Новое пророчество. Книга 5. Сумерки - Хантер Эрин. Страница 10
— Листвичка, что это ты тут делаешь?!
Листвичка обреченно вылезла на траву и, обернувшись, увидела прямо перед собой любопытные глаза Медуницы.
— Ягоды ищу, — промямлила она.
— Ягоды остролиста?! — вытаращила желтые глаза Медуница. — Но они же ядовитые!
— Вообще-то да, но… Я… я искала другие ягоды…
Медуница вопросительно изогнула хвост, но, к счастью, больше не стала ни о чем расспрашивать. Она выглядела усталой, но глаза ее сияли, как звезды.
— Знаешь, у меня есть для тебя новость, — проговорила она.
Листвичка в страхе уставилась на подругу: неужели та догадалась о ее отношениях с Грачом?
— Я… Тут поблизости очень много полезных трав… — залепетала она, стараясь не поддаваться панике. Нужно было во что бы то ни стало убедить Медуницу в том, что она пришла сюда по делу! — Я всегда прихожу сюда для того, чтобы…
— Листвичка, что ты там мяукаешь себе под нос?! Я жду котят!
Гордость и волнение светились в блестящих глазах Медуницы. «Мышеголовая дурочка! — выругала себя Листвичка. — А еще целительница, называется!»
Счастливое урчание поднялось из глубины ее тела, задрожало в горле.
— Надеюсь, они от Бурого? — с улыбкой уточнила целительница. С тех пор, как племена котов перебрались в этот лес, молчаливый каштановый воин и пестрая кошка ни на шаг не отходили друг от друга.
Медуница радостно закивала:
— Ну конечно! Я ему еще не рассказала, хотела сначала точно убедиться. Ах, Листвичка, я не сомневаюсь, что Бурый будет прекрасным отцом!
— Я уверена, — прошептала Листвичка, прижимаясь щекой к щеке подруги. — А ты будешь прекрасной матерью!
— Надеюсь, — смущенно потупилась Медуница. — Я немного побаиваюсь, хотя знаю, что все пройдет прекрасно. Ты же будешь рядом, правда?
— Ну конечно, — пробормотала Листвичка, готовая провалиться сквозь землю от искренней похвалы подруги. Знала бы Медуница, какая она теперь целительница! — Ты только подумай, Медуница, ведь ты будешь первой кошкой, которая родит котят в новом лагере Грозового племени! Ты будешь первой обитательницей новой детской.
Медуница зажмурилась и заурчала от счастья. Обернувшись на звук шагов, Листвичка нос к носу столкнулась с Бурым, который прибежал к ручью на поиски подруги.
— С тобой все в порядке? — спросил он, нежно лизнув Медуницу в ухо.
— Конечно, Бурый, — ответила Медуница. — Просто немножко устала.
— Тут недалеко, — подбодрил ее Бурый, махнув хвостом вверх по течению. — Мы нашли отличный солнечный уголок под деревом. Там ты сможешь отдохнуть, пока Белолапка будет отрабатывать, совершенствовать охотничьи навыки.
Нежная забота, с которой Бурый ворковал над Медуницей, лучше всяких слов убедила Листвичку в том, что он давным-давно догадался о ее тайне.
Медуница ласково ткнулась носом в нос Листвички:
— Ну, я побежала. Желаю тебе собрать побольше ягод.
Листвичка смотрела вслед удаляющимся по берегу котам, пока те не скрылись за деревьями. Белку охватило не испытанное доселе чувство, в котором радость смешивалась с тоской. Она была счастлива за Медуницу и страшно завидовала ей. Им с Бурым принадлежал целый мир, в который целителям путь заказан. Листвичка знала об этом с тех самых пор, когда несмышленым котенком поступила в обучение к Пепелице. Но только теперь она по-настоящему поняла, что это значит. Откуда ей было знать о том, что одного кота может тянуть к другому так, как ее тянет к Грачу? Но Медуница рассчитывает на нее, надеется, что Листвичка будет рядом с ней во время родов… Обязанности целительницы не оставляют свободного времени. Она просто не может позволить себе запретные чувства!
«Ты целительница, — медленно сказала себе Листвичка. — А Грач — воин из чужого племени. Так что прекрати думать о нем. Прекрати мечтать! И никаких больше снов!»
Низко понурив голову, она, не оглядываясь, побрела прочь от границы на поиски мать-и-мачехи.
