Избранные произведения в двух томах: том I - Артюхова Нина Михайловна. Страница 24
— Павел Петрович, вот Костя говорит, что у него кот ужасно умный… Васька… Служить умеет, как собака, платок приносит… даже порвал зубами… А если спросить: «Кто любит Костю Новикова больше всего на свете?» — отвечает: «Я!» — то есть «Мяу!» по-кошачьи.
Все засмеялись.
— Неправдоподобно! — повторил Витя Минаев.
— Что же, ребята, — сказал учитель, — ничего неправдоподобного в этом нет. Это не значит, что кот умный и понимает Костины слова. Просто приучили его так.
— Один сапожник научил свою кошку соленые огурцы есть! — послышался хрипловатый голос с задней парты.
— Как же он научил ее? — спросил Андрюша.
— Очень просто: бил!
— Вот и неправда! — волновался Костя. — Я своего Ваську ни разу в жизни не ударил! Пальцем не тронул! Я его люблю! Он у меня ласковый! Павел Петрович, а можно мне Ваську в школу привести, чтобы все сразу увидели?
— Приведи! Приведи! — обрадовались девочки.
— В школу кота нельзя. Он у меня в классном журнале не записан.
Учитель закрыл журнал и пошел к двери.
— Павел Петрович! А вы запишите: Котофеев Вася! — сказал Андрюша Попов.
— Кошкин! Коташкин! Котенкин! Мурлыкин! Котский! — так и посыпалось со всех сторон.
— Павел Петрович, а может быть, после уроков? Он такой интересный! Вот увидите!
— Нет, нет, в школу кота нельзя, — решительно ответил Павел Петрович. А впрочем, хочешь, каникулы начнутся, приводи на елку своего ученого кота. Это можно.
— Обязательно приведу, — сказал Костя. — Вот увидите.
— Чепуха это все, — засмеялся Андрюша. — И не любит твой Васька тебя больше всего на свете. Кошки никого не любят. Они просто хитрые.
— Любит! Вот увидите, как любит!
Елка была высокая — от пола до потолка. Пришлось даже самую макушку подпилить немного, но это было незаметно, потому что сверху приделали великолепную блестящую звезду.
Дед Мороз уже и подарки роздал, и спел, и танцевал… потом заспешил к двери, придерживая рукой пошатнувшуюся бороду.
Подарки были съедены, руки освободились можно было начать художественную самодеятельность.
Третий класс «А» разыграл маленькую пьесу, первоклассники читали стихи, девочки из второго «Б» сплясали очень хорошо, и все им хлопали.
Только у второго «А» талантов не оказалось. Вся надежда была на Костиного ученого кота.
— Внимание, товарищи! — торжественно провозгласил Леня Розанов, четвероклассник, которому было поручено объявлять фамилии выступающих. — Любимец публики, знаменитый артист Василий Котофеев в своем репертуаре!
Костя стоял, взволнованный, задыхающийся, обеими руками прижимая к себе кота. Он только что сбегал домой за Васькой и никак не мог отдышаться. Даже темный хохол надо лбом особенно топорщился в этот вечер, волновался вместе с Костей и не мог улечься спокойно.
Кот был дымчатого цвета, большой и пышный. Худые Костины пальцы тонули в его мягкой шерсти. Елочные огни отражались в зеленоватых глазах.
Тяжело и мягко прыгнул он на пол.
— Красивый кот!
— Полосатый!
— Любимец публики!
— Усищи-то какие, а? Смотрите, ребята!
— Тише! Расступитесь! — скомандовал Леня. — Прошу внимания! Товарищ Котофеев, начинайте!
Костя вынул из кармана платок и поднял его высоко.
— Васька, служи!
Кот шагал по гладкому паркету и даже головы не повернул. Тыкался широкой усатой мордой в ноги ребят, будто принюхивался к чему-то.
— Васька, посмотри сюда! — Костя скомкал платок и бросил его далеко в сторону от елки. — Принеси, Васенька!
Платок одиноко белел на полу.
— Ой, не вижу ничего!
— Тише, ребята, не напирайте!
— А что он должен делать? — шептали ребята.
— Ничего, это он просто так… Вот вы сейчас увидите… — Костя выпрямился, сложил руки на груди и произнес громким, уверенным и властным голосом: — Васька, кто любит Костю Новикова больше всего на свете?
Молчание.
