Сокровище магов - Евлогиев Иван. Страница 32

— Они оправятся от чистого воздуха! — вздохнул в ответ Балцак. — Но поглядите, как заброшен этот дом! Похож на амбар. А вам, учёным людям, этот дом нужен. Так мне говаривал Радан. Если бы он был жив, я бы вам этого сейчас не сказал, но Радан умер, и я должен вам сказать.

Все посмотрели на него с удивлением. Что должен был сказать Балцак, одноглазый кузнец?

— Много раз, почти всегда, когда я сюда приходил повидать старика, он мне наказывал, что когда умрёт, оставит этот дом мне на сохранение. «Хочу от тебя только одного, — говорил он. — Хочу, чтобы после моей смерти в этом доме хозяевами стали учёные люди. Я дал клятву, пока жив, никому не говорить о том, что находится в его подземельях, о том, что мне доверено дедом и прадедом. Основателем нашего рода был че­ловек, называвшийся просто Александр Кузнец. Он был из тех, что носили красные плащи и именовались бо­гомилами [7], а чёрные попы учили называть их безбож­никами. Я верен клятве, которую он дал, и сохранил тайну до сегодняшнего дня. Ты — не нашего рода. Над тобой не тяготеет клятва. Ты приведи сюда учёных, и пусть этот дом станет снова тем, чем был когда-то — школой для народа».

— Но что же тут такое в этом доме? — спросил заинтересованный профессор Иванов.

— Я и сам ничего не знаю. Это узнают те, которые станут хозяевами. Я поверяю этот дом твоим заботам, дед Чудо, как самому старому учителю. Дальше ре­шай сам.

Дед Чудо улыбнулся, погладил бороду и покло­нился.

— Спасибо! Становясь преемником тайны кузне­цов, даю клятву, что открою эту тайну, хранимую в течение веков.

В этот момент снаружи донёсся шум многих го­лосов, оживлённые выкрики и спор.

Двор был полон молодёжи. Весь пионерский ла­герь «Костёр» поднялся на поиски Павлика и Белобрысика.

— Вот они откроют тайну! — обратился к присут­ствующим дед Чудо. — Им я отдам этот старинный дом; ведь всё, что имеется на этой земле и у этого на­рода, принадлежит им. Не так ли? — обратился он к профессору. — Здорово, хозяева! — крикнул он востор­женно в окно и приветственно помахал рукой остано­вившимся во дворе мальчикам.

— Мне пора идти! — сказал профессор Иванов. — Пора на виллу. Вы все приходите попозже.

Он не решился сказать правду.

— Идите, профессор, — обратился к нему дед Чу­до. — Мы все придем наверх, к моим соколикам, на вершину Орлиное Гнездо. Передайте им от нас при­вет. Сегодняшний день сулит нам радость.

Утро засияло над пробуждённой землёй. Солнце выглянуло над еловыми лесами.

Новый день рассыпал солнечные обещания, но при своём зарождении он был обременён тревогами пред­шествующего.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

21

 Дружба обязывает

Было уже давно за полночь, когда Павлик открыл глаза, разбуженный шумом, характер которого он не мог определить. В лесу раздавались трели соловьёв.

Несколько минут он лежал неподвижно в постели. Вслушивался в голос леса, доносившийся через распах­нутое окно. Затем приподнялся и увидел пустую кро­вать профессора Мартинова. Он подумал, что профес­сор вышел, и это его успокоило. Он сел в постели. Перед его глазами быстро промелькнули вчерашние события. Особенно сжалось его сердце при одной мысли — Белобрысик вчера не вернулся. В уме у него промелькну­ло: «Если старший геолог Петров, сильный и вооружён­ный, был ранен этим опасным человеком, что могло слу­читься с Сашей?»

Сквозь листья тонкой берёзки, заглядывавшей в окно, Павлик засмотрелся на побледневший диск луны. Небо окрашивалось в предрассветный багрянец.

Вдруг тишину нарушил знакомый Павлику сигнал. Сердце его замерло от радости. В одно мгновенье он откинул одеяло и оказался у окна. Из леса донесся рез­кий крик сойки, типичный и знакомый.

«Белобрысик жив! Он в лесу!» — промелькнуло в голове у Павлика, сердце его дрогнуло, и на глазах за­блестели слезы умиления.

