Сезон браконьеров - Сухова Елена Анатольевна. Страница 54

– Высочество, – печально сказал он. – У всех сегодня выходной, может и мне можно слинять на день?

– Да, конечно, – кивнул Ник, все шло именно так, как он задумал.

– Ну, у меня там дела разные резко образовались, – принялся вдруг оправдываться Фердинанд.

– Хорошо, – снова кивнул Ник.

– Высочество, не бойтесь, я уже придумал для вас великолепную отмазу, – Фердинанд плутовски подмигнул. – Понятно же, что вы во дворец идти боитесь, ну так и не надо. Вы мне, а я вам. Короче, можете спокойненько отсиживаться на базе, я вашим родителям такую сказочку расскажу, что они вас не побеспокоят.

– Они никогда меня не беспокоили, – резко ответил Ник. – Это я доставил им проблемы.

Фердинанд неопределенно пожал плечами и вышел. Ник приступил к следующей части плана. Он написал два письма. Одно для мамы Альбины. Ник благодарил, что она его вырастила, написал, что должен встретиться с браконьерами и попросил, чтобы она разыскала ту женщину, вышедшую ночью с ребенком из магазина сластей. Сначала Ник хотел написать, что у него самого для этого не хватило сил, но потом не стал. Мама Альбина и без того все поймет. Это письмо он решил отправить с обычной почтой.

Второе письмо предназначалось императору с императрицей. Ник сознался во всем и сказал, что он полюбил их как своих родителей и очень жалеет, за этот невольный обман. Это письмо, он должен был сам отнести во дворец.

Как-то в начале лета, император раскрыл ему несколько тайных дверей и показал тайные узкие коридоры. Некоторые из них выводили прямо к воротам. Ник помнил охвативший его тогда трепет, открылась еще одна из дворцовых тайн, которых тут было великое множество. Тогда же Ник пообещал, что никогда не использует тайные ходы в плохих целях. Как и всегда, он держал данное слово. И сейчас, первый и единственный раз решил воспользоваться этими ходами, но лишь для того, чтобы проститься.

Ник опасался, что его одного без телохранителя не выпустят из базы, но тетя Степанида, попивая сладкий чай, лишь указала на нужные ворота.

– Иди, иди, – сказала она. – Фердинанд недавно вышел и сказал, что будет ждать тебя у ворот с той стороны. А значит, тебе можно покинуть базу, все равно ведь получается, что вроде как вместе с телохранителем вышел.

Ник ничего не ответил. Надо же, Фердинанд и это «дельце» тоже успел провернуть.

Ник прошел через ворота, и оказался в дворцовом саду. Солнце слепило, яркие блики отражались от позолоченных украшений, от статуй на крыше дворца, в фонтанах, в глазах птиц. Сад и дворец казались сказкой, куда ему выпало попасть на один короткий миг, лишь для того, чтобы потом исчезнуть навсегда.

Чувствуя себя лишним, Ник пробежал по садовой дорожке и шмыгнул в одну из тайных дверей. Через мгновение, он уже шел по знакомым коридорам. Пробрался в зал, где они обычно пили чай всей семьей. С чужой семьей, как тут же одернул себя Ник.

Зал был пуст. Белоснежные цветы украшали стены. От пылающего камина пахло смолой, Ник без труда догадался, что там горят сосновые поленья, наверняка их подкинул Туан, как делал это и раньше. Из соседнего зала раздавался приглушенный гул голосов, среди которых можно было различить хриплые нотки начальника охраны. Ник поспешил дальше. Тонкий запах роз и ванили разливался по дворцу, напоминая Нику о мельчайших подробностях прошлого. О том, как он был счастлив, когда думал что нашел семью. Как он играл с младшей сестренкой, как его любили родители.

Изящная лестница с бронзовыми витыми перилами вела наверх. Крутые ступеньки покрывал ярко-красный ковер. Сколько раз Ник поднимался по этой лестнице! Он поднимался как любимый сын своих родителей, как принц, а сейчас вынужден был красться.

Никого!

Тишина!

Дальше по коридору.

Ник оказался в своих покоях, нет, в покоях принца, тут же одернул он себя. Все выглядело как в тот день, когда он спешно бежал после своего дня рождения. Идеальный порядок, распахнутое окно, кресло перед камином.

