Проделки Лесовика - Ольченко Дмитрий. Страница 52

Мальчишки, спустились в небольшую бухту, где стоял катер, сняли сандалии, взошли на его борт. Со вчерашнего дня там уже лежало все их имущество. Юрка поднял якорь, оттолкнулся веслом, и когда катер выплыл из бухты, включил двигатель. Глухой рокочущий гул всколыхнул утреннюю тишину. Быстроходное суденышко на подводных крыльях медленно отошло от берега, развернулось носом к северу и рванулось вперед. Петя уселся на корме. Встречный ветер так хлестнул его по глазам, что он поспешил перебраться к Юрке под защиту прозрачного козырька.

К половине седьмого вечера путешественники бросили якорь, уточнили координаты.

Глубина за бортом не превышала тридцати метров. Значит, все верно. Под катером покоилась одна из четырех подводных вершин предполагаемой Атлантиды.

Ужин готовили на скорую руку: вскрыли два пакета пастеризованного, молока. Пока ужинали, солнце, утонуло в синей туче. Она угрожающей громадой вырастала на горизонте.

Туча не понравилась Юрке. Пока Петя беззаботно грыз овсяное печенье и запивал молоком, Юрка отметил, что туча иногда озарялась еле заметными вспышками. Он ничего не сказал Пете. В благодушном настроении Петя был паренек что надо, но стоило ему расстроиться из-за чего-либо, он становился невыносимым: ныл, капризничал, словом — портил настроение другим.

После ужина Юрка взялся разбирать снаряжение:

— Давай облачаться в наши костюмы..

— Зачем? — удивился Петя. — Лезть в воду на ночь глядя?

— А почему бы и нет? Ночью может подняться волна, тебя так раскачает, что… В общем, в воде будет спокойнее… отыщем хорошую пещерку… будем спать в ней, как. дома.

Ребята надели костюмы, проверили их герметичность, увешали себя сумками, убедились, что ничего не забыли, натянули над катером брезент… Теперь можно было не торопиться. Как будто все успели сделать, приготовились, но уходить под воду не спешили. Туча уже закрыла собою полнеба, ее внутренности распирало грозовыми разрядами; ветер крепчал, крупная океанская зыбь переходила в мелкую рваную волну, на ней появились белые барашки. Темень наваливалась на океан огромной бесформенной тушей. Мальчишек брала оторопь — страшновато все же спускаться в мрачные океанские глубины. Когда волны стали захлестывать катер, сначала Юрка, а вслед за ним и Петя соскользнули в воду.

Они медленно уходили в глубину, двигателей не включали. Давление воды возрастало. Вскоре в лучах фонарей показались смутные очертания скал, заросших водорослями. Юрка проверил, надежно ли заякорен катер. Кажется, в порядке. Скалы казались фантастическими привидениями. В ярком свете мелькали рыбы, они подплывали на свет, пялили тусклые бессмысленные глаза, а потом вдруг шарахались в сторону и пропадали в черной бездне. Петя плыл вслед за Юркой и замирал от страха. Он знал, что в океанских глубинах будет страшновато, но что настолько — не думал. «И зачем я согласился?» — укорял он себя.

Ребят окружала непроницаемая темень. Петя водил фонарным лучом вокруг себя, уверенный, что там, за пределами света, их наверняка подстерегают какие-нибудь подводные страшилища.

— Далась тебе эта Атлантида! Допустим, ты ее найдешь — и что дальше? — Голос Пети, прошедший через переговорное устройство, казался обесцвеченным, а вдобавок еще и дребезжал из-за резонанса.

Над зарослями горгонарий луч фонаря наткнулся на стаю коралловых рыбок, переливавшихся желтым и черным. Рыбки,I будто завороженные, пятились перед фонарем, даже не пытаясь вырваться из светового конуса.

— А что это там, впереди? Веревки какие-то…

— Осторожно! Не прикасайся к ним! Это щупальца физалий…

Ребята посветили по сторонам, обошли физалию, чьи щупальца напоминали перепутанный пучок шпагата. На одном из щупалец висела парализованная рыбешка.

У подножия скалы Юрка увидел широкую щель. Ребята подплыли к ней. Луч фонарика высветил внутренность глубокой ниши. Выставив перед собой копье, Юрка медленно вплыл в просторную пещеру. Она была пустой, если не считать омаров, устроившихся наверху, под сводами, и старого краба, забившегося в угол.

