Большая книга ужасов – 52 (сборник) - Некрасова Мария Евгеньевна. Страница 8

Кит пыхтел впереди и примерялся к пенькам, чтобы присесть отдохнуть. Наконец, выбрал подходящий поваленный ствол и плюхнулся на него. Я присел рядом из солидарности и рассказал ему про ночные костры.

– Ничего себе ты погулял! Мог бы и позвать. Вдвоем, может, и поймали бы кого.

– Думаешь, это местные?

– А кто? Тебе уже мистика мерещится? Нельзя столько страшилок слушать, Сашка на тебя плохо влияет.

Мне действительно мерещилась мистика, но пока я старательно отгонял такие мысли, и уж совсем не хотел говорить о них Киту. Мой друг удивительно неверующий Фома. Даже если у него во дворе приземлится летающая тарелка, он найдет этому простое объяснение и докажет инопланетянам, что их не бывает. Краем глаза я следил за ребятами, они нарезали круги поблизости.

– Пойдем, пока Леха нас не хватился!

И мы пошли. Ребята бежали вдоль забора, отделяющего лагерь от внешнего мира. За низенькими кустами с той стороны решетки я прекрасно видел косматую макушку, но не придал этому значения. Пристроился у Сашки за спиной, побежал… И тут раздался взрыв!

Меня обдало песком и комками глины, за шиворот полетели камешки. На голову, куда только можно, насыпалась земля. Стоял бы к эпицентру лицом, точно бы без глаз остался. Глянул на Кита, он озадаченно отряхивал макушку. Ребята испуганно оборачивались, Леха уже бежал к нам, но, увидев, что два придурка в хвосте живы-здоровы, замедлил шаг и стал издали показывать кулаки. Я только шепотом спросил Кита: «Это ты?» – уже зная, что нет.

За забором хохотали местные. Они не скрывали своих лиц и голосов, что ж, Леха хотя бы на нас не подумает. Он подошел, оценил наш видок и этих за забором:

– Брысь отсюда, пока не поймал!

– Ой, боюсь! – вякнул мелкий.

«Кеды» (сегодня он был в сапогах) с вызовом уставился на Леху.

– А повежливее нельзя? Мы вообще ничего не делали, сами испугались. Что тут у вас взрывают пионеры, а?

Его компания покатилась со смеху. Леха буркнул нам что-то вроде: «Говорил, не связывайтесь с местными» – и побежал, увлекая за собой остальных. В спину нам еще долго гоготала эта компания. Я хотел бежать их лупить прямо сейчас, но Кит благоразумно меня остановил. Вот ведь привязались!

– За нас никто не подпишется, – неожиданно сказал Кит уже в столовке. Я и забыть успел про этих местных, а он… Хотя вру, конечно, не забыл, просто думал в тот момент о другом.

– А если подпишется, – говорю, – сильно об этом пожалеет. Они отмороженные какие-то, эти местные. Давай колись, что придумал. Только не забудь, что нам у Лехи отмечаться каждые полчаса.

– А мы ненадолго отойдем. Отметимся, сбегаем и вернемся, как раз через полчаса. – Он оттопырил карман и потихоньку показал мне фитилек от петарды. А я, понятное дело, кивнул и показал ему точно такой же фитилек.

– Они думали, у нас петард не найдется! – добавил я, и на душе стало легче.

В разведку послали Сашку. Его задачей было сидеть на заборе и обозревать окрестности с безопасного расстояния. Как только близко появятся наши друзья, Сашка звонит нам, и мы бежим к ним навстречу, стараясь уложиться в лимитные полчаса. Но то ли батарея у него села, то ли местные не попадались на глаза, мы ждали Сашкиного звонка, наверное, до обеда. Пока не надоело. Да, все это время мы каждые полчаса бегали к Лехе отмечаться. Я надеялся, что скоро ему самому надоест, но Леха – кремень, так и не сказал «довольно». В общем, дело шло к обеду, а Сашка все не звонил, и ничего хорошего это не предвещало.

Мы выждали еще полчасика, в сто первый раз показались Лехе и рванули к забору наперегонки. Сашки там не было.

– Купаться пошел, – оптимистично решил Кит, но через забор, конечно, полез. Я – за ним. Подтянулся, спрыгнул, пробежал вперед несколько шагов и почти сразу заметил Сашку.

