Обман чистой воды - Вильмонт Екатерина Николаевна. Страница 12
– Блин! Как же быть? – огорчился Леха.
– Я знаю, как быть! – заявила вдруг Маня.
Мальчики уставились на нее. У Мани бывали мудрые мысли.
– Самое лучшее – действовать напрямик.
– Это как?
– Она дала нам свой телефон, так?
– Ну и что?
– А то, что я сейчас же ей позвоню и скажу, чтобы ждала нападения.
– Ни фига себе, Малыга, напугаешь женщину на ночь глядя.
– Именно! Но только ночью ей бояться нечего. Они действуют днем, когда люди на работе. Зачем им рисковать? Значит, если сегодня у нее еще не побывали, то скорее всего явятся к ней завтра. И тогда мы сможем их подкараулить…
– Мура собачья, – проговорил Леха.
– Почему это? – возмутилась Маня.
– Потому что грабители эти или шмональщики обязательно будут на машине. И что тогда?
– Все очень просто, – заявила Маня. – Эта Елизавета заинтересована в том, чтобы найти Надю? Так?
– Ну, допустим.
– Вот она-то с нами и будет следить…
Мальчики переглянулись.
– Черт, Малыга, а ведь все и вправду просто! – возликовал Леха.
– Если только она согласится, что еще далеко не факт, – заметил Гошка.
– Я ее уговорю, обязательно уговорю! – горячилась Маня. – Сейчас я ей позвоню…
– Нет, пускай Гошка звонит, он это… посолиднее будет.
– Нет, – возразил Гошка, – если придется ее уговаривать, то Маня это лучше сумеет.
– Да вы чего, с пальмы спрыгнули? Собираетесь в открытую предлагать ей все это по телефону? А если ее телефон прослушивают?
– Да… Это возможно… – задумался Гошка.
– Я что-нибудь придумаю, чтобы она с нами встретилась прямо сейчас, – вызвалась Маня и сразу схватила телефонную трубку.
– Елизавета Марковна? Добрый вечер, это говорит Маня, я была сегодня у вас на приеме…
– Маня? Ах, Маня… Что-то случилось?
– Ужасно зуб разболелся, прямо сил нет терпеть!
– Зуб? – недоуменно спросила Елизавета Марковна. – Но разве…
– Знаете, сил нет терпеть, может, вы скажете, что делать… А лучше, может, мы встретимся и вы посмотрите?
– Но… Ты хочешь сегодня встретиться? Что-то случилось?
– Да. То есть пока нет, но…
– Хорошо, я сейчас подъеду.
– Куда?
– К вам во двор.
– Здорово! – обрадовалась Маня.
Прошло минут сорок. Они втроем спустились во двор. Елизаветы Марковны еще не было.
– Знаете что, вы пока тут постойте, – сказал Леха, – а я погляжу, нет ли за ней хвоста. У нее синяя «шестерка», да? А номер?
Гошка сообщил ему номер, и Леха унесся.
Прошло еще минут десять.
– И куда она подевалась? – нервничала Маня. – Мне это не нравится.
– Ну, мало ли, в пробку попала, колесо спустило…
– Ой, а вот она!
Действительно, во двор въехала синяя «шестерка». Ребята бросились к ней. И тут же на полной скорости появился Леха.
– Все чисто! – сообщил он, с трудом переводя дух.
Елизавета Марковна вышла из машины.
– Ребята, что случилось? Какие-то новости от Нади?
– К сожалению, нет, – ответил Гошка. – Просто у нас тут возникла одна мысль… Понимаете, скорее всего завтра залезут к вам в квартиру…
– Я тоже думала об этом. Мне очень не по себе. И я не знаю, что делать… Остаться завтра дома? Страшно. Позволить им шарить у меня? Очень не хочется, даже если я вынесу из дома все ценное…
– У нас есть одна мысль… – И они поведали ей о своих намерениях.
– Нет, – покачала головой Елизавета Марковна. – Ни за что!
– Почему? – упавшим голосом спросил Леха.
– Потому что я не могу вмешивать в это детей. Довольно и того, что Надя неизвестно куда запропастилась.
– Но… Но ведь это же может нас навести на след! – воскликнула Маня.
– Я понимаю, более того, я именно так и поступлю, как вы сказали, только без вас!
– То есть вы хотите просто упереть нашу идею? – Это называется… Это называется… Черт, забыл… Что-то вроде делегата…
– Плагиат! – подсказал Гошка.
– Во-во, именно, плагиат!
