Сказки Уотершипского холма - Адамс Ричард. Страница 28

— Что ты тут делаешь? И как ты сюда попал?

Эль-Ахрейра, которого чуть не задушили насмерть, не смог вымолвить ни слова. Надо отдать должное Проказнику: в тот ужасный миг он нашел в себе мужество остаться рядом с хозяином. Преодолевая страх, Проказник ответил вместо Эль-Ахрейры:

— Мы ищем… э-э-э… Господина Барсука. Это случайно не вы, милорд?

Огромный барсук, продолжая сжимать горло Эль-Ахрейры, пробурчал в ответ:

— Даже если это и я, тебе-то что? Зачем ты меня ищешь?

— Нам нужно пройти через лес, милорд. Войти в него и выйти с другой стороны. Это единственный способ вернуться домой. Нам говорили, что только вы можете нам помочь.

Услышав такие слова, барсук приподнял лапу, позволив Эль-Ахрейре ползком выбраться из плена. Эль-Ахрейра сел, стараясь отдышаться. Барсук, хмурясь, неприветливо взглянул на кроликов.

— А с какой стати, вы думаете, я буду вам помогать?

— Мы прошли долгий и нелегкий путь, преодолев много трудностей. Повсюду нас подстерегали опасности, но мы остались в живых. Мы знаем, что вы — хозяин этого леса и вольны убивать или миловать любого, кто встретится вам на пути. Заклинаю вас, милорд, проявите терпение и выслушайте мою историю. Я расскажу вам, что нам пришлось пережить, пока мы не попали сюда.

Произнеся такие слова, Эль-Ахрейра устроился у ног Лендри и при слабом свете луны рассказал ему все, что с ним произошло. Он поведал Барсуку и о Короле Дарзине, и о бедственном положении его кроликов, и о том, как они с Проказником повстречали Черного Кролика из Инле, и о невероятных и опаснейших приключениях, выпавших на его долю.

— И теперь, милорд, — заключил Эль-Ахрейра, — мы умоляем вас о помощи. Мы просим защитить и оберечь нас, чтобы мы могли преодолеть последнее препятствие, стоящее перед нами на дороге домой. Мы — мирные кролики, и если есть хоть какая-нибудь возможность отплатить вам добром за то, что вы сделаете для нас, мы с радостью будем служить вам верой и правдой. Только скажите, что вам нужно, и мы тотчас выполним поручение.

— Моя берлога неподалеку отсюда, — недовольно проворчал Лендри. — Идите за мной.

И кролики, продираясь сквозь спутанные колючие ветви кустарника, росшего на подступах к чаще, потащились за барсуком. Они долго шли и наконец приблизились к неглубокому овражку, с одной стороны которого зияла огромная дыра. У входа валялись комья сухой земли, перепутанные с жухлой травой и листьями папоротника. Лендри спустился в нору, и кролики последовали за ним.

Место, куда их привел барсук, было унылым и даже жутковатым. От входа в разные стороны разветвлялись десятки длинных тоннелей, уходивших вглубь на многие мили. Это был настоящий лабиринт, по которому изнемогавшие от усталости кролики тащились так долго, что совсем выбились из сил. Они стали просить Лендри остановиться хоть на минутку, чтобы дать им передохнуть. Но Лендри, разозлившись от постоянных просьб еще больше, перестал отвечать и шел вперед без остановки, так что Эль-Ахрейра и Проказник вынуждены были поспевать за ним, чтобы не заблудиться в кромешной мгле.

Наконец они остановились в месте, которое на первый взгляд практически не отличалось от других подземных лазов. Приглядевшись, кролики заметили, что пол в тоннеле выстелен соломой и сухой травой. Эль-Ахрейре в нос сразу же ударил резкий запах: пахло барсуком. Лендри, расположившись на вонючей подстилке, подождал, пока кролики не подойдут к нему, и затем спросил:

— Ну и какая мне от вас будет польза? Что вы собираетесь делать?

— Мы можем обеспечивать вам пропитание, милорд, — сказал Эль-Ахрейра. — Скажите нам, что вы едите, и мы будем приносить вам пищу.

— Я ем все подряд. В основном я питаюсь червяками, жуками, гусеницами, личинками, слизняками и змеями, если только их удается найти.

— Мы принесем вам сколько угодно еды, милорд, если вы только покажете нам, как пройти через лес.

