Кровавый рыцарь - Киз Грегори. Страница 23

– Это рискованно, – признала Элис. – Принц Роберт единственный среди мужчин знает про них и, возможно, помнит. Но…

– Он считает тебя мертвой, – сказала Эррен. – Я понимаю. Однако этим оружием ты сможешь воспользоваться только единожды.

– Да, – согласилась Элис.

– Будь осторожна, – предупредила Эррен. – В подземельях Эслена есть сущности, которым давным-давно следовало умереть. Не думай, что они лишились своей силы.

– Я помогу ей, Эррен, – пообещала Элис.

– Поможешь, – не стала спорить та.

– Знаю, я не смогу тебя заменить, но сделаю все, что в моих силах.

– Моих сил оказалось недостаточно. Постарайся сделать больше.

Элис пробрало холодком, и голос смолк.

Ее голову внезапно заполнила вонь разлагающейся плоти, а когда к ней вернулись чувства, она ощутила ребра, впивающиеся ей в спину. Рука по-прежнему касалась ее щеки. Она дотронулась до нее; она оказалась влажной и скользкой, почти лишенной плоти.

Роберт солгал Мюриель. Да, он положил ее в склепе Отважных, но не в могилу Уильяма; она оказалась в одном гробу с Эррен.

Прямо на ней. Простое совпадение или злая шутка?

А может быть, его роковая ошибка.

Элис довольно долго лежала, дрожа, и собиралась с силами, а затем толкнула камень над собой. Он был тяжелый, слишком тяжелый, но она заглянула в глубину своего сердца, отыскала там новую решимость – и плита немного поддалась. Отдохнув, девушка снова принялась за дело. На сей раз темноту прорезала тонкая щель.

Элис расслабилась, позволяя свежему воздуху проникнуть внутрь и придать ей сил. Упираясь руками и ногами, она налегла на крышку саркофага со всей силой, на которую было способно ее хрупкое тело.

Плита со скрежетом сдвинулась еще на ширину пальца.

Элис услышала далекий звон колокола и поняла, что он отмечает полдень. Мир живых, солнца и сладкого воздуха снова стал для нее реальным. Элис удвоила свои усилия, но она была очень, очень слаба.

Только через шесть колоколов – с вечерним звоном – ей удалось сдвинуть крышку и сползти с гниющего тела своей предшественницы.

Из атриума лился тусклый свет, но Элис не стала оглядываться назад, на свой временный приют, да и сил, чтобы вернуть крышку на место, у нее не осталось. Ей оставалось лишь надеяться, что никто не придет сюда, прежде чем она наберется сил, чтобы закрыть саркофаг самой, или найдет кого-нибудь, кто ей в этом поможет.

Чувствуя себя ломкой и невесомой, точно соломинка, Элис Берри выбралась из крипты на улицу Тенистого Эслена, темного собрата живого города, расположившегося выше на холме. Подняв голову и взглянув на шпиль и стены Эслена, она на мгновение почувствовала себя испуганной и одинокой, как никогда. Задача, которую она перед собой поставила – и которую обещала призраку выполнить, – казалась превыше ее сил.

Потом, криво усмехнувшись, Элис вспомнила, что она не только выжила, выпив один из самых смертоносных ядов в мире, но и скрылась от узурпатора Роберта Отважного. Пытаясь все предусмотреть, он сам вырыл себе яму.

А Элис превратит этот просчет в кинжал и вонзит его в сердце Роберта, какую бы гадость ни толкало оно по его жилам вместо крови.

ЧАСТЬ II

Яд в корнях

ГЛАВА 1

СРЕДИ ЧУЖИХ

Стивен не знал, как долго он сражался со слиндерами, но понимал, что сил у него уже не осталось. Его мышцы превратились в вялые жгуты, сотрясаемые болезненными судорогами. Казалось, даже кости и те ломит.

