Клич Айсмарка - Хилл Стюарт. Страница 34

На маленьких лошадях сидели женщины, такие же высокие и статные, как басилиса. Из оружия у них были короткие составные луки [7], копья и щиты в форме полумесяца, сделанные из крепких ивовых прутьев. Мужчины же были вооружены топорами, как Фиррина и ее дружинники, а щиты у них были круглые. А одеты и женщины, и мужчины были одинаково — в ярко расшитые штаны, мундиры и алые шапочки, закрывающие щеки.

Фиррина вновь посмотрела на Олемемнона, который по-прежнему стоял перед ней, преклонив колено. Она вышла из строя, взяла его за руку и помогла подняться.

— Приветствую, дядя, — церемонно сказала принцесса и поцеловала его бритую щеку.

— Приветствую, моя госпожа, — ответил тот низким, но тихим голосом и улыбнулся в ответ.

Тогда Фиррина повернулась к тете, шагнула ближе и заключила ее в объятия. Дружинники разразились радостными криками, и на этот раз Фиррина их не остановила.

Маггиор огляделся вокруг. Комнаты были светлы и просторны, побеленные стены покрыты фресками с изображением холмов и деревьев, навевавшими воспоминания о доме. Хотя здешние холмы, конечно, были куда выше и находились они на севере, совсем недалеко от вечных ледников, где дни и ночи длятся по полгода. Так откуда же художникам этих холодных краев стало известно о холмистых равнинах и диковинных деревьях, растущих на далеком юге? Как они узнали, что бывают места, где солнце ласково греет и светит круглый год и лишь изредка выпадают дожди, к которым люди всегда успевают подготовиться? Загадка, да и только… Хотя, наверное, мастера просто видели во время путешествий картины, изображающие южные страны, и постарались создать нечто похожее. Как бы то ни было, яркие, живописные фрески украшали весь замок басилисы, и Маггиор чуть было не поверил, что между Гиполитанией и южными странами существуют какие-то связи.

Впрочем, решил он, тайну живописи можно будет разгадать и потом, а пока стоит просто насладиться теплом. Наконец-то ему удалось по-настоящему согреться! В очаге посреди комнаты постоянно горело жаркое пламя, а окна были плотно закрыты, и зимняя вьюга обиженно завывала, не в силах проникнуть во дворец. В Бендисе, столице Гиполитании, бушевала метель. Маггиор был совершенно счастлив: после столь изнурительного и жуткого путешествия он не мог и мечтать о большей роскоши, чем уютный уголок и сытный ужин. Однако он прекрасно понимал, что они чудом избежали весьма печальной участи.

— Слава всем богам, в которых я не верю, что басилиса получила наше послание и прибыла на помощь, — бормотал себе под нос Маггиор.

Встретив караван беженцев на пути к столице, люди Элемнестры первым делом накормили изголодавшихся жителей Фростмарриса. А когда басилиса узнала, что принцесса осталась в лесу, чтобы встретить врага, то с отрядом воинов отправилась навстречу ее высочеству, прихватив побольше еды. К тому времени, когда Фиррина и ее солдаты вступили в город, беженцев уже давно расселили по домам, и многие из них вместе с толпами гиполитан вышли встречать свою принцессу.

Гиполитане без колебаний признали в Фиррине верховную правительницу. Маггиор знал, что ее мать происходила из правящей аристократии Гиполитании, так что нисколько не удивился такому приему. Жители радостно кричали, размахивали руками и даже расстилали шкуры перед лошадью принцессы (лошадь Фиррине подарила басилиса, решив, что наследнице престола пристало возвышаться над толпой, а не идти пешком вместе с солдатами).

Традиции и уклад Гиполитании просто очаровали Маггиора. За два дня, проведенных в городе, он уже успел многое разузнать. Ему, чужестранцу, последние годы почти не покидавшему Фростмаррис, резали ухо незнакомые слова, проскальзывающие в речи жителей. То есть он, конечно, и раньше предполагал, что здесь наверняка говорят на местном диалекте, но эти слова казались ему отголосками какого-то древнего языка. Гиполитане исповедовали и иную религию. Насколько ему удалось понять за столь краткий срок, местные жители поклонялись в основном богиням и главному божеству — богине-матери. Это отразилось и на устройстве общества: высокие посты занимали, как правило, женщины. И хотя мужское самолюбие Маггиора было задето, подобная система весьма заинтересовала его как ученого. Кроме того, приходилось признать, что в городе царит порядок и никто не жалуется.

