Царство ожившей мумии - Артамонова Елена Вадимовна. Страница 23

Жрица Тота не знала страха, но в этот ужасающий миг хладнокровие оставило ее. Она отчаянно дернулась, попыталась вырваться из цепких объятий скелета, но безуспешно. Сердце бешено стучало в груди, расширившиеся от ужаса глаза смотрели в черные бездонные глазницы черепа.

– Ты вонзила нож в сердце своего возлюбленного! – зашамкал отваливавшейся челюстью скелет. – Ты убила того, кого любила!

Но гнев оказался сильнее страха. Преодолев минутную слабость, Кемма с вызовом посмотрела на того, кто был ей дороже жизни:

– Не смей обвинять меня, предатель! Ради тебя я отреклась от богов, уступив твоим мольбам, стала отступницей. Но у тебя не хватило мужества пройти весь путь до конца, и ты переметнулся на сторону врагов. Да, я пронзила твою грудь, но вспомни – прежде ты обрек свою возлюбленную на смерть.

Еще один рывок, и Кемме удалось избавиться от страшных объятий мертвеца – от резкого толчка тот просто рассыпался, превратившись в груду костей, а его череп откатился далеко в сторону.

– Как ты непочтительна к моему любимому сыну…

Этот, похожий на шипение змеи и шорох песка голос преследовал Кемму в кошмарах, она мгновенно узнала его, а подняв глаза, увидела искореженную фигуру в черном пропыленном плаще.

– Сыну? О чем ты говоришь, Синухет?

– О да, Хиан мой сын, и ваша встреча не была случайностью. В тот день, когда ты остановила песчаную бурю, посланную погубить Египет, ты сказала: «Когда я вырасту, то стану жрицей Тота и буду верно служить ему, оберегая мир от зла. Я четко вижу свою дорогу и спокойно пройду по ней до конца». И тогда я понял, какой будет моя месть. Любовь. Да, да, любовь – безумие, которое губит столько душ. Хиан знал, что делает, – он сумел завладеть сердцем глупой девчонки, для которой высшим счастьем была любовь. Он толкнул тебя на путь предательства, заставил отречься от всего, что казалось тебе святым. Стремление к добру, справедливости, благодарность к своему учителю – ты растоптала все это ради любви.

– Ложь!

– Нет, Кемма, правда. Чистейшая, кристальная правда. Ты предала, и тебя предадут. Опять, в очередной раз. Девчонка, чья помощь так необходима, сладко спит, не думая о магической защите, которую обязана поддерживать. И это союзница? Бедная, бедная Кемма…

Слова Черного Колдуна неожиданно стали для жрицы спасительной соломинкой. Только теперь, когда он заговорил об Аннушке, Кемма поняла, что спит, и все происходящее с ней не реальность, а кошмарное сновидение. Осознав это, она сумела взять себя в руки:

– Сгинь! Я знаю, что сплю. Ты не властен надо мной, Синухет!

Проснуться удалось далеко не сразу. Кемма никак не могла избавиться от навязчивых видений, а когда все же сумела открыть глаза, первым, что она увидела, был силуэт сидевшей у входа в пещеру Аннушки. Голова девочки бессильно свесилась набок – она мирно спала, не подозревая о том, что происходит с Кеммой. Египтянка со злостью сжала кулаки, едва удержавшись от того, чтобы обрушить на голову бессовестной девчонки подходящее заклинание, обращающее лентяек в камень.

– Какая же ты дрянь… – только пробормотала она и вышла из пещерки.

Огромные волны вздымались ввысь, словно хотели добраться до их убежища. В этом зрелище было нечто противоестественное – шторм разыгрался при ясной, безветренной погоде, и огромные звезды с удивлением взирали на беснующееся море.

– Я остановлю тебя, Синухет! – крикнула Кемма, грозя пустоте маленьким кулачком. – Остановлю, чего бы мне это ни стоило!

