Огонь - Страндберг Матс. Страница 106

— Он говорил, что тебе придется убивать?

Оливия грохнула кулаком по раковине:

— Да, он просил меня отомстить за него. Каждый день, убивая тех, кто нанес ему вред, я увеличиваю свои силы. Элиас знает, что я его люблю, и он тоже любит меня. Ты просто мне завидуешь!

Линнея смотрит на Оливию широко раскрытыми глазами. Что делать? Что сказать, чтобы Оливия ее услышала? В руках Оливии сейчас судьба Ванессы и остальных Избранниц.

— Неважно, что тебе сказали, — медленно произносит она. — Это все равно неправильно. Убивать неповинных людей.

— Они виновны, — говорит Оливия. — И я не одна. Кристер и Хелена всегда были со мной. Элиас начал говорить с ними примерно год назад. Затем они нашли меня. Элиас рассказал им, что я Избранница и что я им помогу.

— Значит, все это части одного плана? — спросила Линнея.

— Плана по возвращению Элиаса. Но я ничего не рассказывала им про апокалипсис, который Элиас и я должны остановить. Он сказал, что они не поймут. Он говорил, что ты тоже не поймешь, но я верю в тебя.

Она попыталась коснуться руки Линнеи, но Линнея отстранилась.

— Линнея, — говорит Оливия. — Мы так давно знаем друг друга.

— Примерно столько же ты знала Юнте. И убила его. Что ты чувствовала, когда он кричал от боли?

Оливия замерла. Взгляд ее стал упрямым.

— Не я выбирала тех, кому нужно отомстить. Выбирали Хелена и Кристер. Они хотели убить и тебя, но я отказалась.

— Спасибо, — иронически раскланялась Линнея. — Особое спасибо за то, что меня, по твоей милости, чуть не выкинули из квартиры.

— Ну что-то же я должна была сделать, чтобы они успокоились, — сказала Оливия. — Кстати, для тебя было бы гораздо лучше, если бы ты сейчас находилась в приюте. Не испытала ничего из того, что случится сегодня вечером. А мы бы с Элиасом тебя потом оттуда забрали.

— Да, на мосту мне было очень здорово!

— Я тут, черт побери, ни при чем! Это все Эрик и Робин. Будь моя воля, я убила бы их еще осенью. Но ты же знаешь Хелену и Кристера. Они отказываются верить, что Элиаса травили. А еще Элиас сказал мне, что Эрика и Робина можно использовать. Они вступили в «ПЭ», за ними потянутся остальные. В конце концов они все равно не избегнут наказания. Хелена и Кристер, кстати, тоже, но они пока об этом не знают.

Вид у Оливии становится мечтательным.

— Значит, их ты тоже убьешь? — спрашивает Линнея.

— Все умершие были виноваты, но главные виновники — Хелена и Кристер. Они никогда не понимали Элиаса. Только мы с тобой его понимали, — Оливия улыбнулась Линнее. — Мне так хотелось с тобой поделиться этой тайной! Я хочу, чтобы теперь мы все делали вместе.

— А что ты собираешься делать?

Улыбка Оливии стала еще шире.

— Вершить правосудие. Ты знаешь, что самые активные члены «Позитивного Энгельсфорса» — те, кто лично травил Элиаса. Остальные смотрели и не вмешивались. Все они заслуживают смерти. Сегодня вечером они умрут. И тогда вернется Элиас.

Линнея покачала головой.

— Элиас никогда бы не согласился на такое, — начала она. — Он бы ни…

— Это твои домыслы, — отрезала Оливия. — Возможно, ты просто плохо его знала. Хотя ты всегда относилась к нему потребительски. Думала прежде всего о себе.

Линнея смотрит на Оливию. Пытается понять, что с ней случилось. Сколько Линнея знала Оливию, та всегда хотела, чтобы ее слушали, принимали всерьез, любили. Она была слишком назойливой. Утомляла людей. И не понимала, что их раздражает.

Она была отличной добычей для демонов.

«А что бы сделала я сама, — думает Линнея, — если бы не знала того, что знаю сейчас, если бы страдала от тоски по Элиасу и он бы начал приходить ко мне во сне, просил меня о мести и дал мне власть исполнить его просьбы? Смогла бы я отказаться?»

— Оливия, — обратилась к ней Линнея. — Поверь, тебя обманули. Я не знаю, что произойдет, когда ты всех убьешь, но Элиас не воскреснет.

