Послушай мое сердце - Питцорно Бьянка. Страница 34
— Вы говорили, что я могу вас поздравить. Что же случилось с Вами такого прекрасного?
— Я влюблена, девочка моя. И теперь я наконец-то узнала, что он тоже в меня влюблен.
— Кто он?
— Не будь такой бестактной! Мы решили пока никому об этом не рассказывать. Тебе я рассказала, потому что… потому что сегодня я так счастлива, что не могу молчать… А еще потому, что ты мне нравишься; ты такая молчаливая и сдержанная, и я уверена, что ты никому не разболтаешь. Ты ведь правда никому не скажешь, Приска?
— Клянусь! Отсохни у меня язык! — торжественно пообещала Приска, но сама скрестила за спиной пальцы, чтобы клятва была недействительной.
— Впрочем, очень скоро ты все узнаешь, — добавила синьорина Мундула.
— Скажите хотя бы, знаю ли я его.
— Может, и знаешь. А может, и нет, — подмигнула ей Учительница. — Потерпи чуть-чуть! Обещаю, на нашей свадьбе ты будешь держать шлейф. В качестве компенсации за то, что из-за меня разбилось твое яйцо.
— И Элиза тоже. Моя подруга Элиза Маффеи.
— И Элиза тоже. Можешь быть уверена.
Глава шестая,
в которой Звева пишет интересное сочинение
— Я думаю, это дядя Казимиро, — сказала Розальба, придирчиво разглядывая свое отражение. — Ай! Больно!
— А ты не верти головой, — ответила Приска, которая пыталась заплести подруге две куцые косички.
— Нет! — сдалась наконец она. — Они еще слишком короткие.
— А я вам говорю, это не он, — вмешалась Элиза. — Если бы это был он, он был бы веселым и довольным. А он в последнее время очень раздражительный… Огрызнулся на бабушку Мариуччу, поссорился с дядей Леопольдо, который взял его галстук без спроса.
— А может, это кто-то не отсюда? Может, иностранец? — предположила Розальба.
— Ковбой… индийский принц…
— Да ладно тебе, Приска! Где бы она их встретила? На собрании преподавателей Технического института?
— Слушайте, — предложила Элиза. — Есть только один способ узнать, кто это. Надо застать их вместе. Когда они целуются, например.
— Надо выследить Ундину, — сказала Розальба.
Но это, конечно, было невозможно. Прежде всего потому, что учительница задавала им с каждым днем все больше билетов, так что на прогулки времени почти не оставалось. К тому же влюбленные, скорее всего, встречаются после ужина, когда девочек отправляют в свои комнаты собирать портфель на завтра и ложиться спать, и можно даже не заикаться о том, чтобы выйти на улицу в это время.
Единственное, что они могут сделать, — это смотреть во все глаза и слушать во все уши.
В школе девочкам приходилось с такой скоростью писать и переписывать бесконечные билеты, что они едва успевали перевести дух. Между Подлизами и Сорванцами поневоле установилось перемирие.
Только Звева как будто совсем не участвовала в этой гонке. Написав несколько страниц, она начинала вертеться за партой, жаловаться, что ей скучно что у нее вспотели руки, что на пальцах мозоли, что обломался кончик пера, что у нее свело ногу судорогой…
«И чего она придумывает? — с презрением думала Приска. — Если бы я была учительницей, я бы не верила ни одному ее слову…»
Но учительница ей верила или делала вид, что верит.
— Иди в коридор размять ноги, дорогая. Эмилия Дамиани даст тебе тетрадку переписать дома.
На следующий день Звева под предлогом, что ей пришлось переписывать (правда, чаще всего почерк был взрослым), не могла рассказать наизусть билет. И бедная Эмилия, тетрадка которой все время лежала у подруги, тоже. А Звева отстала уже на 25 страниц. Но ей было наплевать, у нее даже находилось время, чтобы дразнить одноклассниц и отвлекать их от занятий.
Однажды учительница задала тему сочинения в классе: «Какой сюрприз».
Звева, которая обычно после объявления темы добрых полчаса чесала голову пером, смотрела в пустоту и мучила Эмилию, тут же бросилась писать с ехидной улыбочкой. Она сдала сочинение раньше всех, так что учительница успела взглянуть на него, дожидаясь остальных работ.
