Грегор и код когтя - Коллинз Сьюзен. Страница 9

— Ты видишь Люксу? — спросил он у Ареса.

— Нет! — крикнул тот.

Это было почти невозможно — разглядеть кого-нибудь в этой мясорубке. И даже не из-за масок на лице. Окровавленные люди, летучие мыши и крысы были еще и покрыты пеплом, что делало их неотличимо похожими друг на друга. Он мог летать тут часами, высматривая Люксу, и все равно не найти ее.

Тогда Грегор решил сосредоточиться на поисках Мортоса. Даже под толстым слоем пепла тот должен выделяться на фоне остальных — своими размерами.

Но Грегору все не удавалось увидеть среди крыс хоть одну, которая была бы значительно больше остальных. Он подумал, что, видимо, это не имеет значения, ему надо просто присоединиться к сражающимся с крысами людям, но он не представлял себе, как это сделать. Должен ли он кого-то об этом спросить? Существует ли план, согласно которому надо действовать? Если он и был, этот план, — Грегору это было неочевидно: на его взгляд, на поле боя царил хаос, и все действовали кто во что горазд.

— Что нам делать? — обратился он к Аресу. — Мы можем начать откуда угодно?

— Откуда угодно, — подтвердил тот.

Но… Даже сейчас, даже после всего, через что он прошел и что ему довелось увидеть…

Что-то внутри Грегора сопротивлялось стремлению просто взять и направить разящий меч против крыс — несмотря на то, что яростническая природа побуждала его немедленно пустить оружие в дело.

Ему надо было сосредоточиться, чтобы разобраться в себе. Он должен убивать крыс. Ради чего? Ради того… ради корчащихся в агонии мышей в колодце у вулкана… ради мамы… ради Босоножки и мышат в детском садике.

И ради Люксы, которая, вероятно, сейчас где-то там, в самом центре жестокого побоища.

Ради всего, что уже произошло и еще произойдет, — не только с ним, Воином, но и со всеми остальными, если крыс не остановить…

— Внизу! Справа! — крикнул Арес.

Грегор увидел, как безуспешно пыталась подняться с колен женщина, — из раны на ноге у нее хлестала кровь. Летучая мышь парила над ее головой, но подлететь к женщине ей мешала кружившая вокруг женщины крыса.

Кровь вскипела в жилах Грегора.

— Вперед! — скомандовал он.

Они никогда еще не участвовали в сражениях вместе, Арес и Грегор: единственная настоящая битва Грегора была в джунглях, с острогубцами. Но Ареса с ним не было, Арес как раз боролся с ужасной, неизлечимой на тот момент болезнью.

Правда, они много тренировались на стадионе и теперь настолько изучили друг друга, что в самом деле стали одним целым.

Арес нырнул вниз, чуть накренившись, чтобы предоставить Грегору наилучшую позицию для удара. Крыса прыгнула на раненую женщину как раз в тот момент, когда меч Грегора со свистом обрушился на нее — лезвие, сверкнув, отсекло крысе ухо.

Крыса с угрожающим шипением резко повернулась.

— Надо отвлечь ее, — сказал Грегор, когда Арес разгонялся для следующей атаки.

На лице крысы вдруг появилось выражение крайнего изумления — она их узнала. Даже в масках, в мешанине и неразберихе боя она учуяла, что летучая мышь — это Арес, а всадник у нее на спине — Наземный.

— Воин! — завопила крыса. — Это же Воин!

Грегор услышал, как ее крик эхом прокатился по крысиной армии. Он знал, что крысы насмехались над ним — после неприятной встречи с Умняшкой и ее приспешниками, о которой он не любил вспоминать: это произошло несколько недель назад, под Регалией, тогда Умняшка, крыса, обладавшая гипнотическим даром и подзуживавшая Мортоса, натравила на него двоих своих громил. Поначалу Грегор сражался с ними достойно, но потом хвост одного из противников выбил из его рук фонарик, оставив его в полной темноте. Стыдно вспоминать, как он метался в панике по пещере, как ползал по полу на карачках, зовя на помощь Живоглота… Грегор почти сдался тогда и спасся лишь чудом.

«Ну и хорошо, — думал он сейчас. — Пускай смеются!»

