Макар-Следопыт - Остроумов Лев Евгеньевич. Страница 29

— Да ведь здесь люди гибнут! Разве можно так жить!

— А какой ужас творится здесь, когда случится взрыв газов! — подхватила Любочка. — Под землей, в пещерах и выемках, часто собирается гремучий газ. Одна искра — и он взрывается. Скалы рушатся, деревянные стойки и уголь горят, люди задыхаются, гибнут в пламени, или умирают от голода и жажды в глубине шахт, отрезанные от выхода наверх.

— К чорту, к чорту эти шахты! — продолжал кричать Макар. Любочка покачала головой.

— Нет, Макар, этим дела не поправишь, — сказала она. — Людям нужны и заводы, и железные дороги, и даже пушки, — чтобы завоевать себе лучшую жизнь. Копи и рудники уничтожить нельзя. Но надо сделать так, чтобы в них стало легко работать, а это сделать вовсе не так трудно: нужно только провести электричество в шахты, сделать хорошую вентиляцию, поставить новые машины. Все это есть на земле; где-нибудь в Англии работать гораздо легче, чем у нас. Но и там еще тяжело, — слишком долог рабочий день, слишком мала плата за этот каторжный труд. Но это только пока. Подожди, Макар, мы поживем и добьемся, что всем станет хорошо жить на земле!

— Добьемся, Любик! — воскликнул Макар.

— Да и копи и рудники — все это тоже только пока, — заявил Егорка. — Мне вон тятька про радий рассказывал: поживем еще малость, и никакой нам каменный уголь не будет нужен, — все сделает радий: и аэроплан в воздух поднимет, и машину в ход пустит, и сапоги сошьет, и щи да кашу сварит.

— Ух, как легко будет тогда жить! Какая тяжесть свалится с плеч! — воскликнула Любочка.

— А коли так, — да здравствует радий! — заорал Макар, и все трое весело расхохотались.

Гора ответила им глухим, угрюмым отголоском.

XI. Заговор Черной горы

Макар и Егорка с нетерпением ждали вечера; им не терпелось узнать, какими такими таинственными делами занимается Любочка в подземном своем царстве. Несколько раз они приступали к ней с расспросами, но девочка только упрямо мотала головой и отмахивалась от их приставаний.

День прошел в хождении по шахтерским хижинам, в разговорах с рабочими о батьке Махно, о начавшемся отступлении белых армий, о безработице и плохом житье-бытье. Макар с удовольствием заметил, что почти все шахтеры были на стороне красных и горели желаньем примкнуть к восстанию.

Однако, сделать это было совсем нелегко. В Донбассе, именно в виду большого скопления рабочих, были сосредоточены порядочные силы белых, а в связи с восстанием туда перекинули еще несколько кавалерийских частей с севера. Поэтому приходилось выжидать приближения красных войск, оставаясь наружно спокойными.

Наконец, долгожданный вечер настал. Едва стемнело на улице, Любочка надела ватную кацавейку и сделала мальчикам знак следовать за ней. Быстро пройдя темный поселок с редкими огоньками в лачугах, они приблизились к Черной горе и остановились у виденной, утром вертикальной шахты.

Черная тень маячила неподалеку. Заметив ребят, тень шевельнулась и, подойдя ближе, оказалась подростком лет пятнадцати, худым и болезненным хлопчиком.

— Это ты, Митя? — окликнула его Любочка.

— Я, — отозвался тот.

— Наши собрались?

— Почти все. Два раза бадью спускал.

— Спускай и нас… Садитесь, братцы! — обратилась она к Макару и Егорке.

Те не заставили долго ждать и торопливо прыгнули в бадью. За ними туда влезла и Любочка; заскрипел ворот, и ребята стали быстро опускаться вниз, в сырую темноту. Любочка зажгла лампу. Через минуту бадья остановилась, и все трое выскочили на землю.

Они очутились в большой и просторной шахте, освещенной десятком лампочек-коптилок. Небольшая кучка ребят и подростков толпилась невдалеке от входа в эту шахту. Здесь были и мальчики, и девочки лет двенадцати — пятнадцати, большие и поменьше, худые и потолще, — но у всех у них была одна отличительная метка: черная лента на руке, а на ленте восковая печать с двумя переплетающимися буквами Л. Б. Все они приветствовали вновь прибывших громкими криками и шутками:

— Батюшки! Любочка наша сам-третей пожаловала! Откуда к нам эта деревенщина привалила?

