Отверженные - Хантер Эрин. Страница 34
«Слава Звездному племени, что я не его дочь!»
Тут в глубине изгороди послышался громкий шорох, и перепуганная Остролапка вскочила, разом позабыв все свои размышления. Но это был всего-навсего Воробушек, тащивший в пасти какие-то травы.
— Вот кервель, — пробурчал он, бросая душистые резные листочки перед носом Ветерка. — Я бы, конечно, предпочел хвощ, но поблизости его нет. Разжуй и размажь кашицу по хвосту, — объяснил он, а потом обернулся к брату с сестрой: — Как вы? Целы?
— Ни царапинки! — бодро отрапортовал Львинолап.
— Дай-ка взглянуть, — проворчал Воробушек и, тщательно обнюхав брата, повернулся к Остролапке.
— Да мы в порядке, — заверила она, заметив, что Воробушек весь дрожит от волнения. — Прости, что мы так и не смогли принести тебе мышку на завтрак!
— Вот за это не надо просить прощения! — взорвался Воробушек. Остролапка растерянно заморгала. Гнев и страх, прозвучавшие в дрожащем голосе брата застали ее врасплох. — Лучше попроси прощения за то, что вы вели себя, как последние дураки! Вы ведь совсем не подумали обо мне, правда? Не думали, что со мной будет, если я вас потеряю?
Остролапка судорожно сглотнула. Воробушек был прав. Она не подумала о нем, она только поглядела, не учуял ли он, что они убегают. Она совсем забыла о том, что Воробушек нуждается в них обоих, о том, как тяжело ему станет без их помощи.
— Нам стыдно, честное слово, — прошептала она, дотрагиваясь носом до носа брата. — Прости, мы…
— Что теперь толку говорить! — проворчал Воробушек, отстраняясь. Он проверил, правильно ли Ветерок намазал мазью хвост и отошел. — Все в порядке, — сообщил он Ежевике.
— Тогда идем, — скомандовал глашатай. — Мы и так потеряли кучу времени!
С этими словами он вернулся к путешественникам, ждавшим их под изгородью. Пурди тоже был там, он лежал в траве, прикрыв глаза, и дремал.
— Наконец-то, — проворчала Рыжинка, поднимаясь.
— Все в порядке? — спросила Белка. Голос ее звучал сухо, но Остролапка ясно различила в нем тревогу.
— В порядке, — тихо ответил Львинолап. — Мы больше не будем, извините…
— Только попробуйте! — проворчал Ежевика.
Тем временем Ураган разбудил Пурди, и все снова двинулись в путь. Каждый шаг давался Остролапке с трудом, потому что она расцарапала нежные подушечки лап, носясь по булыжному полу гнезда. Шерсть ее свалялась, в ней торчали запутавшиеся сухие травинки и листья, и аккуратная Остролапка ужасно страдала от невозможности остановиться и как следует вылизаться.
Вскоре коты вышли из-под тени изгороди и побрели через поле. Солнце палило нещадно, жажда царапала горло, а в животе урчало от голода. К тому времени, когда отряд добрался до рощицы на другой стороне поля, у Остролапки уже лапы подкашивались от усталости.
Ежевика остановился в тени деревьев.
— Здесь и переночуем, — объявил он.
— Не рано ли? — возразил Коготь. — Еще светло!
— Надеюсь, ты решил остановиться не из-за этой троицы непослушных котят? — спросил Грач, неприязненно покосившись на сына. — Если они устали, так это их вина. Поделом.
— Нет, не в них дело, — спокойно ответил Ежевика. — Хотя, если они свалятся без сил, нам тоже далеко не уйти. Но если мы сегодня как следует выспимся, то завтра сможем выйти пораньше и уже к вечеру будем в горах.
Все согласились с этим решением. Воины побрели в папоротники, чтобы поохотиться. Львинолап и Ветерок повалились на мох под деревьями и мгновенно провалились в сон.
Остролапка тоже хотела присоединиться к ним, но сначала ей нужно было сделать одно важное дело. На негнущихся от усталости лапах она зашла в лес и остановилась, прислушиваясь. Вскоре в кустарнике раздался тихий шорох, и Остролапка прыгнула на него, в последний момент успев схватить передними лапами удирающую мышь.
«Отвратительный прыжок, хуже не бывает!» — подумала она, но у нее уже не было сил огорчаться.