Теперь, когда вокруг полно горящих факелов, опасности лишиться источника света не было. И еще — он видел, что они сделали с зубастиками, и никогда этого не забудет.

Летучая мышь смогла наконец подобраться к раненой женщине, подхватила ее и взмыла ввысь, и Грегор сосредоточился на том, что происходило прямо под ним. Не менее восьми разъяренных крыс прыгали у Ареса под лапами, пытаясь до них дотянуться. Конечно, Арес мог подняться повыше, чтобы у них не оставалось иллюзий, — но Грегору хотелось посмотреть, как высоко крысы способны прыгать. Арес дразнил их, летая над самыми головами. Одна крыса, самая крупная и атлетически сложенная, подпрыгнула как минимум метра на три — и Грегор пустил в ход меч, отсекая пару лап, которые едва не цапанули левое крыло Ареса.

— Следи за крыльями, — предостерег он Ареса.

— Вообще-то это не просто, — возразил Арес. — Чтобы сражаться с ними — нужно подлететь поближе, но если мы будем слишком близко — я не успею увернуться. Так что в случае чего тебе придется положиться на меня и мой выбор.

Грегор понимал, о чем говорит Арес. В разгар сражения, находясь в гуще врага у них не было возможности остановиться и обсудить дальнейший план действий. Арес должен был принимать решения самостоятельно, и Грегору оставалось лишь довериться ему.

— Что бы ты ни задумал, — я с тобой, — коротко ответил он.

И Арес ринулся вперед. Куда бы они ни направлялись — всюду их встречали группки разъяренных крыс. Рано или поздно они могли атаковать — если Грегор не атакует их первым. Грегор видел вокруг оскаленные пасти с острыми, как бритва, зубами и жуткие когти — и все это лишь ждало подходящего момента, чтобы вцепиться в него мертвой хваткой и в клочья разорвать его плоть.

Но почему-то страха он не испытывал.

Если ему и суждено погибнуть, то не сейчас — ведь Мортос жив. Если ему суждено умереть — то не раньше, чем он выполнит миссию, предсказанную в пророчестве, заберет белого крыса с собой.

Яростничество пульсировало у него в крови — но ему удавалось не давать ему выхода, держать в узде. Кажется, тренировки на стадионе научили его управлять собой и оставаться хладнокровным в бою. Движения его были отточенными и знакомыми — они повторяли их с Аресом сотни, тысячи раз этим летом, под руководством Марета: нырнуть, атакуя… отклониться вправо… сложить крылья… петля назад… Правда, там, на стадионе, меч Грегора либо вхолостую рассекал воздух, либо вспарывал мешки с песком. Лишь изредка они имели дело с коровьими тушами, их присылали с кухни — Марет считал, что солдат должен иметь представление о том, как ведет себя оружие, сталкиваясь с настоящей плотью. И это было труднее, чем можно себе представить: мечу нужно рассечь кожу, потом мышцы, и не все кости ему подвластны. Нужно много сил, чтобы поразить врага в жизненно важные органы.

Уроки с коровьими тушами вызывали у Грегора омерзение, но теперь он понимал, как они были важны. И был благодарен за них и за свой волшебный меч, меч Сандвича.

Он отличался от остальных мечей Подземья — как отличается нож для мяса от ножа для масла. Он был быстр, словно молния, и одним неуловимым движением мог разрубить крысу пополам. Когда его направляла рука Грегора.

Вскоре Грегор был весь забрызган кровью, и шерсть Ареса тоже стала скользкой от чужой крови, и при этом сами они не получили ни единой царапины.

Грегору не надо было думать, куда направить меч и как ударить, — казалось, меч обладал собственным разумом и все решал сам. И с каждой падающей новой жертвой Грегор чувствовал, как растет его сила. Он ранил бесчисленное множество крыс, многих из них — смертельно, но нападающих не стало меньше — наоборот, ему казалось, что их силы удваиваются. Для того чтобы заставить себя сражаться, ему необходимо было представлять себе погибших зубастиков и вспоминать о тех, кого он любил, — а вот крысы дрались самозабвенно, забывая об инстинкте самосохранения, они бросались на него, понимая, что у них нет шанса одолеть его, — они сражались из ненависти.

«Ты в самом деле не понимаешь, сколь сильно они ненавидят тебя, Наземный?» — спросила его Люкса, когда он возмущался ее решением объявить войну.