Глава IV
Яростно работая когтями, Белка содрала мох с корней дуба и свернула его в аккуратный шар, чтобы удобнее было катить в лагерь. Почти четверть луны миновало со дня битвы, и Грозовое племя вполне оправилось от потрясения. Раны затягивались и исчезали вместе с памятью о мятежном Чернохвате.
Ежевика начал занятия по воинской подготовке, а Песчаная Буря строго следила за тем, чтобы каждый воин взял на себя часть обязанностей оруженосцев. Конечно, охотиться или ходить в патрулирование гораздо интереснее, чем собирать мох на подстилки старейшинам, но даже такое скучное занятие может стать веселее, если заниматься им вместе с другом.
Белка украдкой покосилась на Уголька, который старательно обдирал мох с соседнего дерева, подкатила свой шар ближе и ловким ударом швырнула его в друга. Шар шлепнулся Угольку на спину и рассыпался, припорошив серую шерстку воина зеленым пухом.
Уголек подскочил на месте и обернулся к ней.
— Ах вот ты как?
Еле сдерживая смех, он торопливо скатал свой мох и метнул его в Белку. Та прыгнула за дерево — и с размаху врезалась в Ежевику.
— В чем дело? — резко спросил полосатый кот. — Чем это вы тут занимаетесь?
— Собираем мох на подстилки старейшинам, — ответила Белка. Сожаление об утраченной дружбе словно колючкой пронзило ее сердце, почти заглушив чувство досады, вызванное тем, что Ежевика застал их за безобидным дурачеством.
Уголек выскочил из-за дерева с полной пастью мха и резко остановился, увидев Ежевику.
— Значит, собираете мох? — прищурился Ежевика и кончиком хвоста сбросил зеленый комочек со спины Уголька. — Ясно. Ты, наверное, собирался нести его в лагерь на своей шкуре?
Уголек положил свой мох на землю и смущенно ответил:
— Что плохого в том, что мы немного повеселились?
— Повеселились?! — рявкнул Ежевика. — Я называю это пустой тратой времени! Неужели вы забыли о том, сколько у нас сейчас хлопот?
— Ладно, хватит! — взорвалась Белка, воинственно распушив хвост. — С какой стати ты шпыняешь нас, словно ленивых оруженосцев?!
— С такой, что вы ведете себя, как ленивые оруженосцы! — огрызнулся Ежевика, и его янтарные глаза полыхнули настоящим гневом. — Быть воителем означает прежде всего думать о своем племени, а не о собственных развлечениях.
Это было уже слишком. Белка почувствовала, как ярость захлестывает ее, словно волна.
— Без тебя знаем! — заверещала она. — Что ты о себе возомнил?! Может быть, кто-то умер, и тебя назначили глашатаем?!
Последние слова еще не успели сорваться с ее языка, когда она поняла, что сказала то, чего ни в коем случае не должна была говорить. Белка хотела поправиться — но было уже поздно.
Глаза Ежевики сверкнули, но голос прозвучал холодно и бесстрастно.
— Никто не знает, жив Крутобок или умер. Тебе не следует так говорить, Белка. Неужели ты не понимаешь, как Огнезвезд страдает?
— Понимаю, да еще получше тебя! — возмутилась Белка. Ей было ужасно стыдно, но разве она могла признаться в этом перед Ежевикой, да еще после того, что он тут наговорил?! — Огнезвезд мне отец, если ты не забыл. Как ты смеешь думать, что мне безразличны его чувства?!
Уголек подошел ближе и прижался щекой к ее плечу.
— Возьми себя в лапы.
Белка попыталась подавить свой гнев и успокоиться.
— Я бы все отдала за то, чтобы Крутобок вернулся!
— Конечно, мы понимаем, — заверил ее Уголек. — Слушай, Ежевика, — продолжил серый воин, — мы собираем мох, видишь? Ты зря придираешься к Белке.
Ежевика насмешливо повел ушами:
— Очень хорошо, только постарайтесь делать это быстрее. А когда закончите, позаботьтесь о том, чтобы старейшины досыта поели.
С этими словами он развернулся и, не дожидаясь ответа, направился в сторону лагеря.
— Сам накормишь старейшин! — зашипела ему вслед Белка. Ежевика не имел никакого права так вести себя с ними! Никакого… если только он не пытался рассчитаться с ней за то, что она ненавидит его брата.