Приска, которая уже закончила черновик и дала пальцам отдохнуть, перед тем как переписывать набело, видела, как синьора Сфорца его читала. С каждой строчкой выражение ее лица менялось: от скучающего к внимательному, от внимательного к довольному, а потом — просто расплылось. Поскольку Звева никогда не отличалась ни хорошим правописанием, ни оригинальностью суждений, Приска гадала, что же ей так понравилось. Ждать, пока тайна раскроется, ей пришлось недолго.
Синьора Сфорца собрала все тетради и сложила в портфель. Все, кроме Звевиной. Ее она взяла в руки и торжественно сказала:
— Я хочу прочитать вам сочинение Звевы Лопез дель Рио не столько потому, что оно очень хорошее, сколько потому, что в нем рассказывается новость, которую, думаю, всем будет интересно узнать. Не думайте, что я выгнала вашу одноклассницу Реповик с легким сердцем. Я не раз спрашивала себя, что же с ней будет в жизни, если она останется такой же строптивой ленивицей. Но, кажется, она тоже нашла свою дорогу. Достойный способ зарабатывать себе на хлеб. Вот послушайте!
Она поправила очки на носу и начала читать, исправляя по ходу самые грубые ошибки.
«Тема сочинения: Какой сюрприз!
Давеча я ездила к бабушке, которая живет в огромном особняке в деревне Озуни. Это очень старинный двухэтажный дом с двадцатью комнатами — спальнями и гостиными, двумя мраморными лесенками, старинными коврами и мебелью, портретами наших предков и, конечно, со всеми современными удобствами. Еще там есть большой двор с конюшней, потому что мой дедушка любит лошадей. А у бабушки есть сад с аллеями, и фонтанами, и оранжереями».
— Вот расхвасталась! — прошептала Марчелла Розальбе. — Неизвестно еще, правда ли это. Никто не видел эти хоромы!
— Озио! Слушай внимательно! — одернула ее учительница. И продолжила:
«Чтобы содержать в порядке такой большой дом, бабушке нужно много слуг. Но теперь прислуга уже не та, что раньше. Сейчас слуги дурно воспитаны, если сделать им замечание, грубят в ответ, тащат все, что плохо лежит, и все поголовно страшные лентяи. Мой дедушка всегда говорит, что до войны все было не так и что сейчас, когда эта шваль свергла короля, всякий бродяга возомнил себя героем, и надо поставить их на место.
Но с моей бабушкой слуги не осмеливаются даже пикнуть, она-то умеет с ними обращаться. Неслучайно она происходит из рода Вичере, который правил этим островом, еще когда его населяли племена первобытных дикарей.
Сюрприз поджидал меня, когда мама захотела выпить кофе и позвонила в колокольчик. Угадайте, кто вошел с подносом в наряде горничной в голубом платье, белом переднике и наколке? Реповик Иоланда! Собственной персоной! Не знаю, узнала ли она меня, потому что все время смотрела в пол и ни разу не поднимала глаз. Бабушка сказала:
— Это новенькая. Она у меня недавно. Она еще совсем неотесанная, но я ее воспитываю.
Тогда мама сказала:
— Может, пришлешь ее нам, когда научишь хорошим манерам? В городе так сложно найти хорошую прислугу! Все ужасно распущенные.
И бабушка ответила:
— Не торопись! Надо еще посмотреть, как она поддается дрессировке. Пока она еще чуть-чуть строптивая, но я очень надеюсь укротить ее.
После этого Реповик Иоланда ушла на кухню, не попрощавшись, но мне кажется, что краешком глаза она меня увидела и узнала. И может быть, даже будет прислуживать в нашем доме. Вот так сюрприз!»
Розальба так возмутилась, что не могла говорить. Элиза с тревогой смотрела на Аделаиде, но она подняла крышку парты и спряталась за ней, опустив голову.
Марчелла Озио подняла руку и сказала:
— Но Иоланда еще маленькая! По закону до 14 лет нужно ходить в школу. Ее могут арестовать, бабушку Звевы…
— Арестовать! Как же! Только за то, что сделала доброе дело и приютила эту негодяйку с улицы? И запомните… Слушай внимательно, Гудзон! Это и к тебе относится!.. Запомните, тому, кто должен зарабатывать себе на хлеб в поте лица, начинать лучше раньше.