Грегор и код когтя - Коллинз Сьюзен. Страница 14

— Отличная работа, — похвалил он.

— А ты моешься в ванне, — напомнила она.

— Точно! — и он потянулся за следующим мышонком.

Так продолжалось еще несколько часов, пока Далей не похлопала его по плечу:

— Грегор, тебя зовут в больницу, — сказал она.

Грегор тут же вручил кому-то, кто стоял рядом, очередного мышонка и пулей вылетел из воды. Кожа у него сморщилась и побледнела от стольких часов, проведенных в воде, ноги подгибались от усталости. С одежды ручьями стекала вода. Хорошо, что он разулся, когда входил в воду. Сухие носки и кроссовки с трудом удалось натянуть на разбухшие от воды ступни.

— Она в порядке? Я могу ее видеть? — спрашивал он, от волнения лязгая зубами.

— Не знаю, — ответила Далей. — Знаю только, что тебе велели срочно прийти. — И она указала Грегору глазами на дверь.

Там стояли Горацио и Маркус.

— О, мои дорогие телохранители! — Грегор положил ладонь на рукоять меча.

У него не было дурных предчувствий. Всю дорогу он торопился увидеть Люксу. Он почти бежал, и они молча следовали за ним по пятам, и он слышал их четкие шаги у себя за спиной. Через толпу мышат, по коридору, вниз по лестнице, ведущей в больничное крыло. Он выбрал короткий путь, свернув на боковую лестницу, в самом низу которой была каменная дверь, что вела в больницу. Но Грегор не дошел до этой двери.

Примерно за десять шагов до нижней ступеньки Горацио внезапно прижал его к стене и, прежде чем Грегор сообразил, что происходит, Маркус заломил ему руки за спину. Грегор начал орать, и в рот ему сунули кляп. Потом подняли и понесли обратно, вверх по лестнице, свернули в узкий проход и спустились глубоко вниз, под Регалию. Он отчаянно сопротивлялся, но они были слишком сильны. Наконец они подошли к массивной каменной двери, втолкнули его внутрь и встали у входа с оружием наизготовку.

Грегор оказался в небольшой комнате с очень низким потолком.

Он как раз поднимался с колен, когда на пороге возникла Соловет.

— Мы… нам с тобой следует прийти к согласию, — произнесла она.

На этих ее словах дверь захлопнулась, в замочной скважине повернулся ключ, и Грегор очутился в кромешной темноте.

ГЛАВА 7

Грегор хотел завопить от ярости, но не мог — во рту торчал, кляп. Он вскочил на ноги и бросился к двери. Он пытался вышибить ее плечом, но у него ничего не вышло: дверь была из цельного камня, она даже не дрогнула от натиска Грегора.

Некоторое время он продолжал мычать и метаться по своей камере, но наконец понял, что это бессмысленно — его не слышно снаружи, а если и слышно — его стражи надежны и невозмутимы.

Он сел, прислонившись спиной к двери, и постарался успокоиться.

Это было не так просто — в крови закипало яростничество. И не имея возможности выплеснуть свои эмоции — как в битве с крысами, — он чувствовал, что вот-вот потеряет над собой контроль. Он не мог смириться с кожаными путами, что сковывали его руки за спиной, и рычал от бессильной злобы и жгучего желания кого-то немедленно убить.

— Ну-ка успокойся! — приказал он самому себе. — Успокойся!

Он сделал несколько глубоких вздохов и попытался разобраться в ситуации.

«Каков твой план?» — снова услышал он в голове голос Живоглота. Это всегда помогало ему сосредоточиться.

«Прежде всего нужно освободить руки», — сразу пришел ответ. Они забыли забрать у него меч, а значит, не все потеряно. В полной темноте Грегор двигался вдоль стены на ощупь, пока не дошел до угла. Здесь он развернул меч таким образом, что тот оказался позади него. Водрузив меч в угол, он присел и с трудом вытянул меч из ножен — примерно до середины. Затем, придерживая меч и постоянно теряя равновесие, стал осторожно тереть ремни на запястьях о лезвие меча. Оно было острым, как бритва, и это заняло у Грегора немного времени — скоро ему удалось освободить руки. Он тут же вытащил изо рта кляп и с отвращением отбросил его в сторону. Теперь он мог орать по-настоящему громко — но не стал, понимая, что никто не придет его спасать.

