Экзамен на бога - Кузьмин Владимир Анатольевич. Страница 23

Гряда холмов возникла перед ними неожиданно. Будь она отвесной стеной, точно лбы порасшибали бы. Впрочем, стена отвесной не была, но крутизной своей удручала. В дождь по ней подниматься… Разве что у тебя когти в полметра, тогда ничего. Но когтями обзавестись мог лишь он один из всего отряда.

Семен с разбегу взлетел на вершину холма. Счел ее вполне уютным местом, чтобы переждать катаклизм, так что оставил там Кантура одного. Сгонял вниз, прихватил двоих, выругался громко, потому что их уже и без него, пусть не так быстро, но поднимали на вершину холма клоны.

Место для стоянки все ж таки прожгли как следует и только после этого поставили над ним купол. Успевшая пропитаться дождем, не до конца остуженная глинистая почва нещадно парила. Семен попытался организовать вентиляцию, и в этот момент гром небесный поразил их. Купол пришлось ставить заново, зато о вентиляции уже не было нужды беспокоиться, новая порция дождя охладила землю. Но, как вскоре выяснилось, не на всю глубину. Нижние слои прогрели верхние, вновь все затянуло паром. Семка психанул и, собрав всю влагу в единый шар, спустил этот шар под откос. Стало сухо, пусть и прохладно, а греть воздух сил не было ни у него, ни у клонов.

За пеленой стекающей по куполу воды и за стеной ливня мало что можно было разглядеть. Но это до поры. Недалеко от их убежища, почти в подножие холма ударила молния, активизировавшая сначала лес электрических разрядов. Мощный запах озона проник даже под купол, а из-за треска стало очень трудно разговаривать. Но не это было самым любо пытным. Самого любопытного предстояло еще дождаться.

Семка плюхнулся на глину, оказавшуюся очень твердой. Ругнулся про себя и послал излечивающий импульс в ушибленное место.

– Тащите Контору сюда, – велел он. – Сапог с него стяните, нежно по возможности.

На лечение солдата ушли последние силы, вновь накатили тошнота и бессилие. Семен завалился на бок, где сидел, и закрыл глаза. Через не могу расставил клонов и отключился. Чтобы вновь оказаться в узле миров, в котором было нечто такое, чего не должно быть. Но что именно, понять он был не в силах. В конце концов, он заснул уже обычным сном, пусть и беспокойным.

Проснулся в таком состоянии, что лучше бы не просыпаться. По большому счету ему вчера нужно было лежать весь день, думать только о хорошем, ну и есть получше. А он на уколе большую часть дня продержался на ногах, а ночью пробежки и перелеты совершал.

– Держи, – услышал он голос Барсука, и тот вложил ему в руку что-то завернутое в фольгу.

Семка очень бы хотел, чтобы это оказался кусок шоколада, но и энергетическая витаминная пастилка пришлась кстати. Он ее разжевал в три приема. В животе забурчало.

– Есть хочешь?

– А то.

– Тогда расколдуй корзинку с рыбой.

Накануне он умудрился вспомнить, что под дождем вся их рыба может испортиться, и сплетенную Ахметлатыповым корзинку укутал тем своеобразным защитным полем, которое не давало проникать внутрь влаге, а наружу запахам. Но напрочь забыл, что без него некому эту защиту снять. Вот все и сидели голодными, пока он почивать изволил.

Пришлось открыть глаза. Ага, на самом деле все как раз спят. Ну кроме дежурных, понятно. Тем не менее корзину он «расколдовал» и половину приличной копченой рыбины умял без зазрения совести.

За куполом светало. Но толку от этого было немного. Вершину холма, где они расположились, еще видно, даже соседнюю видать – такую же лысую и малоинтересную. А все, что ниже, укутано таким плотным туманом, словно на самолете над густой облачностью летишь. Семен в который раз удивился тому, что сам он сейчас почти ни на что не способен, даже сквозь туман посмотреть. А вот с клонами связь держится легко, и они как раз хоть на что-то, хоть на пять процентов реализации своих (ну и его Семеновых тоже, по его же мерке скроены) возможностей способны. Вот их глазами кое-что удалось рассмотреть. Семка присвистнул.

– Что-то случилось?

