Тайна часов с кукушкой - Стайн Роберт Лоуренс. Страница 4

— Тебе так не покажется, когда ты ее поближе узнаешь, — промямлил я.

— Майкл, нехорошо так говорить, — сказала Мона.

— У меня ужасный старший братец, — сообщила ей Тара. — Он все время на меня кричит.

— Ничего подобного! Сгинь, Тара!

— И не подумаю! — Она показала мне язык.

— Майкл, позволь ей остаться, — заступилась за нее Мона. — Она никому не мешает.

— Эй, Мона, — прочирикала Тара. — Знаешь, а ты Майклу нравишься!

Глаза Моны расширились:

— Нравлюсь?

Я стоял красный как рак. Я бросил свирепый взгляд на Тару. Я хотел удавить ее — прямо здесь, прямо сейчас, но не мог: слишком много было бы свидетелей.

Мона засмеялась. Сиси и Рози тоже смеялись. К счастью, мальчишки этого не слышали. Они сгрудились вокруг бумбокса и перескакивали с одной дорожки на другую.

Что я мог сказать? Мне действительно нравилась Мона. Я не мог этого отрицать: это задело бы ее. Но признаться в этом тоже не мог.

Мне хотелось умереть. Провалиться сквозь землю и умереть.

— Майкл, ты покраснел! — воскликнула Мона.

Ларе услышал ее слова и сказал:

— А что Вебстер натворил?

Некоторые ребята зовут меня по фами лии.

Я схватил Тару и выволок ее на кухню; в ушах звенел смех Моны.

— Огромное спасибо, Тара, — прошипел я. — Зачем тебе понадобилось сообщать Моне, что она мне нравится?

— Но ведь это правда? — произнесла моя сестрица. — Я всегда говорю правду.

— Ну, конечно!

— Майкл, — вмешалась мама. — Ты опять обижаешь Тару?

Я вылетел из кухни, не ответив ей.

— Эй, Вебстер, — позвал меня Джош, когда я вернулся в гостиную. — Давай пойдем посмотрим твой велосипед.

«Как кстати, — подумал я, — сбежать от девочек».

Я повел их к гаражу. Они все глядели на велосипед, обмениваясь кивками. Кажется, он их впечатлил. Генри взялся за руль.

— Эй, а что это за здоровенная царапина? — спросил он.

— Да я знаю, — принялся я объяснять, — моя сестра… — И умолк, покачав головой. Что толку плакаться? — Давайте пойдем и посмотрим подарки, — предложил я.

Мы гурьбой вернулись в гостиную.

«В конце концов, я смогу насладиться новыми подарками, — решил я. — Их-то Тара не сможет испортить».

Но Тара всегда умела изощряться.

Когда я вошел в гостиную, Тара восседала в куче сорванной оберточной бумаги. Рози, Мона и Сиси наблюдали, расположившись вокруг нее.

Тара постаралась для меня: она открыла все подарки.

«Премного благодарен, Тара».

Она распаковывала последний подарок — от Моны.

— Посмотри, что Мона тебе подарила, Майкл! — прокричала Тара.

Это действительно был компакт-диск.

— Я слышала, что на нем записаны классные песни про любовь, — поддразнила Тара.

Все засмеялись. Они все находили Тару не обыкновенно остроумной.

Позже мы все расселись в столовой в ожидании торта и мороженого. Я сам нес торт. Мама шла следом — с тарелками, свечками и спичками.

Это был мой любимый торт — весь из шоколада.

Осторожно держа блюдо с тортом, я миновал дверной проход из кухни и вошел в столовую.

Тару, вжавшуюся в стену, я не заметил. Я не видел, как она вытянула в проход свою маленькую детскую ножку.

Я споткнулся. Торт вылетел у меня из рук.

Я приземлился прямо на торт. Лицом вниз. Как и было задумано.

Некоторые из ребят ахнули, другие пытались подавить смех.

Я сел, стирая с глаз коричневую глазурь. Первое, что я увидел, была Мона. Она сотрясалась от хохота.

Мама наклонилась и стала бранить меня:

— Весь торт всмятку! Майкл, ну почему ты не смотришь себе под ноги?

Я слушал смех, глядя на мой испорченный торт. Теперь не во что было втыкать свечи. Но для меня это не имело значения: я все равно решил загадать желание.

Я пожелал вернуться к началу своего дня рождения.

