Послушай мое сердце - Питцорно Бьянка. Страница 10

Тишина. Девочки уставились на нее в замешательстве.

«Я бы на их месте умерла бы со стыда», — подумала Элиза.

— Ну же! Сколько дней? — напирала учительница. Иоланда, которая была посмелее, пролепетала:

— На Успение [10]крестный возил нас на пляж…

— Ах! Вы ее послушайте только! Морская вода! На Успение синьорина ездила на пляж! А ванна, грязнуля? Ванна? Когда последний раз ты купалась в ванне?

— Синьора учительница, у этих двух нет ванной, — сказала Звева Лопез дель Рио презрительным тоном.

— У них, наверное, есть душ, — вмешалась эта дурочка Эмилия Дамиани.

— Ага! Десять раз! Какая же ты глупая, Эмилия! — отрезала Звева.

— Тихо! — сказала учительница. — Если даже у них нет ни ванны, ни душа, меня это не касается. Я требую, чтобы мои ученицы, все мои ученицы, мылись, а уж как — неважно.

Потом она повернулась к Аделаиде:

— А ты, Рапунцель [11], можно узнать, сколько времени мыло не касалось этих прекрасных белокурых кос? От тебя козой воняет.

Аделаиде тихонько заплакала. Лицо у нее было грязным, под носом — корка от соплей, слезы оставляли на щеках две блестящие полоски, как будто улитка проползла.

— Запомните раз и навсегда, — строго сказала учительница, — отныне все будет по-другому. Сегодня я буду снисходительна. Но завтра, если вы не придете начищенные до блеска, как две новехонькие монетки, я покажу вам где раки зимуют!

Глава пятая,

в которой Гудзон Аделаиде меняет прическу

Элиза и Розальба ходили в школу одной дорогой. Они выходили из дома без двадцати восемь, хотя идти было совсем недалеко, а первый звонок звонил только в четверть девятого. Им нравилось подходить к школе, когда сторож еще не открыл ворота и можно спокойно поиграть с другими ранними пташками или просто поговорить.

К тому же им еще надо было зайти в кондитерскую Манна, где Розальба завтракала за стойкой чашкой горячего шоколада и трубочкой со сливками.

— Хочешь откусить? — щедро предлагала она. Элизу дважды просить не приходилось. На глоток шоколада она тоже соглашалась. Потом с усами из коричневой пены подруги продолжали свой путь.

Если погода была хорошая, они делали крюк через городские сады, которые в этот час поливали и где в сезон всегда можно было найти божью коровку на живой изгороди или мохнатую желто-коричневую гусеницу, упавшую с веток дуба.

На следующий день после первой проверки чистоты и порядка синьоры Сфорцы Элиза и Розальба как раз шли через городские сады, когда заметили возле пруда с красными рыбками две знакомые фигуры.

— Смотри! Это Аделаиде и Иоланда! — воскликнула Элиза. — Что они делают?

Две девочки поставили на землю портфели и нависли над водой.

— Осторожно, не свалитесь в воду! — крикнула Розальба. — Утонуть можно даже там, где мелко.

— Что вы делаете? — спросила Элиза, подходя ближе.

— Моемся, — робко ответила Иоланда.

— Иначе… иначе учительница… — попыталась объяснить Аделаиде.

Розальба смерила их с ног до головы критическим взглядом.

— Мы вам поможем, — сказала она.

Они намочили носовые платки, выжали их и стали тереть со всей силы шеи, уши, щеки…

Это оказалось почти так же весело, как играть в кукол и вскоре все четверо смеялись, брызгались водой и дурачились, как закадычные подружки.

Когда спустя полчаса весь класс вскочил на ноги для проверки, Элиза бросила удовлетворенный взгляд на последнюю парту слева. Лица Иоланды и Аделаиде блестели и немного раскраснелись от спешки. Уши были вычищены снаружи и изнутри, шеи, руки и колени тоже. Учительница могла быть довольна.

Но синьора Сфорца и на этот раз остановилась в метре от девочек, скривив нос.

— Что за благоухание роз! Что за запах фиалок! — воскликнула она. — Сегодня вы вылизались, как кошки. Вы что, думаете, вам хватит простого умывания?