— Вот здесь мы и переночуем!

— Я очень хочу спать, — признался Петя. — Должно быть, от страха. Не представляю, как можно спать в воде.

— Вот сегодня и узнаешь. Устраивайся в углу, а я буду поближе к выходу.

Петя направил фонарик на краба. Тот, защищаясь, выставил растопыренные клешни: поосторожнее, мол, я готов за себя постоять.

— Он может прокусить костюм?

— Наверное, — ответил Юра.

— Так выгони его из пещеры!

Юра прикоснулся к «хозяину» концом копья. Краб схватил его клешней и, наверное, почувствовал, что силы не равны. Под ним взметнулся тонкий ил. Краб метнулся к выходу из пещеры, распугав привлеченных светом рыбешек.

У входа в пещеру засуетились сардины и исчезли. В полосе света появилась медленно плывущая тень. Юрка снял предохранитель копья, включил логофарм и занял место у входа.

Тень приблизилась — это оказалась крупная морская черепаха. Она остановилась, близоруко моргая в ярком свете фонаря.

— «Чего тебе здесь надо?» — спросил Юра.

— «Это мое место! — удивилась черепаха. — Я здесь живу».

Юра смутился. Выходит, залезли в чужой дом да еще спрашивают хозяйку, что ей здесь надо!

— «Мы не знали, что это твоя пещера, — сказал он, слегка поправляя антенну. — Но зла мы тебе не сделаем. Убежище здесь просторное, так что мы тебе не помешаем, а завтра утром уйдем своей дорогой».

Черепаха, к неописуемому ужасу Пети, — он ведь не слышал их разговора, — втиснулась в пещеру.

— Не бойся, — сказал Юра, увидев, что Петя нацелил копье и пятится к стене. — Я с ней говорил. Это даже хорошо, что с нами будет мирная черепаха, а не злобная мурена!

— Но посмотри, какая она громадная!

— Черепаха как черепаха. Из подотряда морских. Называется логгерхед, — пояснил Юра. — Килограммов двести потянет.

— Она не хищная?

— Нисколько.

Черепаха забилась в противоположный угол пещеры и замерла.

— «Откуда вы взялись?» — спросила черепаха.

— «С острова».

— «А куда направляетесь?»

— «Недалеко. Мы будем плавать несколько дней в окрестностях твоей пещеры».

— «Когда-то я тоже любила путешествовать. Давно это было, еще в молодости. Тогда я плавала много, далеко забиралась. Теперь дальше чем на день пути не уплываю. Да и незачем болтаться по океану, если нужда не гонит. Место здесь благодатное — водорослей, крабов, медуз, разных моллюсков ешь сколько влезет».

— «А что акулы? Часто наведываются?»

— «Заглядывают… да где их нет, акул? Вездесущие твари!»

Разговор с черепахой растревожил Юру. Люди, общаясь друг с другом, волей-неволей проникаются мыслями и настроениями собеседника. А, тут — общение с животным, с его непривычным для человека восприятием жизни. Юрке порой чудилось, будто его сознание странным образом раздваивается под давлением психоимпульсов, исходящих от черепахи.

— «Акулы — это ужасно! — продолжала черепаха. — Но если жить незаметно, осторожно, надежно прятаться в пещеры и гроты, встречи с ними можно избежать. Сколько раз меня спасало только чудо! Акулы сильные — они и властвуют. А у меня одно утешение — крепкий панцирь. Власть утверждают зубами, и если у меня нет крепких зубов, мне только и остается, что быть осторожной…»

Юрка снизил напряжение в фонарике. Пещеру заполнил призрачный полусвет. У входа по-прежнему сновали мелкие рыбешки. Иногда какой-нибудь хищник — окунь или морская щука — врывался в стайку, и тогда одна из рыбешек исчезла в зубастой пасти, а остальные бросались врассыпную.

Петя уснул. Руки разбросал, будто находился в состоянии невесомости, копье выпало из руки и держалось на петле, затянутой вокруг запястья. Вода в пещере слегка покачивалась в такт океанским валам, проносящимся наверху, где разгулялась стихия. Юрка спросил у черепахи, что делается на поверхности.

— «Там шквальный ветер и сильная гроза. Разве ты не слышишь?»

В наушниках переговорного устройства потрескивали грозовые разряды, слышался отдаленный гул.