Я поднялся весь липкий от шоколадного торта. Мои друзья завывали.

— Вот увалень-то! — прокричала Рози.

И все еще громче засмеялись.

Все они получили огромное удовольствие от моей вечеринки. Абсолютно все.

Кроме меня.

Это был ужасный день рождения, просто отвратительный. Но Тара в своих пакостях была способна и не на такое.

4

Это случилось за неделю до моего дня рождения. Должны были прийти Мона, Сиси и Рози. У нас у всех были роли в школьной постановке, и мы хотели порепетировать у меня дома.

Это была новая версия сказки «Королевич-лягушка».

Мона играла принцессу, а Сиси и Рози ее глупых сестер.

«Первоклассный подбор актеров», — считал я.

Я играл лягушонка — до поцелуя принцессы, который превращал лягушку в принца. Почему-то наша школьная учительница, которая руководила театром, не хотела, чтобы я играл принца. Эту роль получил Джош.

Я, впрочем, полагал, что роль лягушонка лучше, потому что Мона, принцесса, целует лягушонка, а не королевича.

Девочки должны были появиться с минуты на минуту.

Тара сидела на ковре в кабинете, мучая нашего кота, Баббу. Бабба ненавидел Тару почти так же сильно, как я.

Тара поднимала Баббу за задние лапы, пытаясь заставить его сделать стойку на передних. Кот выл, извивался и, наконец, вырвался. Но Тара снова поймала его и заставила стоять на передних лапах опять.

— Прекрати, Тара! — приказал я.

— Почему? — спросила она. — Это забавно.

— Ты делаешь коту больно.

— Ничего подобного. Ему это нравится. Видишь? Он улыбается.

Она отпустила его задние лапы и подхватила одной рукой под передними. Другой рукой она растянула его рот в жалостную улыбку.

Бабба попытался укусить ее, но ему это не удалось.

— Тара, — сказал я, — отпусти кота и уходи: сейчас сюда придут мои друзья.

— Не хочу! — Теперь Тара заставляла Бабу ходить на передних лапах. Он упал и стукнулся носом.

— Тара, прекрати сейчас же! — закричал я.

В тот момент, когда я пытался освободить Баббу, она разжала руки. Бабба мяукнул и оцарапал меня.

— Ой! — Я уронил Баббу, и он сбежал.

— Майкл, что ты делал с котом? — В дверях стояла мама. Бабба проскользнул мимо нее в коридор.

— Ничего! Он поцарапал меня!

— Перестань мучить его, и он не будет царапаться, — выговорила мне мама. Она вышла, бросив через плечо: — Я поднимусь наверх и прилягу: у меня болит голова.

Зазвенел звонок.

— Мы откроем, мам! — отозвался я.

Я знал, что это девочки. Я планировал встретить их в своем лягушачьем костюме, но не успел облачиться.

— Открой дверь, Тара, — сказал я своей сестрице. — Попроси Мону и всех остальных подождать меня в кабинете. Я — мигом.

— Ладно, — согласилась Тара и затрусила к передней двери. А я побежал наверх переодеваться.

Я достал костюм из кладовки, снял штаны и рубашку и попытался расстегнуть молнию на костюме. Она заела.

Стоя в одних трусах, я боролся с молнией, когда, щелкнув, открылась дверь.

— А вот и он, девочки, — услышал я голос Тары. — Он попросил меня привести вас в его комнату.

«Нет! — пронеслось у меня в голове. — Пожалуйста, только не это!»

Я боялся поднять глаза. Я знал, какую картину увижу.

Дверь, раскрытая настежь, и я в нижнем белье перед Моной, Сиси, Рози и Тарой!

Я заставил себя посмотреть на них. Картина оказалась еще хуже, чем я себе представлял.

Они стояли в дверях, глядели на меня и смеялись!

Тара заливалась громче всех. Она хохотала, как испорченная маленькая гиена.

Ну, как вам это? Ужас! Подождите, я еще не все рассказал.

За два дня до этого позорного случая я остался в школе после уроков, чтобы поиграть в баскетбол с Джошем, Генри и другими ребятами, включая Кевина Флауэрса.

Кевин сильный игрок, огромный и плотный. Он раза в два выше меня. Он увлекается баскетболом. «Синие дьяволы» — его любимая команда среди школьных команд. Он даже в школу ходит в их фирменной кепке.