Оливия трясет головой, ее сильно поредевшие волосы взметаются вверх.

«Это магия, — думает Линнея. — Она слишком мощная, и Оливия не справляется с ней, ее организм разрушается. Как при радиоактивном излучении».

— Как ты не понимаешь? — повторяет Оливия. — Почему ты не радуешься? Мы скоро встретимся с Элиасом!

Она тяжело дышит. Смотрит на Линнею.

— Выбирай, — говорит она. — Ты с нами или против нас?

Александр подходит к кровати. Пристально смотрит на сестру, как будто не замечая присутствия Мину.

— Адриана! — зовет он.

Она растерянно переводит взгляд на него. И на какое-то страшное мгновение Мину кажется, что она ошиблась, удалила слишком много воспоминаний.

— Александр? — удивленно спрашивает Адриана. — Что ты здесь делаешь?

Мину облегченно вздыхает.

— Ты знаешь, где находишься? — задает вопрос Александр.

— Конечно, — не очень уверенно отвечает Адриана. — В спальне своего дома в Энгельсфорсе.

— А ее знаешь? — Александр указывает на Мину.

— Нет, — отвечает она. — Я впервые ее вижу.

— Она не лжет, — говорит Виктор, появляясь в дверях.

Александр оценивающе смотрит на Мину. Как будто видит ее впервые и пытается решить, друг она ему или нет.

Потом снова вглядывается в лицо сестры.

— Ты была больна, — говорит он.

— Я чувствую это… — отвечает она. — То есть я очень странно себя чувствую…

— Я понимаю. Тебе было очень плохо.

— Я запустила работу? Я ведь здесь для того, чтобы искать… Вы нашли Избранных?

— Это уже неактуально, — говорит Александр. — Это была ошибка.

Вид у Адрианы разочарованный.

— Да? А я была так уверена…

Это последнее, что помнит Адриана. Ее память сохранила кропотливые поиски и радостное ожидание положительного результата, надежду на успех. Слова Александра положили конец этим мечтам.

Но та Адриана, что искала и надеялась, жива и здорова, и Мину верит, что она опять найдет тот путь, который приведет ее к Избранницам.

— Постарайся немного поспать, я приду позже, — сказал Александр и снова посмотрел на Мину. — А мы пока поговорим.

Он выходит в коридор. Мину последний раз смотрит на Адриану, которая ложится и протягивает руку к выключателю лампы.

— Приятного сна, — говорит Мину.

— Спасибо, — отвечает Адриана и гасит свет.

— Линнея, пожалуйста, скажи «да»!

Большие карие глаза Оливии смотрят на Линнею.

Сердце Линнеи разрывается от горя. Как все глупо. Страшно. И неправильно.

— Завязывай с этим, Оливия! Ты видишь сама, как сильно ты изменилась. Тот, кто так обращается с тобой, не может желать добра.

Оливия колеблется, в ее взгляде мелькает сомнение. Но через секунду он снова делается жестким.

— Я вылечусь, когда все закончится.

— Ты еще раньше умрешь.

— Не говори ерунды. Я Избранница.

— Ты ошибаешься.

— Пусть так. Я делаю это ради Элиаса. Ты говоришь, что любишь его. Но что ты для него сделала? Как бы он отреагировал на то, что ты дружишь с Идой Хольмстрём?

Они молча смотрят друг на друга.

— Если я виновата, наказывай меня. Но отпусти остальных.

— Нет, они мне нужны. Они нужны Элиасу.

Оливия печально смотрит на Линнею.

— Он очень огорчится, когда вернется и тебя не увидит, — говорит она.

И тут же в голове Линнеи звучит душераздирающий вопль:

Хватай ее.

Этот крик звучит по всей школе, мысленно передаваясь от одного к другому.

Линнея слышит их шаги. Они уже близко. Наверно, стояли где-то неподалеку и ждали.

Дверь с грохотом распахивается, и сильные руки хватают Линнею за плечи.

Линнея изворачивается, вырывается, но Бакман крепко ее держит.

— Отпусти! — кричит она. Злобные мысли Петера Бакмана проносятся у нее в голове.

Он прижимает ее к себе, наслаждаясь своей властью над этой мерзкой девчонкой, которая на уроках постоянно смотрела на него с таким презрением, будто знала все его мысли.

— Отпустите меня! — снова кричит Линнея, но тут на помощь Бакману приходит Томми Экберг, вдвоем они хватают ее за руки и за ноги и поднимают на воздух.