– Как без этого? Это дома могло ничего не случиться, а здесь много чего стряслось. Но опасности пока нет, а рассказывать… Да сам все увидишь, сейчас солнце взойдет и туман поднимется.

– Вернемся, иди в метеорологи работать. Озолотишься.

– А что, я, пожалуй, лучше всех смогу погоду предсказывать, – без лишней скромности согласился Семка и повалился на бок, подремать еще чуток, хотя бы те пятнадцать минут, что остались до общего подъема.

Действительно, с первыми лучами солнца туман стал подниматься вверх, кое-где превращаясь в облака, местами просто тая.

Равнина с той стороны, с которой они пришли, изменилась до полной неузнаваемости. Ну, положим, Семка знал, что она по обе стороны изменилась, но остальные юго-западное направление видели впервые, да там особо и не на что было смотреть. А вот на северо-востоке творилось нечто невообразимое.

Первым делом в глаза бросалось то, что недавно было кустами, росшими себе небольшими жиденькими рощицами. Выглядели они позавчера вечером как бамбук – то есть ровный длинный голый ствол и немного листиков у верхушки. Сейчас кусты взметнулись выше против вчерашнего минимум в два с половиной раза. Были самые высокие из них в два его роста, а стали выше в пять-шесть раз. Стволы, уж наверное, тоже потолстели, а он еще удивлялся, откуда в этих кустах такие толстые бревешки встречаются?

Но не это было главным, да он сам обо всем этом уже позже подумал. Сейчас эти кусты словно кто-то облепил шарами – вдвоем не обхватишь – разноцветной сахарной ваты, каждую верхушку таким шаром украсил и еще с боков налепил не очень аккуратно. И все это, помимо прочего, было окутано меняющейся в очертаниях серебристой дымкой. Не сразу сообразишь, что это тучи летающей мелюзги роятся в ватных комьях и вокруг них. Сама вата поблескивала стеклянным блеском, тучи мошки вокруг отливали серебром – красота. Да и вся равнина была покрыта цветочным ковром. По которому бродили, ползали, скакали вприпрыжку и портили пейзаж грязными бороздами и рытвинами многочисленные чудовища.

Десятки разных видов существ стадами и поодиночке бродили, прыгали, летали и пожирали друг друга.

– Так, похоже, что поле битвы смещается в нашу сторону, – вслух прокомментировал происходящее Барсук.

– Нам давно пора делать отсюда ноги, – проворчал Семен. – Десять минут на туалет и сборы.

– А если все эти твари на нас попрут? – спросил Куликов.

– На холм они не полезут. Я бы им и к холму приближаться не советовал. Впрочем, если вдруг такое случится и кто-то полезет, лучше разделаться с ним на большом расстоянии. Разрешаю дежурному действовать и стрелять по ситуации. Остальным готовиться к марш-броску.

Последнюю команду он отдал без всякого энтузиазма. Самочувствие уже не было таким мерзким, как по прибытии на этот холм, но он все еще чувствовал себя больным, разбитым и не знал, как с этим бо роться.

– Эх, ма! – воскликнул Жиба, передергивая затвор автомата. – Вчера на рыб на лужайке охотился, сегодня вон от грибов отстреливаться придется.

– Будет что рассказать.

– Главное, чтобы было, кому этот рассказ изложить, – добавил Ефремов.

Грибы, гонимые множеством врагов, не упускающих случая пожрать и друг друга, оказались зажаты между двумя отрогами холма.

– Трындец им! – сочувственно заметил Жиба. – Ой!

– Чего орешь?

– Это… того… у основания холма открылась пасть и жрет всех подряд!

– Я ж говорил, что им даже близко к холму приближаться не стоит. Жиба, отставить наблюдение, становись в строй. Шагом…

– А оно нас не могло ночью схарчить?

– А ты бы дался так просто? На наше счастье, ни одна из тварей не обладает способностью ментального воздействия.

Семен почувствовал, что сейчас у каждого, исключая Барсука, появилось желание уточнить про ментальное воздействие, и грозно рыкнул, упреждая эти во просы:

– Вниз по склону шагом марш!

Ох, что-то очень он раскомандовался, так и втянуться можно.

Ветер окатил их густым запахом грибов, но едва они начали спуск, запах ослабел, а вскоре и вовсе перестал ощущаться.