Второго шанса не будет - Кобен Харлан. Страница 35
– Ты здесь? – послышался механический голос.
– Да, в «Трайон-форте».
– Остановись у кафе. Выйди из машины и иди на круг.
Путешествие в багажнике радости, естественно, не доставляло. Рейчел заткнула щели толстым одеялом, но шум все равно донимал. Фонарь же она не только не включила, даже из сумки не вынула. Темнота Рейчел никогда не мешала.
Свет отвлекает от размышлений.
Пытаясь устроиться поудобнее, тем более что машину подбрасывало на ухабах, Рейчел вспоминала, как выглядел Марк перед отъездом. Полицейский явно сказал нечто, выбившее его из колеи. Что? Или, вернее, о ком? О ней? Вполне возможно. Тогда – что именно и как в этой связи следует себя вести?
Впрочем, в данный момент это не имеет значения. Нужно сосредоточиться на том, что предстоит сделать.
Рейчел входила в знакомую роль. Это было довольно болезненно. Она скучала по ФБР. Она любила свою работу. Возможно, это все, что у нее было в жизни. Единственное дело, которым ей по-настоящему нравилось заниматься. Иные тянут лямку с девяти до пяти, чтобы потом вернуться домой, где жизнь только начинается. Для Рейчел дело обстояло прямо противоположным образом.
Жизнь сложилась у каждого своя, но одно у них с Марком общее: оба нашли любимую работу. «Интересно, – думала Рейчел. – Интересно, есть ли в этом какая-то закономерность: не стала ли работа для нас компенсацией за несостоявшуюся любовь? Или это слишком сложно?»
Но у Марка работа по-прежнему есть. А у нее нет. Стало быть, ей должно быть хуже?
Нет. У него пропал ребенок. Гейм, сет, матч.
В темноте у Рейчел потекла тушь с ресниц. Машина пошла на подъем. Аппаратура для слежения была готова к действию.
Рейчел подумала об этом сукине сыне – Хью Рейли.
Разрыв с Марком и все, что за ним последовало, – его вина. В колледже Хью был ее ближайшим другом. На большее, по его собственным словам, он не рассчитывал. Просто дружба. Никаких поползновений. Он знал, что у Рейчел есть приятель, и не возражал. А она? Что это было с ее стороны – наивность или осознанная наивность? Мужчина, соглашается быть «просто другом», потому что рассчитывает дождаться своей очереди, словно дружба – это прогулка по кругу на палубе корабля, удачное место для тренировок, гарантирующих приз. В тот вечер Хью позвонил ей в Италию, движимый лучшими побуждениями.
– Полагаю, ты должна знать правду, – сказал он, – ведь мы друзья.
Верно. И сразу поведал о том, что выкинул Марк на той дурацкой вечеринке.
Да, хватит винить себя. Хватит винить Марка. Хью Рейли. Если бы этот сукин сын не лез в чужие дела, как бы сложилась ее жизнь? Кто знает? А как она сложилась в действительности? На это ответить проще. Она много пила, слишком много. Она сделалась раздражительной. Ее постоянно мучили боли в желудке. Она уделяла чересчур много времени журналу «ТВ-гайд». И не забыть главное: она попала в скверную ловушку, из которой выбралась наихудшим способом.
Машина свернула в сторону и поползла круче вверх. Рейчел откатилась назад. Несколько минут спустя скрипнули тормоза. Рейчел подняла голову. Скверные воспоминания улетучились. Вот-вот начнется игра.
Из смотровой башни старой крепости, расположенной примерно на высоте 250 футов над Гудзоном, перед Хеши открывался потрясающий вид на Джерсийскую гряду, простирающуюся от моста Таппан-Зи справа до моста Джорджа Вашингтона слева. Хеши даже позволил себе полюбоваться красотами природы, прежде чем приступить к делу.
Точно следуя указаниям невидимого суфлера, Сайдман свернул с главной дороги направо. За ним никто не следовал. Хеши не сводил глаз с дороги. Ни одна машина не притормозила. Ни одна не увеличила скорость. Никто не пытался прикинуться, будто оказался здесь случайно и ни за кем не следит.
Хеши на мгновение потерял машину из поля зрения. Затем снова увидел. За рулем сидел Сайдман. Больше никого не видно. Это, впрочем, еще мало что означает – кто-нибудь мог скрываться сзади, – но для начала сгодится.