Подобрав с земли добычу, она вернулась на поляну и подошла к Пурди. Старый кот лежал на траве, подвернув под себя лапы и, прищурившись, задумчиво смотрел куда-то вдаль.
Услышав шаги Остролапки, он приоткрыл один глаз.
— Чего тебе надо?
Остролапка ждала, что старик будет сердиться, но вопрос прозвучал почти дружелюбно.
— Вот, это вам, — сказала Остролапка, бросая перед ним мышь. — И еще я хотела… — Она в смущении поскребла когтями траву. — Я… я случайно заметила, что у вас очень много блох, — выпалила она, наконец. — Если хотите, я их выловлю.
Пурди приподнял заднюю лапу и свирепо почесал за ухом.
— Кто же откажется!
Остролапка осторожно добыла несколько капель мышиной желчи, стараясь не поперхнуться от вони. Потом сорвала кусочек мха, собрала им желчь и пояснила:
— У нас так целители делают. Я когда-то жила у целительницы, и она меня научила.
— Воняет-то как! — пожаловался Пурди, отворачиваясь. Остролапка принялась осторожно капать желчью на блох, резвившихся в спутанной шерсти старика, и снимать их лапой. Пурди лежал неподвижно, и только с облегчением вздыхал, когда блохи переставали ему досаждать.
— Разве ваши Двуногие не вычесывают вам блох? — спросила Остролапка, не отрываясь от работы.
— Мой Прямоход помер, — грустно покачал головой Пурди — Я нашел других, но они не такие хорошие. Они меня кормят, но за шерстью не смотрят. Да мне и наплевать, велика забота! — грустно пробормотал он.
Острые когти жалости вцепились в живот Остролапки. «Бедный старый Пурди, он теперь даже не домашний кот, а одинокий бродяга! Старый и несчастный…»
Грудь Пурди задрожала от довольного урчания.
— Ох, спасибо, теперь-то куда как лучше! Значит, ты училась на целительницу? Слышал я про таких, рассказывали. Это у вас в племенах хороший порядок, за это я вас уважаю.
— Простите нас за сегодняшнее, — еле слышно пролепетала Остролапка. — Спасибо вам огромное за то, что спасли нас.
— Да ну, пустяки, — проворчал старый кот, страшно довольный ее похвалой. — Когда оставляешь собак с носом, снова чувствуешь себя молодым!
— Мы могли бы многому у вас научиться, — искренне сказала Остролапка.
Пурди хмыкнул и принялся за свою мышь, а Остролапка свернулась клубочком рядом с ним и вскоре уснула, убаюканная ровным урчанием старика.
Глава XVIII
Воробушек изо всех сил цеплялся когтями за скалу. Ветер так свирепо хлестал его, словно хотел сбросить с узкого каменного выступа, на котором он и так держался чудом. В небе над его головой сияли холодные звезды, а под лапами сгустилась сплошная тьма, из которой выглядывал лишь крошечный участок скалы, узкий, как кошачий коготь.
Вдруг тьма перед глазами Воробушка расступилась, и из нее показался какой-то кот. Воробушек сразу узнал безобразное лысое туловище и слепые глаза Утеса. Старый кот подошел ближе.
— Я здесь. Я сделал так, как ты велел, — сказал Воробушек, стараясь унять дрожь в голосе. — Помнишь, ты сказал мне идти в горы?
Но Утес сурово покачал головой.
— Вас должно быть трое.
— Нас и есть трое! — воскликнул Воробушек, поворачиваясь назад, где виднелись фигуры Львинолапа и Остролапки. — Просто пока мне пришлось оставить их внизу. Они не знают…
Он не договорил. Из его глотки вырвался испуганный крик, лапы соскользнули с узкого каменного выступа. Воробушек отчаянно заскреб когтями, но они беспомощно скользили по гладкому камню. Он почувствовал, как падает в темноту, все ниже, ниже…
— Да проснись же ты! — Воробушек вздрогнул, почувствовав сильный толчок в бок. Над ним стоял Львинолап. — Ради Звездного племени, перестань орать! Мечешься, как выброшенная на берег рыба.
Воробушка окатила волна невероятного облегчения. Он был жив, никуда не падал, а лежал в траве на краю леса, и над ним стоял Львинолап! Воробушек поспешно втянул воздух и, учуяв рядом теплый запах Остролапки, окончательно успокоился, стряхнув с себя остатки сна.