Коварство мыльных пузырей - Аверкиева Наталья "Иманка". Страница 10

Я снова запустила мяч в коридор. И опять гурьба собако-кошек кинулась вперед, обгоняя собственные уши и хвосты. Я вот думаю, если от меня все отвернутся, будут ли животные меня любить так же сильно, как я их? Наверное, будут, хотя совсем не факт. Что же так тоскливо-то? Ахмеду, что ли, позвонить… Может, все не так, как мне кажется? Может, он ушел просто потому, что… замерз? Торопился? Были какие-то дела дома? Может, я все сама себе надумала? Почему-то некстати захотелось поплакать. Да что это со мной в самом деле? Эй, Птица, встряхнись! Еще чего не хватало! Будешь каким-нибудь эмой по вечерам, а днем превратишься в гота и будешь ходить со скорбной рожей, словно на твоих плечах покоится вся печаль этого мира. То есть не рожа, а лицо. Тебе надо научиться выражаться так, как выражаются приличные девушки. Ходить в юбках и на каблуках. Укладывать волосы каждое утро и наносить макияж. Как же я не хочу быть такой… Но Матвею нравится. Я должна соответствовать его уровню. Вернулась к своим открытым страничкам: «Ну, попытался Ветров прорваться в НХЛ, да кто же его пустит, там нужен уровень, а ему не хватает», – писали в комментариях. Надо будет спросить у Моти, что это такое. Когда это он в НХЛ пробивался? «Да ему никто слова не давал, все отец!» Да, отец у нас строгий. Меня как будто сканером просветил, до сих пор мурашки по спине бегают. Лорд недовольно царапнул меня лапой по ноге. Ферри нетерпеливо танцевал рядом. Я вздохнула и запустила мяч обратно в коридор. Дверь надо закрыть. Надоели они мне. На столе завибрировал мобильный. Я улыбнулась, посмотрев на дисплей.

– Я не понял, и по какой причине ты мне сегодня за день ни разу не позвонила? – недовольно проворковал мой хоккейный бог.

– С чего бы мне тебе звонить? – улыбнулась я, развалившись в кресле.

Все проблемы разом куда-то ушли. Он улыбался мне с фотографии, а я улыбалась ему.

– Ну, хотя бы для того, чтобы сказать, как ты счастлива, что я у тебя есть.

– А ты у меня есть?

– То есть ты не рада тому, что такой парень, как я, обратил на тебя внимание?

– А должна быть рада?

– Все рады. Не думаю, что ты исключение.

– Ты такой наглый, – поморщилась я, улыбаясь от счастья так широко, что щеки заболели.

– Одевайся, едем клубиться. Жду тебя через три часа на «Охотном ряду».

Я посмотрела на часы. Девять часов вечера.

– Прости, ты хочешь, чтобы я в двенадцать часов ночи приехала на «Охотный ряд»? – вкрадчиво спросила я.

– А в чем проблема? Или ты трусишь?

Нет, я не трушу, просто меня мама не отпустит. Да и уроки я так и не сделала…

– Ох, я ж забыл, что ты маленькая. Ну и сиди дома, пока.

Мне в ухо запикало. Я покосилась на телефон, не понимая, что произошло. Мама не отпустит. Да и страшно мне как-то… Как я одна поеду куда-то на ночь глядя…

– Ма-а-а-ам, тут такое дело… – замялась я в дверях.

Мама повернулась ко мне. Она читала книгу, лежа в постели.

– Тут, понимаешь, как бы тебе объяснить, – переминалась я с ноги на ногу.

Она вздохнула:

– Вот когда созреешь, тогда и приходи, а сейчас ты меня отвлекаешь.

Я хотела было выйти, а потом вернулась обратно.

– Мам, меня в ночной клуб пригласили.

– А ты завтра в школу не идешь?

– Иду.

– Тогда о чем мы сейчас разговариваем?

– Мам, если я не пойду, он решит, что я малолетка и трусиха.

Мама нахмурилась, а потом удивленно спросила:

– Ахмед в своем уме?

Я сглотнула. Прошла в комнату и села перед постелью на колени.

– Это не Ахмед. Я не… – Закашлялась, вовремя сообразив, что три дня знакомства на маму явно не произведут никакого впечатления. – В общем, мы неделю назад познакомились. Это хоккеист Матвей Ветров. Он такой здоровский, мам. Мне еще никогда не было так хорошо.

– Ярик, ты уроки сделала?

– Да! – пристально посмотрела я ей в глаза.

– Врешь ведь. Ведь не умеешь, зачем врешь, Яра?

– Мам, я сделаю. Прямо сейчас.

– Он за тобой заедет?

– Нет. Мне надо в двенадцать подъехать на «Охотный ряд».

Мама недовольно закатила глаза:

– Тем более нет.

– Мам, ну пожалуйста. Он так мне нравится!