Сайдман остановился, выключил двигатель и открыл дверцу. Хеши прижал микрофон к губам:
– Павел, готов?
– Да.
– Он один, – сказал Хеши, главным образом чтобы успокоить Лидию. – Вперед.
– Остановись у кафе. Выйди из машины и иди на круг.
Круг – это «Маргарет Корбин-серкл». Достигнув открытого места, я прежде всего заметил красочную детскую площадку невдалеке от пересечения авеню Форт-Вашингтон и Сто девяностой улицы. Площадка продолжала привлекать взгляд. Мне всегда нравилось это место, но сейчас желтые и голубые цвета раздражали. Я считал себя городским мальчишкой. Живя неподалеку, я воображал, будто навечно останусь в этом районе и, следовательно, своих детей буду приводить в «Трайон-форт». Я воспринял парк как предзнаменование, только непонятно, чего именно.
Запищал мобильник:
– Слева от тебя станция метро.
– Вижу.
– Спускайся по эскалатору.
Можно было бы и раньше догадаться. Меня заставят сесть на поезд линии А. Трудно (если вообще возможно) будет Рейчел следовать за мной.
– Ты где, на лестнице?
– Да.
– Внизу, справа, калитка.
Я и сам знал это. Калитка вела в другой парк, поменьше, и была открыта только по выходным. Он был разбит немного в стороне – нечто вроде площадки для отдыха. Тут имеются столы для пинг-понга – правда, сетку и ракетки надо приносить с собой, – расставлены скамейки, выделены места для пикников, иногда на них празднуются детские дни рождения.
– Я у калитки, – сказал я.
– Убедись, что вокруг никого нет. Открой калитку, пройди в парк и сразу закрой.
Я напряженно всматривался перед собой. Отдаленные уличные огни отбрасывали рассеянные желтые блики. Сумка оттягивала мне плечо. Я поправил ее. Оглянулся. Никого. Посмотрел налево. Эскалаторы замерли. Положил ладонь на ручку калитки. Замок был надпилен. Следуя указаниям механического голоса, я еще раз внимательно огляделся: Рейчел не видно.
Я надавил на ручку. Калитка скрипнула, и звук раскатился эхом. Я проскользнул в образовавшуюся щель, и меня поглотила тьма.
Рейчел почувствовала, что машина качнулась – Марк покинул салон.
Она заставила себя выждать минуту, которая показалась двумя часами. Решив, что уже можно, Рейчел приподняла крышку багажника и осторожно выглянула.
Никого.
У Рейчел были «глок-22» сорокового калибра (табельное оружие федералов), очки ночного видения военного типа и приспособление, считывающее показания датчика Кью.
Вряд ли кто-нибудь мог ее засечь, тем не менее, Рейчел открыла багажник ровно настолько, чтобы выбраться наружу.
Оказавшись на улице, она достала из багажника пистолет и очки и бесшумно опустила крышку.
Полевую операцию Рейчел любила больше остальных – по крайней мере, подготовку к ней. Редко выпадает возможность действовать вот таким образом – вести ночную разведку, скрываясь от противника и сжимая пистолет в руке. Чаще в ход идут высокие технологии: автотранспорт, самолеты-шпионы, самоновейшая оптика. Ползать в грязи почти не приходится.
Рейчел прижалась к борту машины. Вдали она разглядела Марка, направлявшегося вверх по дороге. Она сунула пистолет в кобуру, прикрепила к поясу очки ночного видения и, низко пригибаясь, тоже пошла наверх. Нужды в спецочках пока не было.
На небе, как на тарелке, лежал ломтик луны. Рейчел заметила, что Марк поднес мобильник к уху. На плече у него висела сумка. Рейчел огляделась. По-прежнему никого. «Здесь, что ли, задуман обмен? – подумала Рейчел. – Место удачное, если, конечно, определен путь отхода». Она занялась рекогносцировкой.
«Трайон-форт» – место холмистое. Проблема в том, чтобы забраться как можно выше. Рейчел заспешила вперед и почти добралась до намеченного пункта, когда Марк вышел из парка.
«Проклятие! Придется двигаться дальше».
Рейчел поползла, как учили, вниз по склону. Трава была колючей и пахла сеном – наверное, потому, что дождей в последнее время почти не было. Рейчел пыталась не упустить Марка из вида и все же потеряла его. Она ускорила шаг и, прошмыгнув через калитку, скрылась за большим валуном.