Тогда только Элиза осознала, что хоть лица и вымыты, но платья, чулки, волосы остались прежними.

— Что я вам вчера обещала, дорогие? Уже забыли? — угрожающе спросила учительница.

— Простите, синьора, но они же не виноваты, если няня… — встряла Эмилия Дамиани, которая терпеть не могла воду, и старая няня каждый вечер насильно погружала ее в ванну.

— Какая же ты глупая, Эмилия! Откуда у них взяться няне! — перебила ее Звева Лопез.

— Как раз поэтому они должны учиться сами нести ответственность за свой внешний вид, — сказала учительница.

Приска изо всех сил сжала Элизину руку, вонзая ногти ей в ладонь. Розальба подняла крышку парты и захлопнула ее. Бам!

— Что происходит? — грозно спросила учительница.

— По-моему, сегодня они достаточно чистые, — с вызовом сказала Розальба.

— Ах так? Правда? Ты думаешь, что разбираешься в этом лучше меня, Кардано? Тогда помоги мне. Иди сюда, я сказала!

Растерянная Розальба встала и подошла ближе.

— К примеру, вот эти прекрасные белокурые косы кажутся тебе достаточно чистыми? — спросила учительница, приподнимая линейкой косу Аделаиде. — По-твоему, они хорошо пахнут? Ну же, понюхай! Понюхай вблизи!

Аделаиде задрожала. Розальба понюхала и сказала:

— Пахнут изысканно.

— Правда? Тогда слушай, раз тебе не противно их трогать, подержи-ка их вот так секунду.

Розальба послушалась, недоумевая. Учительница в мгновение ока положила линейку, достала из кармана ножницы и решительно — чик-чик! — срезала под корень обе косички.

— Спасибо, Кардано. Если хочешь, возьми их себе на память. Уверена, твоя подруга Гудзон не против. Можешь заняться разведением вшей.

Потом она посмотрела на Аделаиде, которая застыла у парты, широко открыв налитые слезами глаза.

— А ты, Запах Фиалок, чего хнычешь? Мне в классе плаксы не нужны. Выйди и умойся. Или лучше иди-ка домой, пусть мама полюбуется твоей новой прической.

На следующий день Аделаиде появилась в школе остриженная почти наголо, как мальчишка или чесоточная, и с синяком под правым глазом.

— Что случилось? — поинтересовалась Розальба на перемене.

— Ее мама побила, — объяснила Иоланда. И добавила со злостью:

— Ты могла бы и помолчать вчера с учительницей! Кто тебя просил совать нос не в свое дело?

— Что? — воскликнула Приска возмущенно. — Вместо того, чтобы жаловаться на несправедливость учительницы, она разозлилась на Розальбу, которая ничего не сделала? Это нечестно.

— Давай расскажем твоему папе, — предложила Розальба, — он привык защищать людей.

Но адвокат Пунтони даже слушать их не захотел.

— Приска, я тебя предупреждал с того дня, как ты начала ходить в детский сад. Никаких жалоб, никаких обвинений, никаких сплетен. Ты должна научиться справляться сама. Школа этому тоже учит.

«Я так и знала, — подумала Приска, — от взрослых ничего хорошего не жди».

Она так злилась, что схватила один из своих ежедневников и стала писать.

Глава шестая,

в которой открываются опасности чрезмерной чистоплотности

Жил однажды один синьор, синьор Марио, жена его умерла оставив его вдовцом с тремя детьми: двумя девочками и мальчиком.

Старшей дочери, которую звали Розетта, пришлось бросить школу и присматривать за братом и сестрой, которым было пять лет и три года. Розетте было одиннадцать и она не очень-то умела убирать дом, готовить, стирать и так далее. Хуже всего ей удавалось содержать в порядке детей, которые ходили непричесанные, в ботинках разного цвета, нижнем белье поверх пальто, с липкими от варенья руками и все в соплях. Зато у них всегда было хорошее настроение, потому чтя Розетта с ними играла, рассказывала им прекрасные сказки, пела им песни и разрешала есть все что угодно.

Но синьор Марио, вернувшись вечером домой с работы, ужасно злился, что они такие грязные, и кричал на бедную Розетту: «Ты вынудишь меня найти вам мачеху!»