– Ребята, поймите же… Идея прекрасная, но вы же все-таки дети, и подвергать вас опасности…
– Да какая там опасность! – заговорил Леха. – Сесть в тачку и поехать за ними?
– Нет, ты не понимаешь… Они же знают мою машину… И меня могут узнать, и тогда…
– Тогда надо взять чужую машину и надеть парик! – без тени сомнений заявила Маня. – И тогда никакая опасность никому грозить не будет…
– Постойте, кажется, это светлая мысль! Парик у меня есть… Он мне от мамы достался, они когда-то были в большой моде… А вот машина… Хотя я, кажется, придумала…
– Ну, теперь вы нас возьмете? – поинтересовался Леха. – Мы вам пригодимся, вот увидите!
– Ну ладно, что с вами сделаешь, – сдалась наконец Елизавета Марковна.
Они еще долго проговорили, обсуждая детали предстоящей операции. Наконец Елизавета Марковна уехала, и они, усталые, разбрелись по домам.
Дома Гошку ждал неприятный сюрприз. Мамы дома еще не было, зато был Умаров. Неужели мама дала ему ключи, даже не предупредив сына? Это уж ни в какие ворота не лезет. И как он прошел, что они его даже не заметили?
– Привет, Гоша! Ты голодный?
– Здрасьте.
– Ужинать будешь?
– А где мама?
– Заканчивает работу. Велела мне приехать тебя покормить.
– Меня покормить? Я вообще-то и сам могу покормиться. А вам что, делать больше нечего? Клиентов нет?
– Ты, брат, чего хамишь, а? Что я тебе плохого сделал? Я понимаю, ты ревнуешь маму ко мне, но это зря… И не по-мужски. Это я мог бы ее к тебе ревновать, потому что тебя она любит в сто раз сильнее… Но у меня-то ума хватает. Я давно хотел с тобой откровенно поговорить…
«Ах вот в чем дело, – подумал Гошка, – он явился со мной поговорить. Что ж, послушаем, что скажет. Хотя в общем-то можно догадаться… Сейчас скажет, что переедет к нам, и все такое…» Гошке заранее стало тошно, хотя если забыть о маме, то Умаров ему скорее даже нравился…
– Я вас слушаю!
– Нет, так не годится. Ты голодный и с виду усталый, я – тоже, а усталые и голодные мужчины бывают излишне агрессивными. Кому это надо? Мы с тобой сперва поедим, а потом уж поговорим на сытый желудок.
Гошка и в самом деле здорово проголодался, потому не стал выпендриваться, а вымыл руки и сел за стол. Умаров поджарил купленные в кулинарии, но здорово вкусные шницели и замороженную картошку, открыл баночку маринованных огурчиков.
– Налетай, брат!
Потом они еще ели компот из абрикосов, тоже консервированный, и пили чай с пирожными.
– Ну, наелся? – спросил Умаров.
– Да. Спасибо.
– Гоша, тут вот какое дело…
Сердце у Гошки все-таки замерло, хотя он был готов к самому худшему.
– Дело в том, что мы с твоей мамой…
Сейчас скажет: решили пожениться!
– Хотим на недельку уехать, отдохнуть…
И только-то?
– Понимаешь, мама устала… Она столько работает, совсем вымоталась… За тебя очень волнуется, и вообще… Одним словом, ты не обидишься на нас?
– Я? А какое это имеет значение?
– Здрасьте, я ваша тетя! Для мамы это имеет огромное значение. Она не хочет ехать из-за тебя. Но ей это необходимо. Ты же взрослый парень… Должен понимать… Женщины… Они нуждаются в отдыхе.
– А почему же она сама мне про это не сказала?
– Потому что… Говорит, у нее язык не повернется… А у меня вот повернулся, потому что кое в чем я знаю тебя лучше, чем мама.
– Это интересно!
– А ты как думал? Мама даже не представляет себе, что ты уже мужчина! Она ведь не в курсе ваших подвигов! Не предполагает даже, какой ты смелый, и вообще… Не могу же я ей это рассказать, правда? Уже одно то, что ты не хочешь маму волновать, говорит о том, что ты – парень что надо!
– Слишком много «что», – вырвалось у Гошки.
– Не понял! – опешил Умаров.
– Да нет… Это я так…
– Уж будь любезен, объясни толком.
– Просто в одной короткой фразе у вас было три «что».
– Ну ты, брат, даешь! Неужели ты так меня терпеть не можешь? Эх, Георгий, зря ты это… Я твою маму люблю. И ты ее любишь. Так давай вместе будем ее любить. Ей же только лучше от этого станет. А тебе я ведь не враг, сам знаешь… Ты подумай над моими словами, ладно?