Лис Улисс - Адра Фред. Страница 2
— Круто! — после чего удовлетворенно забралась в предложенное кресло. — Здесь столько всего любопытного. У вас, наверное, очень интересная жизнь.
— Интересная жизнь, дорогая Берта, только начинается, — ответил Улисс. — И для меня, и для вас!
— Ну, так рассказывайте скорей! Что за пророчество? Почему сегодня Ночь Несчастных?
— Обязательно расскажу, ведь затем я вас сюда и привел, — ответил Улисс. — Но позже. Сейчас я вынужден на какое-то время вас оставить.
— Почему? — разочарованно произнесла Берта. Ну вот… А она-то думала, что проведет весь вечер в обществе этого замечательного лиса.
— Потому что Ночь Несчастных требует наличия четверых участников. Меня и еще троих. Только тогда пророчество исполнится. Вас, милая Берта, я нашел первой. Но надо отыскать еще двоих. Поэтому я должен идти.
— А можно с вами? — с надеждой спросила Берта.
— Не стоит, — ответил Улисс. — Неизвестно, куда заведут меня эти поиски. Да и вам надо отдохнуть в тепле. Чувствуйте себя как дома. Сделайте себе чаю, посидите у камина… Я думаю, ваше ожидание не будет долгим, ведь меня направляет сама судьба!
После ухода Улисса Берта еще какое-то время смотрела на огонь, обиженно надув губки, а потом задремала…
Пингвин Евгений чувствовал себя несчастным. Его отвергли. Им пренебрегли. Оскорбили в лучших чувствах. Он полюбил черствую, бессердечную хищницу. Сам виноват. Пингвину следует влюбляться в пингвиниху. Или, по крайней мере, в другую птицу. Но в птицу, а не в волчицу, как это сделал он.
Евгений поднес кружку к клюву и отглотнул. Какое омерзительное пойло! Евгений зажмурился и отважно сделал еще один глоток. Алкоголь ударил в неподготовленную пингвинью голову, немедленно вызвав в памяти ужасные, трагические события сегодняшнего вечера…
— Я люблю тебя! — триумфально произнес Евгений, протянув Барбаре букет. Волчица автоматически приняла цветы, не сказав ни слова.
— Я люблю тебя, — повторил Евгений, уже не столь триумфально, но еще вполне торжественно. В ответ Барбара грустно вздохнула.
— Я… — начал было пингвин, но замолчал, чувствуя, что разговор явно не ладится.
— Евгений… — наконец вымолвила Барбара.
— Да! — пылко воскликнул влюбленный.
Барбара снова вздохнула.
— Ну, представь… Волчица и пингвин.
Евгений представил. Ему понравилось. О чем он тут же сообщил возлюбленной. Но та не согласилась.
— Это нонсенс. Абсурд. Мы не можем быть вместе. Мы не пара.
— Но почему?! — искренне удивился Евгений. — Ведь нас двое! Двое — это пара!
— Я не в этом смысле…
— Не в этом?
— Мы слишком разные, понимаешь? Ты пингвин, я волчица. У нас разные взгляды на жизнь, разные интересы. Вот что ты любишь?
— Тебя, — честно признался Евгений.
Барбара некоторое время казалась сбитой с толку. Но потом взяла себя в лапы.
— Послушай… Мы не можем быть вместе. Ну как ты представляешь себе нашу совместную жизнь?
— О… — как раз это Евгений представлял себе очень хорошо. Но очень нереалистично. — Мы будем счастливы! Мы будем жить душа в душу. Одной жизнью, да. Я буду тебя любить и баловать, и ни в чем не отказывать. А потом у нас появятся… — тут он запнулся.
— Кто появится? — спросила Барбара.
— Дети… — неуверенно ответил Евгений.
— Чьи? — не успокаивалась Барбара.
— Наши… — помрачнел Евгений.
— И как они будут выглядеть?
До Евгения начало доходить, в какой нелепой ситуации он оказался.
— Ну… Мы можем усыновить волченка… — предположил он.
Выражение морды Барбары стало каменным.
— И пингвиненка… — добавил Евгений, желая срочно оказаться подальше отсюда.
— Так! — решительно сказала Барбара. — Я вижу, ты наконец начал что-то понимать. Добавлю еще, что, увы, не могу ответить тебе взаимностью.