Как ни странно, едва он перестал сопротивляться, руки, схватившие его, стали невероятно бережными. Ему вспомнился тот приблудный кот, которого ему как-то довелось выдворять из отцовского зимнего сада. Пока кот вырывался, его приходилось сжимать очень крепко, даже грубо, но, как только он успокоился, Стивен смог ослабить хватку и даже погладить его, чтобы показать, что не хочет ему повредить.

– Они нас не съели, – услышал он рядом с собой задумчивый голос.

Только сейчас Стивен сообразил, что одна из рук, вцепившихся в него, принадлежит Эхоку. Он вспомнил, что успел заметить лицо юноши-ватау, когда слиндеры бесцеремонно потащили его, Стивена, по земле. Сейчас его несли лицом вверх, на переплетенных руках, причем восемь слиндеров удерживали его запястья. Эхока несли точно так же, но правой рукой он цеплялся за Стивена.

– Нет, не съели, – согласился Стивен. И спросил, слегка повысив голос: – Кто-нибудь из вас умеет говорить?

Никто из носильщиков ему не ответил.

– Может быть, они собираются нас сначала поджарить, – предположил Эхок.

– Может быть. Если так, значит, они изменили свои привычки с тех пор, как Эспер видел их в последний раз. Он говорил, что они поедают свою добычу живьем – и сырой.

– Да. Так было, когда они убили сэра Онье у меня на глазах. А эта шайка, они другие. Все по-другому.

– Ты видел, что произошло с Эспером и остальными? – спросил Стивен.

– Мне кажется, все слиндеры, что были под деревом, ушли с нами, – ответил Эхок. – Они не преследовали остальных.

– Но зачем им понадобились мы двое? – удивился Стивен.

– Не мы, а вы, – уточнил Эхок. – Только вы. Они схватили меня только после того, как я в вас вцепился.

«В таком случае зачем им я? – задумался Стивен. – Что нужно от меня Терновому королю?»

Он попытался повернуться к Эхоку, но их разговор, похоже, расстроил носильщиков, и один из них с такой силой ударил юношу по запястью, что тот задохнулся и выпустил руку Стивена. Они тут же потащили его прочь.

– Эхок? – закричал Стивен, пытаясь собраться с остатками сил, чтобы продолжить сражаться. – Оставьте его в покое, слышите? Или, клянусь всеми святыми… Эхок!

Но сопротивление лишь вынудило носильщиков снова усилить хватку, а Эхок не отвечал. В конце концов Стивен охрип и умолк, погрузившись в мрачные раздумья.

За прошедший год он совершил много необычных путешествий, и хотя это было не самым странным из них, оно, без сомнения, заслуживало места в его «Наблюдениях причудливых и занимательных».

К примеру, ему еще ни разу не доводилось путешествовать, глядя преимущественно вверх. Не имея возможности время от времени видеть землю, чувствовать под собой ее или спину лошади он ощущал себя оторванным от реальности, словно легкий ветерок, летящий среди деревьев. Проплывающие в вышине ветви и темно-серое небо были для него единственным ландшафтом а когда снова пошел снег, вселенная его сжалась до вихря cнежинок. Тогда Стивен перестал быть ветром, собравшись в белый дым, парящий над землей.

Наконец ночь окончательно лишила его зрения, и Стивен стал чувствовать себя волной, встающей из глубин. Наверное, он задремал, а когда снова начал воспринимать мир вокруг, звук шагов слиндеров изменился, отдаваясь гулом в пустоте, словно море, унесшее его за собой, ринулось вниз в трещину и превратилось в подземную реку.

Неожиданно он увидел небо слабого оранжевого оттенка и сперва предположил, что уже настал рассвет, но затем сообразил, что тучи – это вовсе не тучи, а потолок из неровного камня, а свет падает от огромного костра, выбрасывающего вверх мощные языки пламени. Сама пещера была достаточно большой, чтобы свет бессильно таял, не достигая ее границ, помимо пола и потолка.