Вокруг было абсолютно темно. Они не оставили ему даже жалкой свечки.

Йорк вроде отдал ему фонарик… А где он, кстати? Потерялся в суете в больнице, наверное. А дверь настолько толстая и массивная, что ни один лучик света не проникает сюда снаружи.

Грегор решил на ощупь исследовать свою темницу.

Она была маленькая и квадратная, примерно три на три метра. Потолок настолько низкий, что, когда стоял, — Грегор упирался в него головой. И в камере ничего не было. Ни скамейки, чтобы сидеть, ни еды, ни воды. Ни даже места, куда можно сходить в туалет. Или одеяла, чтобы укрыться, — а этого ему хотелось сейчас больше всего, потому что в камере было холодно, а одежда еще не просохла после купания мышат.

Грегор забился в угол и сунул руки под рубашку, чтобы согреть хотя бы ладони.

Зачем Соловет так поступает?

Видимо, хочет наказать его за то, что он сбежал в Огненную землю. Показать ему, что здесь главная она и что она может сделать с ним что угодно, если он ее ослушается.

Но Грегор чувствовал, что здесь кроется подвох. Если бы она действительно была столь всевластна, — ей не пришлось бы тайно, с помощью Горацио и Маркуса, похищать его и бросать в темницу. Его бы просто арестовали, как тогда, когда он явился в Регалию, не убив Мортоса и отдав крысеныша Живоглоту. Тогда он подвергся аресту, после чего состоялся суд.

А теперь Грегор был почти уверен, что только Соловет и несколько ее солдат знают, где он находится. А остальные? Кто-нибудь в курсе, что он исчез? Далей видела, как Горацио и Маркус увели его, но они сказали, что сопроводят его в больницу. Да и вряд ли у Далей есть время думать об этом и волноваться. Марет… он обычно не спускал глаз с Грегора и заботился о нем, но теперь, когда во дворце царила такая неразбериха, он скорее всего подумает, что Грегор умчался решать очередную проблему. Даже Босоножка слишком занята, чтобы скучать по нему. Мама больна, отец дома, в Нью-Йорке, Люкса и Говард балансируют между жизнью и смертью… Арес? Но он, без сомнения, слишком много сил потратил во время сражения в Огненной земле, а потом по пути в Регалию — такое вряд ли еще кому под силу. Так что Арес наверняка и когтем не может сейчас пошевелить.

Значит, остается Викус. Догадается ли он, что Грегор заперт в темнице?

С того момента как началась война, Викус работает сутками напролет. И Грегор был уверен, что Соловет ему ничего не скажет. Они муж и жена — но доверия между ними нет, взять хотя бы эту историю с чумой.

А раз Соловет могла утаить от мужа такое — про Грегора ей ничего не стоит умолчать.

Прошло, вероятно, несколько часов. Грегор, скорчившись, сидел в углу, пытаясь хоть как-то согреться — одежда, казалось, и не собиралась сохнуть. Он был голоден и измучен, а темнота давила на глаза.

Мысли его крутились вокруг «Пророчества Времени», вокруг его смерти и того, как ему придется убивать Мортоса. Честно говоря, он не понимал, как может это сделать, сидя здесь. А что случится, если он этого не сделает? И что будет с этим Кодом Когтя? Босоножка в детском садике, но сработает ли предсказание насчет принцессы? В пророчестве в основном говорилось о том, как важно разгадать Код Когтя, о смерти Грегора и Мортоса — и почти не упоминалось обо всем остальном, будто это не имело значения, по крайней мере для Сандвича.

Наконец Грегор впал в состояние, близкое к ступору, находясь между сном и явью. И именно сейчас у него перед глазами стали отчетливо вставать картины боя, совсем недавно разыгравшегося в Огненной земле. Возбуждение и подъем, которые он испытал тогда, исчезли без следа. С тех пор, глядя, как меч разит крысиную плоть, как жуткие когти пытаются достать до его горла, — и не испытывал ничего, кроме страха и отвращения. Словно кто-то другой вселился в него во время боя. И этот «другой» спас его от смерти, заменив собой маленького и беспомощного ребенка, который только и мог, что просыпаться утром у себя дома и слышать, как мама зовет его завтракать.