Загадка ночного стука - Иванов Антон Давидович. Страница 16

Там он первым делом осмотрел потолок. Пятно совсем высохло. После эксперимента остались коричневые разводы.

Быстро умывшись и крикнув Женьке: «Теперь твоя очередь!» — Олег прошествовал на кухню. Там на столе лежала записка от родителей: «Уехали на работу. Будить вас не стали. Не забудьте про слесаря».

— Делать ему тут нечего, слесарю, — проворчал Олег с таким видом, словно бы отдувался за чьи-то чужие грехи. — Теряй теперь драгоценное время.

Он полез в холодильник. Там стояла целая упаковка йогурта. Как раз то, что требуется. Вскоре с завтраком было покончено. Девочки, правда, есть отказались. А вот Темыч с удовольствием разделил с ребятами трапезу. Он объяснил, что мать его накормила какой-то очень невкусной яичницей и теперь ее срочно нужно чем-то заесть.

— Ну, а теперь, дорогие мои, мы до прихода слесаря на приколе, — объявил Олег, когда все вернулись из кухни в гостиную.

— Будем надеяться, что он быстро, — всегда верила в лучшее Таня.

Не успела она это произнести, с лестничной площадки донеслись резкие вопли и шум.

— Что там еще такое? — прислушался Олег.

Шум усилился. Затем послышались звуки глухих ударов.

— Кажется, бьют кого-то, — позеленел Темыч.

— Узнаю голос Кельмановны, — подхватила Катя.

— Точно, Кельмановна, — прислушался повнимательней к хриплым воплям Олег.

— Если ее там убивают, то я спасать не пойду, — с довольным видом заявил Тема. — Она мена в прошлом году так клюкой своей избила…

— За ее жизнь можешь не беспокоиться. Кельмановна сама кого хочешь убьет, — без тени сомнения произнес Женька.

Бабка Анастасия Кельмановна Редкозубова, жившая по соседству с Олегом, в прежние времена служила буфетчицей то ли в Большом театре, то ли в консерватории. Своей работой Анастасия Кельмановна была полностью удовлетворена и даже сумела приобрести однокомнатную кооперативную квартиру. После распада Советского Союза и выхода на пенсию дела бабки Кельмановны пошли сложно. Сперва она ринулась с головою в «гостиничный бизнес». То есть, пускала в свою квартиру коечников. Состав их был крайне многонационален. А так как бабка Кельмановна объясняла соседям, что это к ней приезжают родственники, папа Олега первое время с удивлением повторял: «Сколько же их у нее!»

Первые сомнения закрались в чистую душу Бориса Олеговича при виде стайки очередной родни Кельмановны, в основном состоявшей из лиц вьетнамской национальности, среди которых гордо возвышался один широкоплечий негр. Всю эту ораву Анастасия Кельмановна представляла соседу как любимых племянников.

Чуть позже с одним из ее клиентов вышла история, и бабка едва не предстала перед судом по делу о хранении наркотиков. Кроме того, ей предъявили солидный штраф за незаконную сдачу внаем квартиры. Бизнес накрылся. С той поры Кельмановна прониклась стойкой ненавистью ко всем более Удачливым обитателям дома номер один. Особенной нелюбовью пользовались у Анастасии Кельмановны дети, а больше всех остальных — Олег и его друзья. Она постоянно старалась поймать их на каких-нибудь проступках и, чуть что, пускала в ход клюку.

— Получай, паразит! — вдруг отчетливей прежнего донеслось до ребят из-за входной двери.

Тут же раздался звук, напоминающий щелканье бича. Затем кто-то исторг жалобный вопль:

— Помогите! Убивают!

— Нет! Я больше так не могу! — вскочил первым на ноги маленький Темыч.

— А не хотел, — ответила Катя.

— Я думал, что Кельмановну убивают, — уже возился с дверным замком мальчик. — А там вроде все наоборот.

— Погоди, я сам, — отпер дверь Олег. — Ого! — едва выглянув, попятился он в квартиру.

Теперь уже вся компания сгрудилась в проеме двери. На лестничной площадке происходили события поистине драматического размаха. По длинному коридору петлял, прихрамывал, как подраненный заяц, какой-то немолодой человек в штормовке и с чемоданчиком. Его, тяжело пыхтя и стуча клюкой по полу, преследовала по пятам бабка Анастасия Кельмановна Редкозубова. Дверь в ее квартиру была распахнута настежь. Оттуда тянуло квашеной капустой и какой-то затхлостью, отчего развернувшийся поединок приобретал особенно мрачные черты.

