Ямы - Сашар Луис. Страница 27

И там, среди высокой травы, он нашел лопату и мешок с банками. Стэнли не верил своим глазам. Может, лопата и мешок скатились вниз по склону? Но банки все были целы, кроме одной — той, что разбилась раньше. Кроме того, если бы они катились с горы, вряд ли лопата и мешок лежали бы рядышком.

Поднимаясь снова в гору, Стэнли несколько раз присаживался передохнуть. Подъем был долгий и трудный.

Состояние Зеро понемногу улучшалось.

Стэнли не торопясь очистил луковицу. Ему нравилось есть по очереди слой за слоем.

Яма с водой была уже размером почти с те ямы, что они рыли в лагере. В яме стояло на полметра мутной воды. Стэнли в одиночку вырыл эту яму. Зеро предлагал свою помощь, но Стэнли решил, что Зеро нужно экономить силы. Оказывается, мокрую землю копать гораздо тяжелее, чем сухую.

Стэнли удивлялся тому, что сам он не заболел — ни от шлюпселя, ни от грязной воды, ни от того, что питался одними луковицами. Дома он часто болел.

Оба были босые. Носки они постирали. Вся одежда у них была очень грязной, но носки — особенно.

Мальчики не стали стирать носки в яме, чтобы не пачкать воду. Вместо этого они набирали воду в банки и лили на грязные носки.

— Я обычно не жил в приюте, — сказал Зеро. — Только если погода была уж очень плохая. Мне приходилось искать какую-нибудь тетку, которая согласилась бы сделать вид, что она — моя мама. Когда приходишь один, тебе задают кучу вопросов. Если бы узнали, что у меня нет мамы, меня отдали бы на попечение государства.

— А что это значит — на попечение государства?

Зеро улыбнулся:

— Не знаю, но мне что-то не нравится, как это звучит.

Стэнли вспомнил, как мистер Дымшанский говорил начальнице лагеря, что Зеро состоит на попечении государства. Интересно, Зеро знает, что это уже случилось?

— Мне нравилось жить на улице, — сказал Зеро. — Я играл, будто я бойскаут. Мне всегда хотелось быть одним из них. Я видел их в парке, они ходят в такой синей форме.

— Я никогда не был бойскаутом, — сказал Стэнли. — Мне не очень удавались всякие спортивные игры. Ребята надо мной смеялись из- за того, что я толстый.

— Мне нравилась синяя форма, — сказал Зеро. — Может, мне бы и не понравилось быть бойскаутом.

Стэнли пожал плечом.

— Моя мама когда-то была в скаутах, — сказал Зеро.

— Ты вроде говорил, у тебя нет мамы.

— У каждого человека когда-нибудь была мама.

— Ну да… Ясное дело.

— Она рассказывала, однажды ей дали приз за то, что она больше всех продала домашнего печенья на празднике скаутов, — сказал Зеро. — Она этим очень гордилась.

Стэнли снял очередной слой с луковицы.

— Мы всегда брали то, что нам нужно, — сказал Зеро. — Когда я был маленький, я и не знал, что это воровство. Не помню, когда я это понял. Но мы никогда не брали лишнего, только самое необходимое. И вот, когда я увидел кроссовки на витрине в приюте, я просто залез в витрину и взял их.

— Кроссовки Клайда Ливингстона? — спросил Стэнли.

— Я не знал, что они — его. Думал, просто чьи-то старые кроссовки. Я подумал — лучше спереть чьи-то старые кроссовки, чем новую пару. Я не знал, что они такие знаменитые. Там была надпись, но я-то не мог прочесть. И тут поднялся страшный шум: ах-ах, кроссовки пропали. Вообще-то это было довольно смешно. Такое началось — просто сумасшедший дом. Я стою в этих кроссовках, а все бегают вокруг и орут: «Куда девались кроссовки? Кроссовки украли!» Я взял и ушел, просто-напросто вышел из дверей. Никто и не заметил. Я забежал за угол и сразу снял кроссовки. Там стояла какая-то машина, так я положил их на крышу. Помню, они здорово воняли.

— Точно, это они, — сказал Стэнли. — Они тебе были как раз?

— Вроде того.

Стэнли вспомнил, что его удивило, какая у Клайда Ливингстона маленькая нога. У самого Стэнли обувь была больше по размеру. У Клайда Ливингстона были маленькие, быстрые ноги. У Стэнли — здоровенные и неповоротливые.