Сигнал, повторявшийся с паузами, означал: «Про­должаю выполнение задания!»

«Если бы дед Чудо мог откуда-нибудь увидеть всё это», — думал с гордостью Павлик. Дед Чудо назвал этот сигнал «Дружба обязывает».

Сигнал снова прозвучал в лесу. Павлику хотелось закричать во весь голос, чтобы Белобрысик его услы­шал, но обстановка позволяла только слушать и мол­чать.

Сигналы прекратились. Павлик почувствовал холод и снова лёг в постель, отдавшись смелым мечтам и мыслям. Небо на востоке всё больше розовело. При­ближалось мгновение, когда в радостном блеске долж­но было показаться сияющее солнце, возвещая начало этого исполненного ожидания и предчувствий летнего дня.

В этот момент Павлик услыхал осторожные шаги под окном, скрип песка. Он затаил дыхание, весь пре­вратившись в слух.

Шаги удалились вправо, направились к главному входу. Нигде не стукнула дверь, нигде в доме не раз­далось шума. У Павлика появилось непреодолимое же­лание узнать, кто ходит вокруг дома. Он быстро одел­ся. Поколебался, откуда ему выйти и, в конце концов, остановился на окне. Выбраться из окна, находившего­ся на втором этаже, для него не составляло труда. Перед тем, как вылезть в окно, он снял со стены своё ружьё, висевшее рядом с двустволкой профессора Мартинова, и затем решительно перелез через подоконник.

Замерев у тонкого ствола берёзы, он сторожко ос­мотрелся и двумя прыжками достиг угла дома. Отсюда уже была видна как лужайка перед домом, так и всё пространство до леса. Но в то же время здесь, на углу, его самого было видно. Поэтому он предпочёл проско­чить к гаражу. В тени гаража он был невидим. Эта по­зиция предоставляла ему больше возможностей. Он за­нял её бесшумно и быстро.

Тем временем наступила полная тишина раннего утра. Состязание соловьёв в лесу окончилось. Шум листвы замер, ветер стих, во всем просторе разливалось сияние и блеск солнечных лучей.

Внезапно эта тишина была нарушена далёкими, неясными, удаляющимися шагами. Павлик насторожил­ся. Слышно было, как под тяжёлой поступью поскри­пывает песок.

«Где же он прятался? Не заметил ли он меня? Кто он?» — спрашивал себя Павлик.

Когда шаги отзвучали и заглохли, он выглянул из-за угла гаража и как раз вовремя: фигура удаляюще­гося человека, в котором Павлик узнал профессора Мартинова, завернула за ближайшие кусты. Он на­правлялся к Чёртовым Берлогам. На спине у него был рюкзак. Хотя Павлик видел его всего несколько секунд, он успел заметить, что профессор вооружился верёв­ками, клиньями и другими приспособлениями альпи­нистов. Ему стало ясно, что он направляется к злопо­лучному колодцу, который чуть было не отнял жизнь и у самого Павлика.

«Мой долг — последовать за ним, охранять его и защитить, если понадобится, — внушал себе Павлик, воодушевившись. — Белобрысик не вернулся и подал сигнал «Дружба обязывает». Он, значит, выслеживает. Есть, следовательно, что-то подозрительное. Но разве могло произойти что-либо, что не было бы связано так­же и со старым профессором? Алчный искатель кладов, что бы он ни предпринял, в конце концов всё равно с ним столкнётся».

«Если я последую за профессором, то рано или поздно встречусь и с Белобрысиком и с Хромоногим», — убеждал себя Павлик.

Наконец, он решил: «За профессором, куда бы то ни было!»

Утро казалось ему более лучезарным, чем когда-либо. Его сердце охватил восторг сияющего неба, им владели смелость и упорство, побуждавшие его к дей­ствию.

Перед тем как тронуться в путь, Павлик, спрятав­шись в кустах, подал сигнал «Дружба обязывает». Рез­кие звуки полетели в тихом утреннем воздухе и растая­ли в бесконечности.

Никто не ответил.

Он закинул ружьё за плечо, осмотрел простираю­щийся перед ним лес, спускающиеся к бездне осыпи, утёсы Орлиного Гнезда, долину Чёртовых Берлог и тронулся в путь по тропинке.