Ворон, колдунья и старая лестница - Снайдер Зильфа Китли. Страница 35

Ингрид ночевала в комнате Аманды, а та провела ночь в комнате матери. Это тоже было необычно. Любопытство так сильно разбирало Дэвида, что позже, по пути в ванную, он даже остановился напротив двери в комнату Молли. Не то чтобы он подслушивал, тем более он и не слышал, о чем говорили в комнате, но зато слышал, что за дверью разговаривают, и разговаривают так, как будто собираются проговорить всю ночь.

Вернувшись к себе в комнату, Дэвид еще долго не мог уснуть. Он думал об Аманде, о том, что она сейчас в соседней комнате разговаривает со своей мамой. Должно быть, в эту ночь они будут говорить больше, чем за последние года. Он думал и о голове купидона, которая лежала в верхнем ящике комода всего в нескольких метрах от него. Потом он вспомнил о предметах, найденных на лестнице, и опять стал недоумевать, кто же мог их туда подложить. Так ничего и не придумав, он вернулся к прежнему выводу о полтергейсте. Он не находил ни одного правдоподобного объяснения случившемуся, что бы там ни говорила Ингрид.

Однако сама мысль о полтергейсте не особенно пугала его. Наверное, постепенно люди привыкают жить под одной крышей с призраками, и когда это происходит, человек уже больше не боится. Интересно, так ли это на самом деле, думал Дэвид.

Он представил, как дверь в его комнату неслышно открывается, потом невидимая рука выдвигает ящик комода — это полтергейст вернулся, чтобы забрать голову купидона. Дэвид приподнял бровь и представил эту картину в деталях. В тусклом лунном свете, заливавшем комнату, это оказалось несложно.

Он решил, что привыкнуть к присутствию призрака и в самом деле не так уж трудно. Как ни пытался он во всех подробностях обрисовать действия полтергейста, но не ощутил ни страха, ни мурашек по телу. Более того, он даже усмехнулся и повернулся к комоду:

— Ну что ж, полтергейст, — сказал Дэвид вслух, — голова и вправду твоя. Можешь ее забрать. Она лежит справа, за носками.

Глава 19

Наутро голова купидона никуда не исчезла. Она лежала в комоде, справа, за носками. И если бы ее там не оказалось, Дэвид, наверное, начал бы сомневаться, не приснились ли ему события, произошедшие накануне вечером. Стоял яркий солнечный день, когда все озаряет свет и какой-либо мистике просто не находится места. В такие дни сам удивляешься, как ты мог поверить в то, в чем был уверен еще вчера ночью.

Еще одной причиной, по которой события предыдущей ночи представлялись чем-то выдуманным, оказалась Ингрид. Тем утром она встала рано и сразу принялась за дело. Не так-то просто начисто отвергнуть то, во что верят другие, но Ингрид именно так и поступила. Наблюдая за тем, как Ингрид деловито хлопочет по дому, Дэвид и сам начал склоняться к логическому объяснению вчерашнего. Не то чтобы он нашел это самое логическое объяснение. Просто мысли его как-то сами собой потекли в этом направлении.

Разумеется, логичнее всего было обвинить во всем Аманду. Дэвид стал пристально наблюдать за ней. За завтраком девочка вела себя очень тихо, как обычно, но Дэвид все равно почувствовал, что она переменилась. По крайней мере, он ощущал эту перемену до тех пор, пока Ингрид снова не насела на нее с расспросами, и Аманда сделалась холоднее и непроницаемее, чем обычно.

Блондинка задавала множество вопросов, и к вчерашним добавлялись всё новые и новые. Некоторые касались Джени и близнецов, до сих пор не вышедших к завтраку. Ингрид хотела знать, сколько времени прошло с того момента, как дети легли спать, и до того, как с лестницы начали сыпаться вещи и мусор, а также где они были в сам момент действий полтергейста.

Поняв, к чему клонит Ингрид, Молли покачала головой.

— Нет, Ингрид, малыши никак не могли сделать это, — сказала она. — Они слишком маленькие. И мне кажется, им вообще не нужно знать о том, что случилось. В последнее время у них в жизни и без того много потрясений. Я счастлива, что прошлой ночью они мирно спали и ничего не слышали.