На полочке была расставлена коллекция машинок, которые он собирал с самого рождения. Ник аккуратно снял с шеи алмаз, подарок императора и положил на полку, туда же где стояла маленькая белая коробочка. Он носил этот подарок почти два года, но так не разу и не воспользовался им. Теперь же Ника необычайно радовало это. Он не имел права пользоваться алмазом. Так же как и не имел право открывать коробочку, подаренную императором на день рождения.

Письмо для императора и императрицы, он поставил на столик. Рассчитав, что аковцы к нему не притронутся, а когда через пару дней Туан или еще кто-нибудь заметит этот конверт, то этого времени ему вполне хватит. Он уже успеет осуществить задуманное.

Больше в покоях принца делать было нечего, Ник вышел. Опасаясь встретить кого-нибудь, он решил воспользоваться самыми безлюдными коридорами, и выбрался в ту часть дворца, в которой еще не был прежде. На стенах висели картины древних мастеров, некоторые краски почти стерлись, но везде угадывались сцены битв и побед. Великие правители светлых магов, совершали победы над силами тьмы. И совершенно неожиданно взгляд Ника наткнулся на древний холст с надписью. Он остановился, словно его дернули за плечи.

Буквы на холсте вспыхнули, на один миг ослепив, словно возмущаясь, как это он пытался пройти мимо. Ник увидел девиз императоров.

Сила, благородство и забота о слабых.

– Я старался быть достойным, – пробормотал Ник и бросился прочь.

В этот вечер, вернувшись на базу, охотники мало разговаривали. Даже Темка предпочитал отмалчиваться и беспокойно ходил из угла в угол. Пожалуй, только Ольда с радостью ждала завтрашний день.

Ник вошел в свою комнату, сел у окна, и наблюдал медленную смену заката, ночной мглой. Через открытое окно тянуло прохладой, на темном небе выступили звезды. Он даже не стал высматривать самую яркую из них, чтобы просить помощи у Духа Великой Халявы. Нет, ему нужны будут собственные силы, немного удачи и серебристый порошок леди Доры. Там как раз оставалось две щепотки, на одну, утреннюю перевязку. Завтра будет последний день, когда ему понадобится этот порошок.

Завтра будет последний день, когда его беспокоит рана.

Завтра будет последний день…

Глава 29. Финальные состязания

Почему каждый раз, когда надо работать, я занят?

Фердинанд Воздушный

Утром, через два часа после рассвета, команда охотников вышла на стартовую площадку. Первым, как и обычно, шел Окс в развевающемся за спиной плаще, с гордо задранным квадратным подбородком. Он был доволен экипировкой команды, которую лично проверил перед выходом с базы, доволен достижениями на последних состязаниях, и доволен собой. Последней шла Константина, тревожно оглядывая команду, опасаясь найти какую-то ошибку, какое-то нарушение правил. Но опасения эти были напрасными.

Стоило лишь только ступить на газон, перед двухэтажным домиком, как навстречу вышел судья Виктор. В разноцветном судейском костюме с вышитым гербом: двумя чашами на одной из которых огонь, на другой вода.

– Ничему не удивляйтесь! – радостно сообщил судья Виктор и глубоко вдохнул свежий воздух, в котором разлился аромат цветущих растений. – Дивная пора! Можно даже услышать, как пчелы жужжат.

В поисках жужжащих пчел обернулись сразу все, но ни на цветущих кустах жасмина, высаженных возле высокого забора, ни над клумбами с тюльпанами, никаких насекомых не было.

– День сказочно хорош для испытаний, – добродушно продолжил Виктор. – Мы подумали, что вам и так на состязаниях сейчас достанется. Так вот и устроили тут праздник. Капитан, держи флаг своей команды. Проходите. Наставники, топайте на трибуны, вы свое дело уже сделали.

Касьян поднял высоко над головой серый развивающийся флаг, с которого взирал, словно собирался выпрыгнуть мудрый дракон. Команда охотников обогнула домик и вышла на стадион. Раздались приветственные крики.

Ник замер, и было от чего. Над стадионом развевались флаги, в воздухе то и дело вспыхивали трехмерные гербы команд. Все трибуны были заняты, не просто заняты, а заполнены до отказа и несколько гостей еще теснилось сбоку. На отдельной трибуне, под навесом, оберегающим от солнца и со столиком, на котором были выставлены напитки и фрукты, восседал темный князь. Рядом сидел Катар, он внимательно разглядывал прибывающие команды, будто кого-то ожидал.