Макар покраснел и хотел было огрызнуться, но Любочка, не давая ему раскрыть рта, закричала:

— Нет, братцы, это не деревенщина! Это самые настоящие красноармейцы с севера!

Если бы в шахте ударил гром или провалилась земля, это изумило бы почтенное собрание меньше, чем ее простые слова. Все окружили Макара и Егорку, тормошили их, засыпали расспросами, глядели, выпучив глаза и вообще совсем обалдели от неожиданности. Красноармейцы же наши сами глазам своим не верили и озирались вокруг с крайним любопытством: они ожидали встретить здесь под землей все, что угодно, но только не такое удивительное сборище, да еще с такими загадочными лентами на плечах.

— Кто они такие? — спросил Макар вполголоса.

— А вот сейчас узнаешь, — отвечала Любочка и, вскочив на старую опрокинутую вагонетку, звонко закричала: — к порядку, товарищи! Дайте объяснить все, время не терпит!

Все умолкли и полукольцом окружили вагонетку. Любочка продолжала:

— Эти молодцы — Макар-Следопыт и Егорка Сморчок. Я с ними знакома очень давно и хорошо их знаю: они ребята настоящие, своих не выдадут, а в нашем деле должны помочь. Их прислал в Донбасс командир N-й армии красных войск, как раз для организации восстания. Оба они на военной службе и знают именно то, что нам нужно.

Кругом раздались крики одобрения. Любочка обернулась к Макару.

— Мы — заговорщики Черной горы, — сказала она. — Здесь собрались самые надежные из шахтерских ребят. Посмотри, у них на руках ленты с моей печатью, — печатка эта завалялась у меня в кармане и, как видишь, теперь пригодилась. Без этой печати сюда никого не пустит Митя, наш часовой наверху. Если кто ненадежен, мы отнимаем у него печать и исключаем из нашей компании.

— Чего же хочет ваша компания? — спросил Егорка.

— Мы хотим прекратить гражданскую войну. Мы не хотим никого убивать. Вот самое главное, чего мы хотим.

— Мудреное дело, — заметил Макар. — Хотите кончить войну, никого не убивая: как же это мыслимо?

— Очень просто: мы будем уничтожать везде склады снарядов, воинские поезда без людей, запасы провианта, орудия, — все, что попадется на дороге. Мы уже осмотрели местность на двадцать пять верст вокруг Черной горы и наметили два больших склада снарядов, которые взорвем в первую голову.

— Это не плохо! — объявил Макар. — В этом я вам могу помочь. А насчет прекращения войны, это уж уволь: девчонкины разговоры! Война вещь серьезная, и без нее нам твоего батьку на цепь не посадить.

— Коли ему не с чем будет воевать, так мы его живьем возьмем, — отозвалась Любочка. — Тебе, Макар, все равно, а для меня Юрий — брат, а твой «тигр» — родной отец. Как же мне хотеть их смерти? Я хочу у них только когти вырвать. Я должна любить всех — и вас, и этих «тигров»… А потому — бейте вдребезги пушки, снаряды, патроны!..

— На это я согласен. Только когти когтями, а я его все-таки изловлю.

— К делу, к делу! — перебила его Любочка. — Сергун, — обратилась она к одному из мальчиков с восковой печатью, — ты был в Крандиевке?

— Был, только нынче вернулся. Работать можно.

— Склад осмотрел?

— Осмотрел. Есть там тяжелые гранаты, а шрапнелей трехдюймовых — до чорта!

— И патроны есть?

— Хватит.

— Как же ты пролез на склад?

— Я не пролезал. Я с часовым разговорился.

— Неужто с офицером?

— Не-е. Офицер не станет болтать. Там стоял солдатик такой, из петлюровцев. Он мне все разболтал.

— Хорошо, Сергун. А как ловчей действовать?

— Это я разнюхал. Снаряды сложены в пустом депо. Вокруг часовые стоят, подобраться трудно. Только в одном месте канавка водосточная под стену идет. Ежели по ней подползти, да заложить динамиту, так вся музыка к чорту полетит.

— Значит, решено. А ты, Васюк, что разнюхал?

Васюк, медленный круглый пузан, передвинул шапку с левого уха на правое, переступил с ноги на ногу и, солидно кашлянув, сказал: