Рыцарь московской принцессы - Устинова Анна Вячеславовна. Страница 39

– Можно я все же попробую? – не отступал Егор. – Вдруг мне понравится.

– Твоя любознательность меня вдохновляет. – И Егор услышал, как кудесник бормочет себе под нос: «Надо же, какие пытливые умы рождаются порой на кухне».

Зоя, тоже расслышав, прыснула. Мальчик показал ей кулак. Это, в свою очередь, не укрылось от взгляда Христофора Павловича, и он, покачав головой, сказал:

– Воспитывать вас, молодой человек, еще и воспитывать. Нельзя так обращаться с девочкой, а тем более с дофиной!

– Простите, больше не буду, – торопливо покаялся Егор. – Книжку-то можно прямо сейчас получить? У нас же все равно переменка.

– Пойдемте, пожалуй, – не слишком охотно согласился кудесник; он крайне трепетно и ревниво относился к своей библиотеке и книгам.

– Я тоже попробую что-нибудь для себя присмотреть, – воспользовалась моментом Зоя.

– Конечно, изволь, – уже окончательно сдался Христофор Павлович и провел их в библиотеку.

– Ох, сколько же у вас тут книг! – воскликнул Егор, глядя на тесные ряды старинных стеллажей, припорошенных толстым слоем пыли.

– Эту библиотеку начал собирать еще мой дедушка, – с гордостью произнес кудесник. – Продолжил отец. Ну и ваш покорный слуга внес свой посильный скромный вклад.

Книги были действительно очень разные. Сильнее всего впечатлили Егора огромные фолианты с деревянными обложками, перетянутыми кожаными ремнями и запертыми на маленькие висячие замочки.

– Это что-то секретное? – вырвалось у него.

– Да нет, – улыбнулся Христофор Павлович. – Вполне обычные и ничем особым не примечательные трактаты. Однако в эпоху, когда они создавались, не всем было разрешено читать. Вот и запирали их на замок. – Он выразительно кашлянул. – Самое в этом курьезное, что обычно те, кому запрещалось чтение, вообще читать не умели. То было время почти тотальной неграмотности. И запирать от них книги было совершенно излишне.

– Может, там есть картинки какие-нибудь, из-за которых и запирали? – предположил Егор.

– Не помню я в них никаких картинок, – чуть поразмыслив, ответил кудесник. – Но ты молодец, навел меня на мысль, которая мне самому в голову как-то не приходила. Надо будет проверить. Если так, эта тема, пожалуй, тянет на диссертацию по истории.

Он потянулся было к одному из запертых фолиантов, однако в последний момент передумал:

– Займусь на досуге.

«Не хотел нам показывать, – заподозрил Егор. – Там точно что-то есть. Ну, ничего. Потом попробую сам пробраться и посмотрю. Замок мне Лягух откроет. А то он совсем здесь обленился без дела. Толстый стал».

– Квак! – уловив его мысли, тихо возмутился Лягух.

Егор украдкой погладил его по розовой спинке.

– Ой, а у вас здесь еще какая-то дверь! – первой заметила Зоя. – Еще одна комната? Прямо как в сказке!

По виду кудесника было ясно: открытие девочки совершенно его не обрадовало.

– Туда лучше не заходить. Это кладовка, и очень опасная, – бросил скороговоркой он. – Давно пора ее ремонтировать. Потолок обвалиться в любую секунду может.

«Кудесник, а врать совсем не умеет». Егор тут же почувствовал: хозяин дома что-то от них скрывает. Наверное, как раз там у него и оборудована лаборатория. Варит какие-нибудь свои зелья.

Впрочем, Зою дверь уже не интересовала. Она упоенно рылась на полке стеллажа, извлекая оттуда книгу за книгой.

– Тут про правительницу Конкордию Третью! Такое было интересное время!

Христофор Павлович покраснел, смущенно закашлялся и выхватил книгу из Зоиных рук.

– Это чтение не для столь юных глаз, – категорически объявил он. – Тем более в изложении Августа Полонезия. – Данный экземпляр нашел приют на моей книжной полке лишь по причине своей уникальности. Весь тираж был предан огню по приказу Конкордии Четвертой. Да и самого Полонезия сожгли на костре.

– За книжку? – вытаращился Егор.

– Формально – да. В те времена, мой юный друг, и за меньшее на костры отправляли.

«Впрочем, и у нас тоже. – Егор кое-что знал о европейском Средневековье. – Миры вроде разные, а похожего масса».