— Приступайте сейчас же.

Лендри снова вывел кроликов на опушку леса. И с этого момента у кроликов началась очень странная жизнь. В такую переделку они еще никогда не попадали. Каждую ночь они таскали Лендри еду: для того чтобы заготовить питание для барсука, кроликам приходилось то рыскать по лесу, то обшаривать поля, а иногда и залезать в окрестные огороды. Поиск продуктов был тяжелым и нудным делом, тем более что Лендри оказался прожорлив. Эль-Ахрейра и Проказник работали всю ночь напролет, до самого рассвета, а иногда и позже. Чего только кролики не натерпелись! Им приходилось копаться в сырой земле, где ползают черви, или собирать их на поверхности, где они кишмя кишели после дождя. Кролики приносили червяков своему хозяину во рту. Они таскали во рту даже слизняков, и змей, и прочих гадов, каких только удавалось найти. Хотя лето уже кончалось, но изредка кролики натыкались на фазаньи гнезда, и тогда Лендри со смаком чавкал свежими яйцами. Иногда им удавалось поймать мышь — ведь мыши обычно не боятся кроликов. Поначалу кроликам было противно таскать во рту червяков и слизняков, но постепенно они привыкли к своим обязанностям, и тошнота больше не подступала к горлу.

Переносить издевки и насмешки других зверей оказалось гораздо тяжелее, чем добывать пропитание для барсука. Вскоре Эль-Ахрейра и Проказник стали известными личностями в окрестных полях и рощах: своим униженным положением они вызывали только ненависть и презрение окружающих. Несколько ночей подряд за ними гонялась белка. Перепрыгивая с дерева на дерево, она дразнила кроликов, громко вереща:

— Рабы! Рабы! У барсука появились рабы! Давайте, работайте, не ленитесь! А то хозяин рассердится!

Как-то раз кролики наткнулись на тяжело раненную, умирающую крысу. Оскалившись, она сказала им перед смертью:

— Я буду рада завещать мое тело бездарным и трусливым кроликам.

Совы ухали, почувствовав их приближение, а мышки-полевки, попискивая из норок, бросали оскорбления им вслед. Но кролики — не хищники. Они никогда не ели живых существ и охотились не по своей воле. Кролики были удручены и подавлены: такая жизнь не подходила их радостной, общительной натуре. Постепенно Эль-Ахрейра и Проказник стали мрачными и раздражительными. Очень часто они хотели бросить ненавистную работу и бежать куда глаза глядят. Тем не менее они хорошо знали, что Лендри — их единственная надежда на спасение.

Вначале им казалось, что, познакомившись с барсуком поближе, они смогут наладить с ним дружбу. Но барсук не шел ни на какие компромиссы. Он оставался равнодушен и холоден в обращении с кроликами. Говорил он мало — только давал короткие приказания или окриками предупреждал об опасности. Он ни разу не удосужился похвалить кроликов — наоборот, только придирался к своим рабам.

Эль-Ахрейра не раз пытался заговорить с Лендри, но вместо ответа получал лишь молчаливое неодобрение. Мало-помалу кролики притихли, стали медлительными и невнимательными к многочисленным сигналам, которые подавала им природа: они перестали понимать, что значит дуновение ветра, шумы и запахи, распространявшиеся вокруг них.

Однажды холодным дождливым утром, когда оба кролика еле держались на ногах — ведь они, как всегда, всю ночь ловили и таскали барсуку червей, — Проказник спросил у Эль-Ахрейры:

— Хозяин, как вы думаете, не пора ли спросить у Лендри, когда он нас отпустит? И когда он собирается провести нас через лес? Признаюсь, я очень устал от всего этого, и не знаю, сколько еще смогу выдержать. Да и у вас, если честно, вид не ахти какой здоровый.

Набравшись духу, Эль-Ахрейра в тот же вечер обратился к Лендри, задав ему прямой вопрос: когда же наступит конец их службе. Но барсук ничего вразумительного не ответил.

— Когда я буду готов, — сказал Лендри. — А пока работайте. Старайтесь угодить мне: может, я и надумаю что-нибудь.

Как-то ночью кролики повстречали на поле зайца. После обычных оскорблений и брани в адрес кроликов заяц сказал:

— Не понимаю, зачем вы все это делаете. И никто этого понять не может.

Эль-Ахрейра объяснил, зачем они ублажают барсука.