У развалюхи (так я про себя назвал дом, где мы побили стекла) торчала его светлая макушка, а вокруг… Ну да, те четверо. Кит сообразил быстрее меня, осалил по плечу типа: «Не тормози!» – и побежал вперед. Мы летели Сашке на выручку, а у развалюхи уже начиналась драка: один дернул его за нос, другой сделал подсечку…

– Чего ему на заборе не сиделось… – ворчал Кит, прибавляя шагу. – Эй, там! Четверо на одного! Нас подождать не хотите?

И тут произошло странное. То ли шпана не узнала нас издалека, то ли правда испугалась (один – это вам не трое! Хотя двоих нас они уже били), но, пнув напоследок Сашку, вся четверка дала стрекача.

Если Кита это удивило, то виду он не подал. С криком: «Бей их!» – он в два прыжка настиг последнего, сделал ему подсечку, но останавливаться не стал, помчался за остальными, на ходу поджигая петарду.

Шпана ловко сиганула через забор развалюхи, я подумал: «Уйдут!» – и тоже поджег петарду. Пока возился, двое успели скрыться на участке за ботвой, а третий уже лез к ним через забор. Кит ловко столкнул его, метнул петарду в спину убегающим и, спрыгнув, стал месить ногами мелкого, кажется. Я перемахнул через забор, попал мелкому на спину, зачем-то извинился и поискал глазами остальных. В глубине огорода шевельнулся какой-то куст. Я метнул петарду туда и, подхватив Кита, который увлекся поединком с мелким, полез обратно через забор.

Вся погоня не заняла и минуты. Сашка еще сидел на земле, а мы уже были на полпути к нему, когда бабахнуло: почти одновременно у забора и в кустах. С безопасного расстояния ругательства шпаны казались просто музыкой.

Хлопнула дверь, я обернулся. На порог опять вышла женщина, та, что и в прошлый раз. Я думал, она будет искать раненых, но шпану как ветром сдуло: только что в огороде бурлила жизнь, а тут раз – и никого…

– По кустам попрятались. – Кит тоже заметил. – Значит, обошлось без увечий. Случись что, сразу бы к мамочке побежали.

Женщина стояла на пороге и бубнила под нос. А в огороде даже кусты не шевелились. Хоть мы и были уже далеко, мне казалось, что она смотрит прямо на нас.

Глава V

Контуженая

Некоторые говорят: «Я не верю во всю эту мистику-шмистику, не видел привидений и сглазов не боюсь. Меня нельзя сглазить, раз я в это не верю». Ерунду говорят. Незнание законов не освобождает от ответственности. Особенно законов природы. Я вот в физике не силен, но бутерброду по фиг: у меня он падает маслом вниз так же, как у профессоров физфака. Или вот кирпич. Ну теоретически, если кто-то добрый столкнет его мне на голову с крыши, то кирпичу будет все равно, знаю я физику или нет, верю в нее или считаю мракобесием. А главное – так всегда было. И задолго до рождения Ньютона предметы и люди падали с высоты, вот в чем штука. Даже когда ученых сжигали на кострах, земля все равно вертелась. Но это я так, от расстройства.

К вечеру у меня жутко разболелся живот. Еле дошел до палаты, плюхнулся на кровать и тихо корчился. Леха дал мне таблетку, но легче не становилось. В животе как будто поселился единорог и рвался на волю, пробивая себе путь рогом. Я отчего-то вспоминал рассказ Сашки про того парня, которого нашли с распоротым животом: ни человек ножом, ни животное, а как будто рвали руками. Вот что-то похожее я тогда чувствовал.

В глазах было темно, а на лбу – мокро. Краем уха я слышал, как в палате бурлит жизнь: кто-то за чем-то приходил, кто-то зачем-то уходил, все норовили поделиться со мной новостями, как будто все в порядке. Наверное, час я так пролежал, пока Леха не сообразил вызвать «Скорую». Синее расплывчатое пятно с дыркой вместо лица мужским голосом сказало: «Аппендицит», – а дальше начался мрак.

Трястись по колдобинам в «Скорой» с болью в животе – то еще удовольствие. Я пересчитывал кочки и бугорки, по которым проезжала машина, уговаривал себя, что это «лежачий полицейский», а значит, дорога уже асфальтовая и скоро приедем. Но мы все ехали и ехали, а живот мой все рвали на части. Я в красках представлял себе того парня в лесу, и казалось, что я уже выгляжу похоже. Синее пятно впереди иногда оглядывалось на меня, показывая дырку вместо лица. Оно что-то бубнило, и я даже ему отвечал. А сам только считал ухабы и мысленно просил меня пристрелить. Отчего-то казалось, что если попрошу вслух, мне не откажут.