— Васька, — тревожно повторил Костя, — кто любит Костю Новикова больше всего на свете?
— Эх, Костя, — сказал Андрюша Попов, — не любит тебя твой ученый кот. Отъелся, мышей не ловит!
— Я говорил — неправдоподобно, — сказал Витя.
— Васька! Васька! — старались помочь Косте девочки. — Васька, хватай платок! Васька, что же ты молчишь?
— Тише, ребята, не теребите его, — сказала молоденькая учительница, — он просто растерялся, от шума, от света…
— Внимание! — крикнул Леня Розанов. — Товарищи, произошло маленькое недоразумение: любимец публики привык работать в уютной домашней обстановке!
Одни смеялись, другие болели за Костю, старались расшевелить кота.
— Да ответь ты что-нибудь, толстун усатый!
Костя страдал втройне: за себя, за Ваську и за честь второго класса «А».
— Васька, — упрямо повторял он, — кто любит Костю Новикова больше всего на свете?
— Не хочет. Ноль внимания.
— Смотрите, под елку пошел…
— Вздумалось котику в лес погуляти… Вот как, вот как, в лес погуляти… — пропел Андрюша Попов.
— Вот вам и художественная самодеятельность! Если кот неученый, не нужно было и хвастаться!
— Какая же это самодеятельность? Это кошачья деятельность!
— Какая же это кошачья деятельность? Никакой кошачьей деятельности нет!
— Васька, — в десятый раз, уже с отчаянием воскликнул Костя, — кто любит Костю Новикова больше всего на свете?!
— Мя-у!
Но это послышалось совсем с другой стороны. Мяукнул Андрюша Попов, и очень неудачно.
— Мяу! Мяу! Мяу! — разноголосо подхватили ребята.
Косте стало совсем обидно. Он размахнулся и первый раз в жизни больно шлепнул своего ученого друга. С обиженным воплем Васька шарахнулся к двери.
Ребята ответили осуждающим молчанием. Потом послышались голоса:
— Так я и знал: битьем учит!
— Эх, ты! А еще говорил — пальцем не тронул!
— Какое пальцем! Всей ладонью, аж загудело!
— Ты ему, Костя, все печенки отшиб!
Костя постоял, опустив голову, потом повернулся и медленно пошел, подальше от елки, от ярко освещенного зала…
В другую дверь из коридора вбегали ряженые.
— Ребята, а где же Костя? — спросил Андрюша Попов.
— Да он домой пошел, кота относить, — сказал кто-то.
— Давай, Витя, за ним сбегаем, а то нехорошо получилось, ведь он на нас обиделся.
Мальчики спустились в раздевалку. Но Костино пальто спокойно висело на вешалке. Значит, не ушел, здесь где-нибудь.
Костю нашли в пустом классе. Он сидел на передней парте, подперев голову рукой. Может быть, плакал, а может быть, и нет — неизвестно. Зажечь электричество ребята постеснялись, класс был освещен только голубоватым светом уличных фонарей.
— Костя, — нерешительно начал Витя, — ты что же ушел-то? Пойдем!
— Не пойду, — тихо ответил Костя.
— Ты, Костя, на нас не обижайся, — сказал Андрюша, — ну, посмеялись немножко… что ж такого? Пойдем! Там баянист играет, ряженые пришли…
Он потянул Костю за рукав.
— Не пойду.
— Зачем обижаться-то? Никто тебя обидеть не хотел. Ты не сердись.
— Я не потому.
Мальчики и девочки из других классов заглядывали в дверь:
— Вы что тут в темноте сидите, заговорщики?
Им объясняли — шепотом, — в чем дело, они входили, останавливались полукругом, некоторые присаживались за парты.
— Иди! Ну, пойдем!.. Костя, ну смотри, мы все тебя просим!..
Костя замотал головой.
Леня Розанов промчался по коридору.
— В чем дело, ребята? Куда вы от елки сбежали?
Ему ответили — торопливо и тихо.
Подошел учитель Павел Петрович, его не было в зале, когда Костя выступал так неудачно.
— Что у вас тут за собрание? — удивился он.
Леня Розанов громко ответил:
— А это, Павел Петрович, Костя Новиков сидит в растрепанных чувствах. Он спрашивал своего ученого кота: «Кто любит Костю Новикова больше всего на свете?», а кот…
«Мяу!» — послышалось в углу. Казалось, из подземелья выходил этот голос.