— Руби бандита! — азартно взмахивала блестящим шлангом от душа Кельмановна.

Бандит, или тот, кого подобным образом именовала свирепая бабка, терял силы на глазах. Шланг от душа в змееподобной серебристой облицовке, грозно свистя в воздухе, несколько раз достиг цели.

— Помилосердствуйте, братцы! — краем глаза заметив ребят, простонал человек в штормовке.

— Ну, прямо рассказ «После бала», — проворчал Темыч.

В следующее мгновение он, повинуясь внезапному импульсу, вклинился между бабкой и пожилым человеком в штормовке.

— Не вздумай! — испуганно выкрикнул Женька.

Но было поздно. Натолкнувшись на мелкого Темыча, бабка выронила от неожиданности блестящий шланг. Правда, она почти тут же пришла в себя.

— Так! — воинственно прохрипела она. — Сообщники!

— Мы не… — пытался ее разуверить Тема.

Тут Кельмановна произвела весьма квалифицированный захват, и голова Темыча оказалась у нее под мышкой. Мальчик изо всех сил рванулся. Тщетно. Шею будто зажали в тисках.

— Пустите! — судорожно ловя ртом воздух, просипел Темыч.

— Молчать! — сотрясалась от ярости бабка Кельмановна. — В милиции разберемся.

— Держись, парень! — прихромал в это время поближе человек в штормовке и с чемоданом. — Помощь не за горами!

Ребята, стараясь не попасть в поле зрения Кельмановны, подбирались по стеночке с другого конца коридора.

— Я тебе вот сейчас покажу, как душ сломатый мне ставить! — выкрикнула Кельмановна.

Клюка ее просвистела в воздухе. Бабка явно хотела достать человека в штормовке, но ей помешал зажатый под мышкой Темыч. Клюка вместо мужчины опустилась мальчику пониже спины.

Темыч взвыл и дернулся с такой силой, что ему, наконец, удалось вырвать голову. Теперь он медлить не собирался и пулей влетел в распахнутую дверь квартиры Олега. Друзья кинулись следом за ним.

— Дармоеды! Паразиты! — донеслось до них с лестничной площадки.

Но Олег уже повернул замок.

— Чего ты полез к ней, Темыч! — посмотрел он на друга.

— Не выношу, когда невиновных бьют, — растирал с мрачным видом тот ушибленное место.

— Откуда ты знаешь, что он невиновный? — удивилась Катя.

— Друг ваш правильно говорит: я совершенно ни в чем не виноват, — раздался вдруг сипловатый голос.

Тут только ребята заметили, что пожилой человек в штормовке тоже стоит в передней.

— Как вы сюда попали? — уставились они на него.

— Вы вроде бы позади всех были, — вспомнилось Женьке.

— Врожденное чувство самосохранения, — озарила улыбка широкое красное лицо мужчины. — Какой номер вашей квартиры-то будет?

Олег назвал номер.

— Ну, тогда, значит, я куда надо попал, — еще радостнее заулыбался мужчина, — Дядю Ваню вызывали?

— Насчет дяди Вани не знаю, — честно ответил Олег. — Мы только слесаря ждем.

— Значит, меня, — ткнул себя большим пальцем в грудь мужчина в штормовке. — Я дядя Ваня. Слесарь. Ваш участок обслуживаю. Ну, и бабка у вас тут живет, — испуганно посмотрел он на входную дверь. — Уж из каких смертельных опасностей выходил, а тут думаю — все. Если бы вот не он, — указал слесарь пальцем на Темыча, — не знаю, чем кончилось бы.

— Ее все тут боятся, — сказал Темыч.

— Ох! — обессиленно опустился на собственный чемодан дядя Ваня. — Даже сердце чего-то схватило, — прижал он руку к груди.

— Надо ему валидола дать, — забеспокоился Тема. — У тебя, Олег, есть?

— Этого мне не надо, — торопливо проговорил дядя Ваня. — А вот если немного от нервов…

И он двумя пальцами сделал красноречивый жест.

— Сейчас посмотрим, — направился Олег в гостиную.

«Собственно, делать этому дяде Ване тут совершенно нечего, — подумал юный хозяин квартиры. — Пусть лучше выпьет, и до свидания. И он доволен, и мы свободны».

Олег открыл бар. Там у отца стояло множество разных бутылок. На переднем плане мальчик заметил одну, едва початую. «Водка «Ха-ха-ха», — с восторгом прочитал он. — Пожалуй, именно то, что нужно». Олег налил полный стакан и вынес в переднюю дяде Ване. Тот залпом выпил и заметно приободрился.