Свидание по приколу - Щеглова Ирина Владимировна. Страница 16

Данька уехал раньше.

Пришел вечером один и сказал:

– Завтра отправляюсь.

– Что так рано? – спросила я.

– Дела, – неопределенно ответил он.

– Ну, что ж, счастливо тебе, рада была познакомиться…

– Может, встретимся в городе? – перебил он.

– В городе?

– Да, я подумал, ведь у тебя будет свободный день?

Свободный день? Конечно, у меня будет день. Обратный билет мы купили на двадцать седьмое августа, поэтому отсюда поедем с бабушкой двадцать пятого или двадцать шестого.

– Позвони мне, как приедешь, – Данька протянул клочок бумажки с телефоном.

– Хорошо.

– Я не прощаюсь, – лицо его было очень серьезным.

– Ладно, – спокойно ответила я.

– Ну, я побежал, собираться надо. Можешь не провожать меня завтра, – бросил он напоследок.

Я рассмеялась. Он вздрогнул, быстро наклонился, чмокнул меня в щеку и ушел не оборачиваясь.

@int-20 = Данька уехал. Разумеется, я не побежала к электричке, чтоб проводить его, хотя, соблазн был велик. Я никак не могла представить себе, что все уже кончилось – оставалась какая-то незавершенность, недосказанность, неопределенность. Это раздражало. Снова бесконечные вопросы без ответов роились в моей голове. Временами хотелось просто снять ее с плеч и хорошенько вытряхнуть. Но, к сожалению, я не знала, как это сделать.

В то же время мы все расслабились, словно каждый из нас сбросил тяжелую ношу. Я заметила, что Генка стал искренне смеяться, Вовка разговорился, Наташка перестала торопиться домой. Да и народу у нас поприбавилось. Теперь вечером в парке собиралась довольно большая компания: кого-то я уже знала, с кем-то познакомилась. Такие все замечательные, интересные ребята! Два курсантика из военного училища на каникулах; Вовкины друзья – музыканты, несколько Генкиных и Наташкиных одноклассников… Мы снова попали в студию, ребята уговорили меня сделать запись и подарили диск.

Это было так здорово! Я стояла за стеклянной перегородкой, одна – они все были там, а я – здесь. Мы записывали несколько песен на английском. На меня надели наушники, показали, как обращаться с микрофоном. И вот я, стараясь правильно дышать и не путать слова, пела в настоящей студии с настоящими музыкантами. Когда я закрывала глаза, то представляла себя на сцене в огромном зале, полном людей, а открыв, видела смеющиеся лица ребят за стеклом. Генка с Вовкой расплющивали носы о перегородку, размахивали горящими зажигалками. Мне трудно было не смеяться, но я сдерживалась. Так что меня довольно удачно и быстро записали. Теперь будет чем похвастать дома: вот какая я певица!

В довершение ко всему, мы даже сходили напоследок на танцы, и ничего страшного не произошло, зато плясали от души! Тем более что играли в тот день наши, мы их так и называли «наши», музыканты. Как же мы веселились! И так было жаль уезжать! Сколько же я всего упустила!

Правда, Генка все-таки затащил нас в местный краеведческий музей, расположенный в правом крыле здания, когда-то бывшего храмом.

Мы поднялись по узкой крутой лестнице на второй этаж, где оказались единственными посетителями. Только теперь я обратила внимание на непривычно толстые стены и сводчатые окна. Как же я до сих пор не обратила внимания на это! Наверное, раньше потолки и стены были украшены фресками и лепниной. А там, где теперь зал бракосочетаний, горели свечи и лампады перед ликами святых, вместо вальса Мендельсона пение церковного хора возносилось под купол…

Тетенька-экскурсовод несказанно обрадовалась нам, провела по небольшому помещению, показала макет крестьянской избы, такой низенькой мазанки с соломенной крышей; всякую утварь: горшки и плошки, прялки, хомуты, старинную одежду, повседневную и праздничную. Был здесь застекленный стенд со старинными медалями и монетами. По стенам развешены увеличенные фотографии поселка в разные годы, начиная с дореволюционных времен. Я, наконец, увидела, какой была церковь до того, как ее переделали. Она возвышалась прямо напротив вокзала и была самым высоким зданием в селе. По тем временам это село было довольно большим, растянувшимся на несколько километров вдоль тракта, так тогда называли дороги. Особенную гордость у экскурсовода вызывали находки, относящиеся к глубокой древности: несколько бронзовых фигурок, изображающих людей и животных, и даже каменные наконечники стрел.