— Надо было оставить их себе, — сказал Зеро. — Все равно я уже ушел из приюта. В итоге меня арестовали на следующий день, когда я пытался стащить в магазине пару новых кроссовок. Если бы я оставил себе те старые, вонючие, нас с тобой сейчас бы здесь не было.

Скоро Зеро настолько окреп, что уже мог помогать Стэнли в рытье. Когда он закончил, яма была глубиной почти два метра. На дно Зеро насыпал камней, чтобы вода лучше фильтровалась.

Все-таки он лучше всех умел копать ямы.

— Это будет последняя яма в моей жизни, — объявил он, бросив лопату на землю.

Стэнли улыбнулся. Хорошо бы это было правдой, но он понимал, что в конце концов им придется вернуться в лагерь «Зеленое озеро». Не могут же они всю жизнь питаться одними луковицами.

Они обошли вокруг Большого пальца, следуя за его тенью, идущей по кругу, словно в гигантских солнечных часах.

Сверху они осмотрели окрестности. Идти было некуда. Горы со всех сторон были окружены пустыней.

Зеро во все глаза смотрел на Большой палец.

— Там, наверху, должна быть яма с водой, — сказал он.

— Ты думаешь?

— А иначе откуда берется вода? — спросил Зеро. — Вода ведь не течет в гору.

Стэнли надкусил очередную луковицу. От лука у него уже не щипало в носу и в глазах, да и вкус уже не казался таким резким.

Он вспомнил, как тащил Зеро в гору — тогда будто весь воздух пропах горечью. Это пахли тысячи луковиц, которые здесь росли, созревали и разлагались.

А теперь он совсем не замечал запаха.

— Как ты думаешь, сколько луковиц мы слопали? — спросил он.

Зеро пожал плечами:

— Я даже не знаю, сколько времени мы здесь пробыли.

— По-моему, с неделю, — сказал Стэнли. — Мы съедаем примерно штук по двадцать луковиц в день — это получается…

— Двести восемьдесят луковиц, — сказал Зеро.

Стэнли улыбнулся:

— Ну и воняет же от нас, наверное.

Через две ночи после этого Стэнли лежал и смотрел в звездное небо. Он был так счастлив, что не мог уснуть.

Он знал, что для счастья у него нет ровно никаких причин. Он где-то слышал или читал, что замерзающий человек перед смертью неожиданно начинает чувствовать себя очень хорошо и тепло. Может, и с ним происходит нечто подобное?

Ему вдруг пришло в голову, что он даже не помнит, когда в последний раз чувствовал себя счастливым. Причем не только в лагере «Зеленое озеро». Еще до этого он был несчастлив в школе, где у него не было друзей и постоянно доставали разные наглые типы вроде Деррика Данна. Никому он не нравился — а если честно, то и сам себе он не особенно нравился.

А теперь Стэнли нравился сам себе.

Уж не бред ли у него начинается?

Стэнли посмотрел на Зеро, который спал рядом с ним. Лицо Зеро было озарено светом звезд, а перед носом у него покачивался в такт дыханию лепесток цветка. Это напомнило Стэнли виденный когда-то мультфильм. Когда Зеро вдыхал, лепесток почти касался его носа. Когда он выдыхал, лепесток отдувало к подбородку. Этот лепесток продержался удивительно долго, пока не отлетел, трепеща, в сторону.

Стэнли подумал было снова положить его перед носом у Зеро, но это было бы уже не то.

Раньше ему казалось, что Зеро всегда жил в лагере «Зеленое озеро», но, подумав немного, Стэнли сообразил, что Зеро, по-видимому, попал туда за месяц-два до самого Стэнли. На самом деле Зеро арестовали надень позже него, но суд над Стэнли долго откладывали из-за бейсбольных матчей.

Он вспомнил, что сказал Зеро несколько дней назад. Если бы Зеро оставил кроссовки себе, их обоих сейчас бы здесь не было.

Стэнли смотрел в ночное небо, усыпанное мерцающими звездами, и думал о том, что не хотел бы сейчас быть где-нибудь в другом месте. Хорошо, что Зеро положил кроссовки на крышу машины. Хорошо, что они свалились как раз на эстакаде и упали ему на голову.