Зоя, проводив сожалеющим взглядом жизнеописание Конкордии Третьей, которую Христофор Павлович, не поленившись взобраться на лестницу, запихал в недра самой высокой полки, продолжила поиск.

– Что бы мне такое интересное взять? – тихонько мурлыкала она себе под нос. – Пещерные люди? Да ну их. – Книга отправилась обратно. – Мне бы лучше про дворцовые перевороты. Либо что-нибудь про Евпраксию Отравительницу.

– Это еще кто такая? – поинтересовался Егор.

– Великая Верховная Правительница Межвековья. Но при этом еще и великая отравительница. Всех, кто мешал ей или вызывал ее подозрения, не колеблясь, отправляла на тот свет разными хитроумными способами. В основном виртуозно пользовалась ядами. Могла вроде врага поцеловать, и он падал замертво, а ей хоть бы хны. Она яд наносила на губы, предварительно приняв противоядие.

– Это апокриф, то есть легенда, – покровительственно заметил Христофор Павлович. – В реальности подобный трюк практически неосуществим. Уж поверьте, друзья, старому ученому отшельнику.

– Ну и пусть легенда, – выпятила пухлые губы Зоя. – Зато читать интересно.

– Меня пугает твоя кровожадность, – покачал головой кудесник. – По-моему, среди наших Верховных Правителей были люди, гораздо больше достойные подражания.

– Нужно мне очень ей подражать! – вскипела Зоя. – За кого вы меня принимаете! Просто прочесть интересно. Захватывающая история. О! – выхватила она томик в сафьяновом переплете. – Легенды Ранневековья. Тоже ведь жутко интересно! Рыцари всякие! Их прекрасные дамы! – Щеки ее раскраснелись. Глаза заблестели. – Романтика! – продолжала она.

– Дай посмотреть, – вцепился в книжку Егор.

– Сперва сама посмотрю, а потом уж ты. – Зое не хотелось сразу лишаться находки. – Тебе обещали про Эллипсоидные войны, вот и читай. А эту я сама себе нашла и имею право прочесть ее первой.

Зоя дернула книжку обратно, и оба одновременно выпустили ее из рук. Грохнувшись на пол, она со стуком раскрылась, явив ребятам красивую цветную гравюру на мелованной бумаге. Наклонившись за книгой, мальчик в оторопи замер. С гравюры на него взирал… человеколев!

Больше Егор разглядеть ничего не успел. Книгу выхватил у него из-под носа Христофор Павлович. Оттащив лестницу подальше, кудесник запихнул томик наверх.

– Это тоже чтение не для вас, – заявил он.

– Христофор Павлович! – взмолилась девочка. – Ну почему? Там же просто красивые легенды.

Кудесник, однако, проявил твердость.

– Я нашел тебе книгу гораздо более подходящую. Про Катерину Воительницу. Позднее Межвековье. Тебе понравится.

– Терпеть не могу войны! – топнула ногой Зоя.

– Но тут и про дворцовые интриги, – настаивал на своем выборе кудесник. – Про Катерининых фавориток и фаворитов. Пышное, красивое и романтичное время. Хотя одновременно и очень жестокое.

– Ладно, – сдалась девочка. – Только тогда истории про войну я пропущу.

– Твоя воля, – не возражал Христофор Павлович. – Это ведь чтение не для занятий, а для развлечения. А ты, Егор, вот держи трактат про Эллипсоидные войны, – достал он с другой полки толстенную увесистую книжищу со щитом и двумя скрещенными мечами на обложке.

– Ого-го, – принял у него из рук тяжелую ношу Егор. – Сколько же этих войн-то было?

– Пять штук, невежда, – объявила Зоя.

– Вообще-то, точнее, пять с половиной, – поправил ее Христофор Павлович. – Официальный отсчет начинается с первой, разразившейся на грани Ранневековья и Межвековья. Но существует мнение, что до этого имела место еще одна война, только из-за разночтений в датировках не все историки признают ее Эллипсоидной.

Егор ничего не понял, однако от вопросов воздержался, решив сперва посоветоваться с Зоей. Иначе вдруг получится, что он не знает чего-нибудь очевидного, что в этом мире известно каждому кухонному мальчику.

– Почерпнешь множество интересного, – напутствовал его Христофор Павлович. – Написано, может, местами и суховато, зато это самое полное из известных мне исследований Эллипсоидных войн. А я и сам много времени отдал их изучению.