– Яра, если бы ты нравилась ему, он бы за тобой приехал, а потом бы привез обратно. А вот это «надо подъехать»…

– Мамочка, я тебя очень-очень прошу.

– Нет, Ярослава. Нет, нет и нет.

– Ты же знаешь, что я могу за себя постоять.

– Разговор окончен. – Мама опять взяла книгу в руки. – И хватит там живность по квартире гонять. Люди спать ложатся.

– Хорошо, – буркнула я.

Вместо уроков я решила отработать пару ката. Как-то меня это расслабляет. Я достала боккен, встряхнула руками и начала двигаться по комнате, стараясь максимально настроиться на работу. Стасик, мой мелкий брат, свесился из-под потолка.

– Ярик, – захныкал он, – мне страшно.

– Что тебе страшно? Спрячься под одеяло и ничего не узнаешь.

– Мне страшно! Вдруг ты меня убьешь.

– Марш спать! – сорвалась я на брата.

Швырнула боккен и ушла в душ. Хоть там одна побуду.

Стоя под теплыми струями воды, я размышляла вот на какую тему… А что, если я убегу из дома? Да, скажу всем, что пошла спать, а сама тихонечко выйду из квартиры и поеду на встречу с Матвеем. Он же будет меня ждать, да? Как же он без меня?

Часам к одиннадцати наш дом угомонился. Стасик крепко спал. Мама с папой вроде бы тоже легли. Славка смотрел телевизор, а Ростик, мой старший брат, на дежурстве до утра. К этому времени я разложила на кровати все свои «женские штучки» и поняла, что мне нечего надеть. В этих юбках Матвей меня уже видел. И кофточки тоже… Черт, я становлюсь Настей. Той тоже надо три часа, чтобы выбрать, что надеть. Решила, что ночью одной в городе небезопасно, поэтому надо взять удобную обувь и джинсы. Никаких шарфиков на шею – у врага должно быть минимальное преимущество. Достала короткий пуховичок. Вроде бы вот так нормально. Осталось накраситься… Черные стрелки, черные тени. Меня в темноте можно принять за гота или вампира… Волосы зализала гелем. Ладно, все равно под шапкой примнутся.

– Слав, – пришла к брату.

– Че?

– Через плечо. Дай денег. Он повернулся ко мне:

– Куда ты собралась на ночь глядя?

– Надо.

– Не, Ярище, прости, но сеструха у меня одна, и я не собираюсь потом искать ее труп по помойкам.

– Типун тебе! Ну дай, Слав. У меня совсем нету.

– Куда ты собралась?

– В клуб.

– В какой?

– Не знаю. С другом.

– С тем самым?

– Ну, тебе какое дело?

– Интересная ты такая!

– Тебе жалко, что ли?

– Ярик, если с тобой что-нибудь случится, я что родителям скажу?

У меня внутри все опустилось. Я пропала. Матвей будет думать, что я малолетка… Я всегда буду ходить с этим мерзким ярлыком. Подошла, села рядом с ним на диван и вздохнула:

– Славик, он говорит, что я маленькая, понимаешь? А я-то большая! Я не маленькая, Слав. Я уже выросла.

Он обнял меня:

– Славочка-Ярославочка, он не оценит этого. Парни никогда не ценят девчонок, которые за ними бегают. Будь независимой, не лебези перед ними. Пойми, чем больше и активнее ты будешь бегать, тем меньше шансов быть с ними.

– Что же мне делать?

– Сколько ему лет?

– Шестнадцать.

Славка захихикал.

– Он лучший хоккеист нашей сборной. Он полмира объехал! Матвей Ветров! Знаешь такого?

– Честно говоря, нет. Давай вот что сделаем. Хотя ты можешь за себя постоять, но мне так будет спокойнее. Сейчас.

Брат быстро переоделся.

– Куда ты? – вытаращила я глаза.

– С тобой, – застегивал он рубашку.

– Никуда ты со мной не пойдешь! Меня засмеют!

– Кончай галдеть, утомила, – отмахнулся он. – Посмотрим, кто над кем смеяться будет. Готова?

– Я не пойду! Ты представляешь, что он подумает обо мне?

– Готова, я спросил?

– Готова, – поджала я губы.

Ну вот, теперь Славку придется в ночи защищать…

Мы шли молча. Слава достал сигареты и закурил. Никогда не видела, чтобы он курил. Заметив мой недовольный взгляд, он протянул пачку мне. Я фыркнула и отвернулась – совсем, что ли, с ума сошел? Я же спортсменка! В кроссовках было так хорошо и уютно, комфортно. Я чувствовала легкость во всем – не надо больше держать осанку, не надо бояться упасть, не надо смотреть, куда наступаешь. Жаль, что наушники дома оставила. Сейчас бы какую-нибудь драйвовую мелодию, и я бы летела.