История Энн Ширли. Книга 1 - Монтгомери Люси Мод. Страница 72

Наконец мистер Гаррисон обрел голос.

— Больше я терпеть не намерен! — разразился он бранью. — Слышите, мисс, ни одного дня! Уже третий раз, черт побери… третий раз! Я ведь предупреждал вашу тетку… а она опять… она опять ее выпустила… Как я должен это понимать, мисс? Вот я и пришел узнать, когда это кончится?

— Пожалуйста, объясните, в чем дело, — с достоинством произнесла Энн. Последнее время она старалась говорить с достоинством, полагая, что это ей очень понадобится в классе. Но на разъяренного мистера Гаррисона ее спокойствие не возымело ни малейшего действия.

— Дело в том, что ваша корова в третий раз потравила мой овес. В третий раз! Она забралась туда в прошлый вторник, то же самое случилось вчера. Я приходил к вашей тетке и потребовал, чтобы это было в последний раз. И что же! Час назад я опять нашел вашу корову у себя на поле. Где ваша тетка, мисс? Я хочу ее увидеть и прямо ей сказать… без околичностей. Гаррисон не любит экивоков, мисс.

— Если вы хотите поговорить с мисс Мариллой Кутберт, то она мне не тетка, и она уехала в Ист-Графтон навестить тяжелобольную родственницу, — ответствовала Энн. Каждое ее слово дышало достоинством. — Мне очень жаль, что моя корова забралась к вам в овес… Между прочим, это моя корова, а не мисс Кутберт… Мне ее три года назад подарил Мэтью. Он купил ее теленком у бывшего хозяина вашей фермы мистера Бэлла.

— Жаль, не жаль — какой от этого прок, мисс? Подите поглядите, как эта корова вытоптала мое поле!

— Мне очень жаль, — повторила Энн, — но если бы вы починили изгородь вокруг вашего поля, Долли туда забраться не смогла бы. Это ваша забота — поддерживать изгородь, отделяющую ваше поле от нашего выгона, в хорошем состоянии. А я видела в ней несколько дыр.

— Изгородь у меня в порядке, — рявкнул мистер Гаррисон, окончательно разозленный этим неожиданным переходом Энн в наступление. — Вашу хулиганку корову даже тюремная стена не удержит. И вот что я тебе скажу, рыжая соплячка, если, как ты говоришь, корова твоя, то, чем сидеть читать романчики в желтых обложках, смотрела бы получше за своей коровой! — И мистер Гаррисон бросил уничтожающий взгляд на ни в чем не повинного Вергилия в бежевой обложке.

В Энн же, при пренебрежительном упоминании цвета ее волос, взыграло ретивое:

— Лучше уж иметь рыжие волосы, чем быть лысым, как коленка!

Удар попал в цель. Мистер Гаррисон очень переживал из-за отсутствия волос на своей голове. Он просто задохнулся от ярости и только молча вращал глазами. Тем временем, добившись тактического преимущества, Энн решила окончательно расправиться с противником:

— Я могу понять ваше поведение, мистер Гаррисон, потому что у меня есть воображение. Мне легко себе представить, как это раздражает, когда чужая корова топчет твой овес. Так что я постараюсь забыть ваши обидные слова. И обещаю, что Долли никогда больше не забредет на ваше поле. Даю вам честное слово.

— Ну, глядите, — проворчал несколько укрощенный мистер Гаррисон.

Он развернулся и отправился восвояси. Но злость его не прошла, и Энн еще долго слышала, как он что-то возмущенно бурчит себе под нос.

Огорченная неприятным инцидентом, Энн загнала паршивку Долли в доильный дворик.

«Отсюда она уж никак не сбежит — разве что разнесет забор, — подумала она. — Такая на вид смирная коровка. Наверное, объелась у соседа. Надо мне было продать ее мистеру Ширеру на прошлой неделе. Он давал за нее приличную цену, а я, видите ли, решила подождать аукциона и продать всю нашу живность сразу. Да уж, видно, у мистера Гаррисона и в самом деле завихрения. Во всяком случае, родственной душой его не назовешь».

Энн всегда приглядывалась к людям в этом отношении — не родственная ли душа?

Тут во двор въехала Марилла, и Энн бросилась накрывать на стол. За ужином они обсудили нашествие мистера Гаррисона.

— Жду не дождусь этого аукциона, — вздохнула Марилла. — Слишком много беспокойства от скотины, когда за ней никто не смотрит, кроме этого бездельника Мартина. Отпросился хоронить тетку и обещал вернуться вчера вечером, и вот его до сих пор нет. И сколько же у него теток? За то время, что он у нас работает, умерли уже четверо. Скорее бы уж убрать урожай и передать ферму мистеру Барри. Придется держать Долли взаперти, пока не приедет Мартин и не починит плетень на выгоне. Господи, голова идет кругом от забот. Бедняжка Мэри Киз умирает, и я ума не приложу, что станет с ее детьми. Она написала брату в Британскую Колумбию позаботиться о них, а ответа все нет.

— А сколько детям лет?

— Шесть. Они двойняшки.

— Да? Я всегда интересовалась двойняшками — с тех пор как вынянчила у миссис Хэммонд три пары… Симпатичные?

— Да кто их знает — они такие грязные, что не поймешь. Дэви во дворе лепил что-то из мокрой глины, а Дора пошла его звать. Он сунул ее головой в глину, а когда она начала плакать, сам улегся в грязь, чтобы показать ей, что тут не из-за чего плакать. Мэри говорит, что Дора очень послушная девочка, а Дэви страшный озорник. Его ведь, по сути дела, никто не воспитывает. Отец у них умер, когда дети еще были в пеленках, а Мэри почти непрерывно болеет.

— Мне жаль детишек, которых никто не воспитывает, — серьезно сказала Энн. — Меня ведь тоже никто не воспитывал, пока не взялась ты. Надеюсь, их дядя займется ими. А миссис Киз тебе родственница, Марилла?

— Мэри? Да нет, она мне не родня. Ее муж приходился мне троюродным братом… А вон идет Рэйчел. Я так и думала, что она заглянет узнать, как дела у Мэри.

— Только не говори ей про мистера Гаррисона и нашу корову, — взмолилась Энн.

Эта просьба оказалась совершенно напрасной. Не успев усесться, миссис Линд сказала:

— Я видела, как мистер Гаррисон выгонял со своего поля вашу корову. Я как раз возвращалась из Кармоди. Вид у него был презлющий. Что, приходил скандалить?

Энн и Марилла исподтишка улыбнулись друг другу. Да уж, от зоркого глаза миссис Линд не укроешься! Как раз утром они об этом говорили.

— Если пойдешь к себе в комнату в полночь, — смеялась Энн, — запрешь двери, задернешь шторы и чихнешь, на следующее утро миссис Линд придет узнать, чем ты собираешься лечить свою простуду…