Ингрид не согласилась с Молли, но все же обещала, что ничего не будет рассказывать близнецам, однако на допросе Джени она все-таки настаивала. Молли и Ингрид все еще продолжали спорить об этом, когда Аманда попросила разрешения выйти из-за стола и отправилась во двор через черный ход. Спустя минуту Дэвид последовал за ней.

Аманда нашлась на ступеньках заднего крыльца в лучах утреннего солнца. Дэвид сел рядом с ней.

Солнце уже нагрело ступеньки, но воздух еще хранил ночную свежесть, как бывает только летом поутру. Аманда и Дэвид сидели рядом, смотрели вниз и не говорили ни слова. Рядом с крыльцом земля была утоптанной, без единой травинки, и смотреть там было явно не на что, но у Дэвида на уме было множество вопросов, трудных вопросов, и он всё никак не решался заговорить, поэтому и изучал землю у крыльца. Аманда, казалось, мучилась тем же. Мальчик уж начал думать, что так они и просидят там все утро, но тут по земле прополз муравей, который тащил на себе мертвого жука чуть не втрое больше него самого. Дэвид с Амандой уставились на муравья.

— Ух ты, — сказали они разом.

И потом сказали что-то вроде: «Как это ему удается нести такую тяжесть», а потом Дэвид повернулся к Аманде:

— Как же…

Но он еще не успел сформулировать вопрос, как она уже ответила:

— Я, в общем… я катила его. Помнишь, горшок был внизу такой округлой формы? Ну и если его наклонить, то его можно было катить боком. Так вот, я закатила его на лестницу и отпустила.

Дэвид кивнул.

— А потом ты побежала обратно в свою комнату и легла в кровать.

— Да, и притворилась, что сплю, — сказала Аманда. — Я очень хорошо умею притворяться спящей.

Она наморщила лоб и стала жмуриться, как будто ее только что разбудили.

— А в другой раз, когда картина упала?

— Тогда я просто кинула в нее этой кристаллической штукой и убежала. Люди сразу не просыпаются, и не важно, что их разбудило. Им все равно требуется хотя бы минута, чтобы продрать глаза и вылезти из кровати. У меня был карманный фонарик, так что мне не пришлось тратить время, чтобы включать и гасить свет. Ровно через две секунды после того как я легла в постель, влетела мама. Чуть не застукала.

— А что с камнями? — спросил Дэвид.

— По большей части это было нетрудно. Я собрала их у высохшего русла и хранила на сеновале, в гараже. А потом просто носила в карманах, пока они мне не понадобились. Некоторые я просто разбрасывала по дому, другие кидала с лестничной площадки. Когда стоишь наверху, открывается вид сразу на четыре двери в разные комнаты. Ты разве не знал?

— Нет, — ответил Дэвид. — Наверное, я просто об этом не думал. По крайней мере, мне никогда не приходило в голову кидаться чем-нибудь с площадки.

Дэвид всегда считал, что площадка — идеальное место, где можно спокойно посидеть и подумать о чем-то своем, послушать дыхание старого дома. И ему казалось, что остальной дом незримым образом связан с этой площадкой. А тут такое!

— А когда на столе разбился кувшин с молоком… — начала Аманда.

— Да, — ответил Дэвид, — я до сих пор не понимаю, как тебе удалось это провернуть.

— Я просто принесла в кармане большой камень, положила его во время еды под столом на колени, ну а потом просто дождалась, пока все отвернутся.

— Ну точно, я помню: водонагреватель еще издавал такие странные звуки.

Аманда кивнула.

— И как раз когда все отвлеклись на эти звуки, я подбросила камень вверх, и он приземлился точно на стол. На самом деле это ты меня научил.

— Я научил?

— Ну конечно. Когда ты проходил испытание, во время которого нельзя было прикасаться к металлическим предметам, ты дождался, пока все отвернутся, а потом просто сгрузил всю еду себе на колени.

Дэвиду пришла в голову новая мысль.

— Послушай-ка, а сеанс? Стуки и все такое прочее. Это тоже было… то есть я хотел сказать, это тоже всё ты делала?

С минуту Аманда смотрела на Дэвида прищурившись, а потом дернула плечом.