Размышляя у камелька в своей уютной комнате, Маггиор нашел всему этому только одно объяснение: гиполитане и сами пришли из других земель, они тоже беженцы. Даже имена у них необычные, экзотические — всякие там Кассандры, Ифигении… Настоящие жемчужины по сравнению со всякими будничными Этелями и Цердиками. Пытливый ум ученого заставлял Маггиора искать разгадки, и он старался собрать как можно больше сведений о здешней жизни.

Его мысли прервал стук в дверь, и Маггиор Тот увидел в дверях Оскана и Фиррину. Они, похоже, горячо спорили по пути к нему в комнату и, войдя, лишь махнули ему в знак приветствия, а сами продолжали препираться.

— Мы не можем рассиживаться тут всю зиму и дожидаться, пока имперцы сами уйдут! — возмущалась Фиррина.

К ней вернулся ее обычный сварливый тон, значит, она окончательно пришла в себя после тяжелых испытаний. Что ж, и то хорошо…

— А я этого и не говорил, — столь же упрямо отвечал Оскан. — Тебе все время кажется, что моя единственная радость в жизни — тебя позлить. А ведь я вообще-то сказал, что люди, к счастью, смогут восстановить силы перед весенней кампанией. Тебе-то отдохнуть вряд ли захочется.

— Вот именно! Нужно собрать ополчение на севере, обучить солдат и обеспечить их снаряжением. Надо запастись провизией, выковать и перековать оружие, подогнать его для каждого солдата! Отдых — это роскошь, которую я не могу себе позволить! И не хочу!

— Может, моя госпожа и ее юный советник хотя бы присядут на минутку? — осторожно подал голос Маггиор и указал на стулья у стены.

Фиррина и Оскан принесли себе стулья и устроились у очага.

— Сегодня нам предстоит говорить с басилисой и ее советом, так что мы с Осканом просто тренируемся отстаивать свою точку зрения. А ты что скажешь, Магги?

— По поводу чего?

— Да всего!

— Твои приготовления к войне, как вижу, идут полным ходом. А как насчет поиска союзников?

— Ах, да. Я решила…

Тут Оскан вскочил, подошел к окну и распахнул ставни. В комнату ворвался вой метели, очаг немедленно запорошило, снежинки возмущенно зашипели на огне. Фиррина и Маггиор закашляли, отплевываясь от дыма, и закричали на Оскана, перекрикивая ветер.

— Помолчите! — резко оборвал их юноша, и оба послушно умолкли. — Слышите?

— Что? — спросила Фиррина.

— Вой!

Все трое навострили уши и, позабыв о бушующем ветре, прислушались. Постепенно им удалось разобрать в завывании метели совсем другой вой.

— Волки. И что? Проголодались, вот и спустились с холмов!

— Нет, не волки это. Это вервольфы. Они взывают к тебе, — уверенно сказал юноша.

Фиррина вскочила с места.

— И что они говорят?

Оскан долго, почти целую минуту вслушивался, отрешенно глядя в пустоту. Принцесса сгорала от нетерпения, но не смела мешать.

Наконец он моргнул и сказал:

— Они хотят, чтобы им позволили войти в город, и просят тебя встретить их у ворот.

— Ясно! — Фиррина кинулась к двери. — Оскан, прикажи всем стражникам пропустить их. Никто не должен причинить им вред, иначе — смерть! Магги, расскажи обо всем басилисе. Встретимся в главной зале.

Когда Фиррина и Оскан покинули замок, ветер без устали выл и забрасывал их ледяными стрелами. Из-за метели ничего нельзя было разглядеть. Оскан вообще удивлялся, как кто-то — или что-то — может выжить в такую пургу. А ведь вервольфы пришли сюда, несмотря на бурю, и дожидались у ворот.

Стража уже получила все указания и готовилась выпустить Фиррину и Оскана из города. Но когда ворота открыли, внутрь ввалились четыре облепленные снегом фигуры, несущие что-то похожее на большие носилки. Стражники обнажили мечи, однако Фиррина велела убрать оружие. Самый высокий из вервольфов выступил вперед и опустился на одно колено. Фиррина взглянула ему в лицо, где так причудливо смешались звериные и человеческие черты.