— Ответить? — Евгений ощутил себя раненым.
— Это значит, что я тебя не люблю, — объяснила волчица.
Евгений понял, что убит.
— Мне очень жаль. Правда… — сказала Барбара с неловкостью. — Нам лучше остаться друзьями.
— Но мы никогда не были друзьями, — заметил Евгений.
Барбара развела лапами. И Евгений понуро удалился в дождливую ночь, унося в нее свою печаль. Постигшая его личная трагедия была настолько велика, что в несчастном пингвине взыграла тяга к саморазрушению. Теперь его жизнь станет совсем иной! И он знает, как этого добиться. Опуститься на Самое Дно. Туда, где обитают Отбросы Общества. Теперь его место там, среди них. Он приобщится к Порочному Образу Жизни и станет совсем другим пингвином. И этому новому пингвину будут глубоко безразличны какие-то там волчицы. Имя он себе тоже сменит. Отныне его будут звать Гаврош Агасфер!
Вот так Евгений оказался в кабаке «Кабан и якорь», месте, о котором он много слышал, но где прежде никогда не бывал. Кабак вполне соответствовал представлениям Евгения о Самом Дне. Обшарпанные стены, тусклое освещение, кислый запах, угрюмые неприветливые работники, а самое главное, конечно, посетители. Столько сомнительных личностей одновременно Евгению видеть еще не приходилось. Особенно красочно смотрелась компания хорьков за соседним столиком. Все как на подбор: у одного нет половины уха, у другого — глаза, у третьего — лапы… В общем, настоящие Отбросы Общества. Вот и он теперь такой же…
Пингвин продолжил глотать жуткое пойло, от которого больше и больше пьянел, не замечая, что хорьки уже давно о чем-то заговорщицки шепчутся, поглядывая в его сторону.
Начало новой жизни требовало записи в дневнике. Евгений вытащил из ранца тетрадь, раскрыл ее перед собой и плохо слушающимся крылом вывел:
«Сегодня я отказал Барбаре. Она, конечно, расстроилась, просила передумать, но я был непреклонен. Мое решение твердо: сначала надо познать жизнь, а только потом заниматься личными делами. Это — по-мужски. Поэтому я думаю отправиться в морское путешествие. С этой целью я пришел в портовый кабак, в котором собираются матросы и капитаны. Полагаю, что скоро меня позовут юнгой на какой-нибудь корабль. И перья мои обожжет соленый ветер».
Евгений остановился и дважды перечитал фразу про соленый ветер. Уж очень она ему понравилась. Такая фраза требует стиха! Он закрыл тетрадь, перевернул и снова раскрыл — теперь перед ним был не дневник, а сборник стихов. Когда-нибудь эти вирши будут изданы, а их автора назовут величайшим из пингвинов.
Итак…
Прекрасно! Про первого Робинзона очень хорошо получилось! Он тоже, подобно Робинзону, проведет несколько лет на необитаемой льдине. По правилам, конечно, надо на острове, но пингвину больше подходит льдина. И еще у него будет верный друг-тюлень по прозвищу Тринадцатая Пятница. А потом…
Но что потом, Евгений так и не придумал, потому что в этот самый момент над его ухом раздался хрипловатый голос:
— Извините, если помешал. Но не так-то часто встретишь в наших краях живого пингвина.
Евгений обернулся и увидел рядом с собой одного из хорьков, того самого, у которого не хватало лапы.
— Не возражаете, если я присяду? — спросил хорек.
Вообще-то, Евгений возражал. Этот разбойничьего вида хорек его пугал, фраза про живого пингвина нeсколько напрягала двусмысленностью слова «живого». Но возражать таким разбойным типам Евгений никогда не умел. Поэтому сказал лишь:
— Э-э-э… Ну…
— Вот и отлично! — обрадовался хорек и уселся напротив. — Рад. Очень рад нашему знакомству.
— Да? — удивился Евгений.
— Да! — подтвердил хорек и улыбнулся, обнажив острые желтые зубы. Видимо, улыбка должна была символизировать дружелюбие, во всяком случае, Евгений на это надеялся. — Меня зовут Каррамб. А тебя, уважаемый?