История Энн Ширли. Книга 1 - Монтгомери Люси Мод. Страница 54

Во всех остальных отношениях зима, заполненная приятными и увлекательными делами, прошла для Энн очень быстро, и не успела она оглянуться, как в Грингейбл опять пришла весна, зацвели вишни, яблони и вообще все, что может цвести.

С приходом весны даже у Энн и Джильберта стал угасать интерес к учебе. Ученики и учительница были одинаково рады, когда последняя четверть наконец закончилась и впереди замаячили долгие и счастливые каникулы.

— Вы отлично поработали в этом году, — сказала им мисс Стэси при расставании, — и теперь вам надо хорошенько отдохнуть. Постарайтесь больше времени проводить в лесу и на лугах и набраться здоровья, сил и решимости на следующий, решающий учебный год. Он будет, нелегким — впереди вас ждет серьезное испытание: вступительные экзамены в колледж.

— А вы останетесь с нами на следующий год, мисс Стэси? — спросила Джози Пайн.

Джози Пайн вечно задавала вопросы в лоб, но на этот раз весь класс был ей благодарен, потому что по школе ходили пугающие слухи, что мисс Стэси предложили место в ее родном округе и что она собирается принять это предложение. Все с замиранием сердца ждали ее ответа.

— Да, полагаю, что останусь, — ответила учительница. — Я собиралась перейти в другую школу, но решила, что еще год поработаю в Эвонли. Мне хочется довести вашу группу до экзаменов и узнать, как вы их выдержали.

— Ура! — воскликнул Зануда Сперджен. Никогда прежде он не позволил бы себе так открыто радоваться, и, вспоминая свой порыв, он потом неделю краснел и смущался.

— Как я рада! — сказала Энн, глядя на учительницу сияющими глазами. — Дорогая мисс Стэси, мы бы все умерли от горя, если бы вы нас бросили. Мне кажется, если бы пришел другой учитель, я просто не смогла бы готовиться к вступительным экзаменам.

Придя домой, Энн связала свои учебники стопкой, отнесла их в мансарду и положила в старый сундук. Потом заперла сундук и бросила ключ в коробку для обрезков тканей.

— Летом я их даже видеть не хочу, — заявила она Марилле. — Я столько занималась всю зиму, столько сил отдала геометрии, что знаю все теоремы наизусть и узнаю их, даже если в них переставят буквы. Мне надоело заниматься делом — я хочу дать простор воображению. Нет-нет, Марилла, не пугайся. Я буду держать его в рамках разумного. Но я хочу этим летом как следует отдохнуть и повеселиться, потому что это, наверное, последнее лето моего детства. Миссис Линд говорит, что если я буду и дальше так расти, то на следующий год мне пора будет надевать длинные юбки. А когда я надену длинную юбку, мне надо будет и вести себя по-взрослому. Боюсь, тогда мне даже нельзя будет верить в фей; поэтому я буду верить в них изо всех сил все это лето. По-моему, у нас будут очень веселые каникулы. Руби Джиллис скоро собирается праздновать свой день рождения, а потом будет пикник воскресной школы, а в следующем месяце мы даем концерт в пользу миссионеров. И мистер Барри сказал, что как-нибудь возьмет нас с Дианой в Белые Пески и мы там пообедаем в ресторане. Вечером! Джейн Эндрюс была там прошлым летом и говорит, что это ослепительное зрелище: электрические огни, цветы и дамы в роскошных туалетах. Джейн сказала, что в первый раз увидела, как живут люди высшего света, и что не забудет этого до конца своих дней.

На следующий день в Грингейбл пришла миссис Линд узнать, почему Марилла пропустила собрание общества в четверг. Все знали, что Марилла не приходит на собрания, только если дома что-нибудь случилось.

— Мэтью стало плохо с сердцем, — объяснила ей Марилла, — и мне не хотелось оставлять его одного. Сейчас-то все прошло, но приступы случаются все чаще, и меня это очень беспокоит. Доктор говорит, что ему нельзя волноваться. Но Мэтью всегда избегал людей, и у него мало поводов для волнений. Доктор говорит, что ему также противопоказано делать тяжелую работу, а как Мэтью уговорить не работать? Это все равно, что сказать ему: не дыши. Раздевайся, Рэйчел. Выпьешь с нами чаю?

— Ну раз уж ты меня так уговариваешь, то, пожалуй, выпью, — кивнула миссис Рэйчел, которая и пришла-то с твердым намерением остаться к чаю.

Миссис Рэйчел и Марилла удобно уселись в креслах, а Энн заварила чай и подала печенье, которое заслужило одобрение даже миссис Рэйчел.

— Надо признать, что Энн стала домовитой девочкой, — признала она, когда Марилла пошла ее провожать до конца дорожки. — Тебе, наверное, стало легче управляться с домом?

— Да, она мне очень помогает, — ответила Марилла, — и на нее теперь спокойно можно положиться. Я боялась, что она вырастет растяпой, но она стала совершенно другой, ей теперь что угодно можно доверить.

— Если бы три года назад, когда я увидела ее в первый раз, мне сказали, что из нее вырастет такая толковая и милая девушка, я бы ни за что не поверила, — призналась миссис Рэйчел. — Какой она тогда закатила скандал! Вернувшись домой, я сказала Томсу: Марилла еще горько раскается, что взяла к себе в дом эту девчонку. Но я ошиблась, и охотно это признаю. Я не из тех людей, которые отказываются признавать свои ошибки. Удивительно, как она за эти три года изменилась к лучшему, и особенно внешне. Энн стала просто миленькой, хотя мне и не очень нравится этот бледный большеглазый тип красоты. Я предпочитаю более ярких девушек, вроде Дианы или Руби Джиллис. Руби — такая красотка. И все-таки… я не знаю, как это получается, но когда видишь их всех вместе, то рядом с Энн, хотя она совсем не такая красивая, они обе кажутся какими-то простоватыми, немного вульгарными — как огромные красные пионы рядом с июньскими лилиями, которые Энн называет нарциссами.

Энн провела летние каникулы в свое удовольствие. Они с Дианой почти совсем не бывали дома и пропадали все время в лесу и на пруду. Марилла совсем не возражала против такого образа жизни. Дело в том, что доктор из Опенсервейла, который приезжал на вызов, когда Минни заболела крупом, встретив Энн у одного из своих пациентов в начале каникул, внимательно на нее посмотрел и велел матери пациента передать Марилле следующее: «Вашей рыжей девочке надо провести лето на свежем воздухе, и не разрешайте ей читать книжки. Мне не нравится, какая у нее усталая походка».