Мы поблагодарили экскурсовода и шумной толпой вывалились из музея.

– Все-таки хорошо, что Данька уехал, – словно невзначай бросил Генка.

Наташка и Вовка промолчали, но под молчанием скрывалось согласие, просто они ждали моей реакции. А я только пожала плечами. Для них все закончилось, но мне еще предстояла встреча с Данькой.

Последний вечер перед отъездом мы провели вдвоем с Наташкой. Хотелось тишины. Побродили по лесу, я с грустью заметила первые пожелтевшие листья. Скоро осень. Очень-очень скоро…

Днем встретилась с ребятами, попрощались просто, с обычными обещаниями писать и звонить. Они пообещали выйти утром к электричке.

Наташа ушла на закате, я проводила ее немного и вернулась.

Позвонила Вале, мы поговорили как ни в чем не бывало. Она пожелала мне счастливого пути. О Даньке ни слова.

Вот и все.

Глава 17

Последняя встреча

Мы выехали двадцать пятого. Бабушка поддержала мою идею поехать пораньше. Я сказала, что хочу пообщаться с теткой и двоюродным братом, потому что мы в этом году так и не увиделись; погулять по большому областному городу… К тому же у бабушки были свои дела. Дед не любил оставаться один, но, поворчав, отпустил нас вместе.

Дом, где раньше жили дед с бабушкой, совсем рядом с вокзалом – одна трамвайная остановка. Такие дома называют «сталинскими», у них толстые стены, гулкие широкие лестницы, большие площадки, и высокие потолки в квартирах.

Я помню этот дом с самого раннего возраста: темный запутанный коридор с множеством дверей, я в них всегда путалась. Потом только поняла: те, которые двустворчатые – ведут в комнаты, а те, которые обычные – в ванную, туалет и кухню…

Теперь в этой квартире живут моя тетя с сыном, а бабушка с дедом бывают наездами, в основном зимой.

Когда мы приехали, тети и брата еще не было. Нас встретил тихий сумрак, знакомый с детства. Я бросила вещи в комнату, побродила по квартире и все-таки решилась. Достала из кармана джинсов тот самый заветный клочок бумаги с номером Данькиного телефона.

Он ответил сразу, как будто все время ждал моего звонка.

– Приехала?

– Да, только что…

– Ты где сейчас?

– На Студенческой, – ответила я.

– Это совсем рядом со мной. Я зайду?

– Не сегодня. – У меня сбилось дыхание.

– Почему? – спросил он.

– Так будет лучше…

– Почему?

– Сейчас придет тетка с работы, брат… мы не виделись, – объясняла я сбивчиво.

– Мы тоже не виделись, уже несколько дней. Я соскучился.

– Перестань прикалываться!

– Правда.

– Ну, я не знаю…

Мои сомнения разрешила бабушка.

– Кира, с кем ты говоришь? – спросила она.

– Это Данька.

– Ах, да, ведь он в городе, – вспомнила бабушка, – так что, он зайдет?

Я спросила у Даньки:

– Бабушка интересуется, ты зайдешь?

– Конечно, – отозвался он, – давай адрес.

Тетка вернулась с работы, и в квартире сразу стало шумно и весело. Выяснилось, что я ужасно выросла и стала совсем взрослая, и жалко, что этим летом нам не удалось пообщаться подольше, потому что она все время в командировках. Еще тетя попросила, чтобы я непременно приезжала на осенних каникулах, или уж на зимних, сообщила, что мой братец постоянно пропадает в каких-то поездках со своими друзьями-студентами, и даже сегодня где-то носится, вместо того, чтобы встретить бабушку и сестру.

Она потащила меня на кухню, где мы вместе делали салат, чистили картошку, в общем готовили праздничный ужин.

Раздался звонок в дверь.

– О, твой братец пришел! – сказала тетка. – Открой-ка.