И словно в ответ мелко-мелко задрожала земля под ее ногами…

Глава IX

В лагере обреченных

С той поры, как Кемма исчезла из поля зрения Артема, прошло больше суток. Все это время он бродил по побережью, расспрашивая местных жителей и туристов о смуглолицей девушке в золотом древнеегипетском наряде. На него смотрели, как на сумасшедшего, и только пожимали плечами в ответ. Но Артем упорно продолжал поиски. Он обиделся на Кемму за ее внезапное исчезновение и собирался спросить, почему она так поступила. А может быть, ему просто хотелось вновь увидеть ее прекрасные, сверкающие черным огнем глаза…

Когда поиски зашли в тупик, Артем вспомнил о лагере археологов. Трудно было представить, что находка египетской мумии и появление жрицы Тота оказались обычным совпадением. А раз так, в лагере наверняка можно что-то узнать о Кемме. Артем помнил предостережение Аннушки, но не придавал ему особого значения. Скорее всего у девочки просто разыгралась фантазия, но даже если мумия и в самом деле представляла определенную опасность, он мог просто не смотреть на нее.

Попрощавшись с любезной старушкой, сдавшей Артему койку, он отправился к месту проведения раскопок. Автобус пришлось ждать, потом долго идти по жаре, и парень добрался до лагеря уже ближе к полудню. Стоянка археологов по-прежнему встретила его тишиной, внушавшей тревогу, а взгляд невольно устремлялся к белой палатке, скрывавшей гроб с мумией. Артем переминался с ноги на ногу, не зная, стоит ли ему идти в лагерь, а потом, устыдившись собственной нерешительности, все же двинулся вперед.

С каждым шагом дурные предчувствия потихоньку овладевали сознанием юноши. Ноги словно налились свинцом. Вот незваный гость остановился возле первой из палаток лагеря и, повинуясь внезапному желанию, заглянул под полог. Лучше бы он этого не делал! Увидев тех, кто находился внутри, Артем в ужасе отшатнулся, а потом какое-то время стоял неподвижно, пытаясь унять клокотавший в душе страх.

Ошибки быть не могло, и Артему надлежало первым делом покинуть ставший местом преступления лагерь, а затем сообщить о чудовищном происшествии властям. Но вместо того чтобы уйти, он снова заглянул внутрь палатки. Там неподвижно лежали две девушки. Одна из них была почти неразличима в полумраке, а вторая находилась близко от входа, и Артем ясно различил ее торчавшую из-под легкого покрывала ногу. Пятка лежавшей девушки немного запачкалась, а ноготки поблескивали перламутровым лаком. Но эта изящная ступня имела мертвенный синевато-белый оттенок и, несомненно, принадлежала трупу…

– Так… Все нормально… нормально… – бормотал Артем, с силой сжимая виски. – Нормально…

Скрывавшая страшную тайну палатка не хотела отпускать парня, полностью завладев его вниманием.

– Зачем я это делаю? – прошептал он и вновь заглянул в это логово смерти.

Покойницы могли бы показаться спящими: они лежали в непринужденных позах, на их телах не было следов насилия. Однако зловещий оттенок кожи и заострившиеся черты совсем юных лиц свидетельствовали о том, что смерть наступила довольно давно.

– Господи! Что же с ними случилось? – пошатываясь, как пьяный, парень медленно пошел вдоль палаток, а потом, стараясь избавиться от жутких воспоминаний, заорал во весь голос: – Эй! Кто-нибудь! Девочкам плохо! У вас есть врач?!

Ни звука в ответ, только хлопнула под порывом ветра крыша палатки. От этого негромкого звука Артем, чьи нервы были напряжены до предела, вздрогнул и едва сдержался, чтобы не броситься плашмя на разогретую солнцем землю. Он понимал – бессмысленно звать на помощь, ведь это лагерь мертвецов, и никто не откликнется на его зов. «Они все умерли. Умерли… – подумал юноша, с ужасом разглядывая красные, синие, оранжевые палатки. – Кроме меня, здесь нет живых».

Артем не пытался понять, что послужило причиной гибели археологов, но леденящая кровь догадка возникла сама собой и медленно, но неотвратимо завладела его сознанием. То, что произошло в лагере, не имеет никакого отношения к мистике и чудесам – все намного проще и страшнее. Египтянин, гробницу которого нашли исследователи, умер от какой-то инфекционной болезни, которая теперь передалась и археологам. Древняя зараза косит людей, забирая все новые и новые жизни.

Артем посмотрел на свою руку – кажется, он случайно коснулся покойницы и стенки палатки. То ли болезнь оказалась очень скоротечной, то ли у юноши разыгралось воображение, но ему почудилось, что его пальцы приобрели пугающий синюшный оттенок, а кровь стала медленнее струиться в жилах.