Тайна Соколиного бора - Збанацкий Юрий Олиферович. Страница 69

— Сегодня из главной квартиры фюрера на мое имя получена телеграмма. В мое распоряжение посланы три дивизии с артиллерией и танками. На-днях прибудет авиаэскадрилья.

Он остался доволен: это сообщение произвело ожидаемый эффект. Он отпустил офицеров.

В кабинете остался только капитан Штирке. За последнее время синие круги, как очки, легли вокруг его воспаленных глаз, нос покраснел и еще больше облупился. Даже новый офицерский мундир сидел на нем неуклюже, как чужой.

Фон-Фрейлих и на этот раз сделал вид, что не слышал его жалоб. Улыбнувшись, он сказал:

— Ах, извините, капитан! Забыл вас порадовать: вы награждены орденом железного креста. Поздравляю, поздравляю, вы далеко пойдете, чорт возьми, господин капитан!

И вновь Штирке словно подменили: удивление, испуг, восторг сменялись на его лице. Он подтянулся, щеки его порозовели, исчезли следы усталости. Он снова стал прежним Штирке. Фон-Фрейлих приказал:

— Вы должны перейти в расположение партизанских отрядов. Когда начнется наше наступление, вы будете сигналами передавать направление их движения и места скопления. Наши разведчики все время будут в воздухе. Подробности узнаете у начальника штаба. Ну, всего лучшего! За успешное выполнение моего задания обещаю вам новый крест.

Вошел адъютант и положил перед генералом бумагу. Прочитав ее, фон-Фрейлих подошел к карте. Он был явно доволен.

— На ловца и зверь бежит, — так ведь говорят русские? А? Пусть собираются все вместе!

Красным карандашом он начертил на карте стрелу и закруглил ее у зеленого массива. Потом обратился к Штирке:

— Это недалеко от вашего расположения. Кстати, разведайте, что это за опасный отряд идет на восток. Как слышно, с самой Польши он вредит нам. Но, слава богу, он идет навстречу своей гибели! Мы уничтожим его.

Командованию партизанских отрядов было хорошо известно, что враг готовится к наступлению. Уже не раз фашисты окружали леса и бросали против партизан карательные отряды. Но разбегались вдребезги разбитые местные гарнизоны, а насмерть перепуганные каратели возвращались ни с чем.

Иван Павлович понимал по энергичной подготовке фашистских частей к наступлению коварные замыслы фон-Фрейлиха.

Было решено держать тесную связь с соседними партизанскими отрядами и подготовить к боям население окружающих сел.

Командиры разъехались по селам. Капитан Макаров вместе с Иваном Павловичем продвигался берегом Днепра.

Приближение опасности всегда делало Ивана Павловича еще более спокойным, твердым и уверенным в себе. Он не столько думал об опасности, сколько о людях, с которыми он должен преодолеть эту опасность. Собранный, немногословный, он целиком углублялся в свои мысли, все взвешивал, рассчитывал, стараясь предугадать.

Они ехали с Макаровым лесами, и Иван Павлович в каждом дереве видел своего союзника, источник своей силы. Ехали селами, и Иван Павлович в каждом доме видел своих помощников и единомышленников. Он думал только об одном: как обучить людей, где поставить каждого партизана в этой борьбе, чтобы он сумел лучше приложить свои силы.

В эти минуты он думал главным образом о том, как отвести возможный удар от женщин и детей. Ну, это придется поручить Любови Ивановне. Она справится. Умная и боевая девушка, хорошая комсомолка! А охрану надо поручить Бидуле…

Широко ступает командирский конь, покачивается в седле Иван Павлович…

Как только дозорные на пожарной вышке начинали бить в колокол, люди в селах бросали все и спешили на площадь. У большинства были винтовки или немецкие автоматы. Кое-кто тащил и пулеметы. Иван Павлович предупреждал об опасности, призывал народ к борьбе, давал наказ, как действовать, когда начнутся бои.

В одном месте они остановились и долго смотрели на реку. Лед был покрыт зеленоватой водой, по которой гуляла мелкая зыбь.

— Скоро ледоход. Вряд ли они начнут наступление до ледохода, — вслух думал Иван Павлович.

— Кто знает, может быть они как раз и ждут ледохода?

— И то возможно, — согласился командир, посмотрев на Макарова. — Во всяком случае, следует подумать.

— Нужно подготовить лодки, лес для плотов.

— Если будет нужно, построим мост.

— Это не простое дело.

— Не простое, но для партизан возможное.

С противоположного берега на лед спустилась подвода. Командиры, собравшиеся ехать дальше, остановились и стали ждать. Они хотели посмотреть, кто это в такое время отважился переправляться через Днепр — не разведчики ли? Уже когда подвода была посреди реки, командир узнал Леню Устюжанина.

— Враг подтягивается, — рассказывал Леня. — Из всех районов к Днепру движутся части, подходят эшелоны с солдатами. Один удалось пустить под откос…

Иван Павлович слушал внимательно, но не мог отвести глаз от реки. На Днепре потрескивал лед.

Беспокойная ночь

Уже под вечер по главной улице большого села шли двое — женщина и мальчик. Мальчик плелся за женщиной, недовольно сопел коротким носом. Однако бойкие глаза его зорко поглядывали во все стороны.

Это были Александра Ивановна и Виктор.

Далеко позади остались партизанские владения. Тут, в степи, захватчики чувствовали себя смелее.

Александра Ивановна была совершенно спокойна. Как и предвидел Иван Павлович, женщине с ребенком особых препятствий не чинили.

Теперь они шли в старостат. Улица была безлюдной, словно все это огромное село вымерло. Но вот вдали показались двое. Они шли, обнявшись, и хрипло горланили какую-то песню. Подойдя ближе, Александра Ивановна увидела, что это полицаи.

— Добрый вечер, господа хорошие, — поклонилась она, поравнявшись с ними.

— Здравствуй, молодуха!

— Скажите, пожалуйста, как мне пройти в старостат?

— А ты, что же, не здешняя?

— Нет, дальние мы. В Полтаву идем.

— Ну, так проваливай!

Полицаи снова заревели дикими голосами песню. Александра Ивановна двинулась дальше, но ее окликнули. Обернувшись, она увидела, что полицай машет ей рукой. Она смело подошла к нему.

— Ты откудова?

Александра Ивановна назвала село и район. Полицаи переглянулись между собой. Тот, что был потрезвее, сказал:

— Партизанщину разносишь? Все вы партизаны!..

К удивлению полицаев, женщина ответила утвердительно:

— Все, господа добрые. Все они там партизаны.

Полицай подошел вплотную, пристально глядя ей в глаза:

— А ты кто такая?

— Я бедная женщина. Осталась вот с сиротой. Мой тоже был, как вы. Убили его партизаны…

Заученным движением Александра Ивановна поднесла к глазам кончик платка, всхлипнула. Виктор дернул ее за юбку:

— Ну, мама, пойдемте. Я есть хочу.

— Убили, говоришь?

— Как же не убить, когда там все…

Один из полицаев яростно дернул головой, погрозил кулаком вдаль:

— Не горюй, молодуха! Немцев большая сила идет. Покончим с партизанами, а то нет от них нигде покоя.

Александра Ивановна, не подавая виду, что сообщение полицаев ее интересует, насторожилась. Уже в который раз слышит она от полицаев и старост, что против партизан готовится поход. Она отняла от глаз платок и безнадежно махнула рукой:

— Э-э, дорогие мои… возьмете вы их, партизан, как же!.. Уже не раз ходили и немцы и полицаи. И мой ходил, а назад привезли… Ой, горюшко мое, доля несчастная! Так и вы — пойдете, а потом останутся дети сиротами.

На трезвеющих полицаев слова ее произвели явно угнетающее впечатление. Оба задумались. Потом один из них, храбрясь, заявил:

— Нет, ничего с нами не случится. Нас будет много!

— Ходило уже много. Как шли в те леса — сердце радовалось. И мой так говорил: «Перебьем!» — а гляди… мало кто вернулся. Немца, самого старшего офицера, и того убили.

Второй, менее разговорчивый полицай тяжелым взглядом окинул все вокруг. На его лице застыли неуверенность и испуг.

— Черт возьми!.. — Он сплюнул. — Я же говорил тебе, Петро, туда зайдешь, а назад…