Пусть танцуют белые медведи - Старк Ульф. Страница 17
Глава девятая
Супермен делает открытие, Асп приглашает отведать кекса, а солнце сияет над Деревом Любви
Я стоял и тонкими ломтиками нарезал сыр на одно из Торстенсоновых блюдечек. Время от времени ворчал холодильник, а в остальном было тихо. Я и не заметил, как долго пробыл у папы. Нам о стольком надо было помолчать.
Я нарезал приличную горку сыра, когда в кухню вошли мама и Торстенсон.
— Что-то ты больно поздно вернулся, — сказала мама.
— Ну, — протянул я.
— И как провели время?
— Нормально.
Я догадывался, что маме хочется узнать больше. Но она не решалась говорить об отце при Торстенсоне. После того, как папа назвал его говнюком и едва не сделал из него котлету, Торстенсону вряд ли были бы приятны эти разговоры.
— Ничего особенного? — только и спросила мама.
— He-а, все как обычно.
Больше мы ничего не сказали. Они еще посмотрели на меня. А я на них. На Торстенсоне был свежий чистенький халат. А у мамы было посвежевшее лицо, потому что она намазала его ночным кремом.
— Есть хочешь? — спросил Торстенсон, его тяготило наше молчание.
Он кивнул в сторону горки сыра.
И я ему в ответ тоже кивнул:
— Немного.
— Тебя там, небось, не очень-то кормили, — заметил он. — Поставлю-ка я чайник.
Он всегда предлагал чай. Я этого терпеть не мог.
— Да не надо, спасибо. Я лучше пойду лягу.
— И правильно, — поддакнула мама.
Когда я проходил мимо них, Торстеносн уставился на мою полную тарелку.
— А ты, видно, любитель сыра! — заметил он.
Блэки Лоулес, небось, уже зверски проголодался! Ни крошки ведь не ел с тех пор, как я уехал с отцом.
Я сунул блюдце под кровать.
— Блэки, — прошептал я, — я вернулся.
Ну и соскучился я по нему!
Я держал крысу в клетке под кроватью. Во время зимних каникул я сам смастерил ее в Торстенсоновом подвале. Там было полным-полно всяких инструментов. Клетка вышла кривоватая, мастер из меня аховый. Стенки я сделал из металлической сетки, а к дверце приладил крючок, и Блэки, вроде, она понравилась.
— Сейчас поешь, бедняга, — прошептал я.
Блэки должен был бы уже почуять аппетитный запах потных ног, который источает зеленый сыр. Он от него просто с ума сходил. Может, тот ему напоминал о Пне.
Но на этот раз я не услышал ни звука.
Я перевесился вниз головой и заглянул под кровать, ожидая увидеть зубастую улыбку. Маленькие коготки уже, поди, скребутся по деревянному полу, а хвост молотит по решетке.
Я нащупал клетку и вытащил ее из-под кровати. Она оказалась пуста!
Криво прибитая дверца была распахнута, но я-то наверняка закрыл ее на крючок.
— Блэки! — позвал я, насколько было можно громко. — Иди сюда, Блэки! Иди же, засранец!
Мой голос утонул в ковровом покрытии.
Блэки Лоулес не объявился.
Видимо, он проскользнул в дверь и удрал вниз по лестнице. Я обыскал всю комнату, заглянул в корзину для бумаг и в ящики письменного стола — никаких следов.
Наверное, он спрятался где-то в доме. Вряд ли бы его потянуло на улицу — на холод и снег.
С тяжелым сердцем я натянул на себя пижаму. Ее купили несколько лет назад, и она уже стала мне маловата. Она была синяя, как море, а на груди красовался красный треугольник с желтой буквой «С».
Помню, как я радовался такой суперменской пижаме. Теперь это все в прошлом.
Я попытался лечь и заснуть. Но ничего не вышло. Так что я уселся за письменный стол. Может, математика выгонит мысли из головы. Кажется завтра у нас контрольная.
Только я принялся за задачки, как раздался крик Лолло.
— Лассе!
— Что еще?
— Иди-ка полюбуйся!
Нехотя я поплелся в ее комнату. В короткой пижаме я чувствовал себя так, словно мне кто-то сунул в штаны криптонит [17].
— Привет! — сказала она, когда я вошел в ее комнату.
Лолло сидела на кровати. На ней была белая ночная рубашка с кружевами, в ней она здорово смахивала на ангела с подрезанными крыльями.
— Блэки! — охнул я.
Это был он!
Зверек лежал с полузакрытыми глазами и, похоже, блаженствовал, а груди Лолло служили ему высокими подушками.
— Твоя крыса, да? — сказала Лолло и почесала его за ушком, словно всю жизнь с крысами возилась.
— Где ты его нашла?
— Под кроватью.
Она улыбнулась. Я тоже улыбнулся. Хорошо, что с Блэки ничего не случилось. Сейчас отнесу его в клетку и накормлю вкусным сыром.
— Спасибо, что позаботилась о нем. А теперь давай я его заберу.
— А папа знает, что у тебя крыса живет под кроватью?
— Нет.
Я было сделал шаг вперед, чтобы взять Блэки, но что-то в позе Лолло заставило меня остановиться.
— А твоя мама?
— Да она бы его сразу вышвырнула.
— И мой папа тоже, — кивнула Лолло. — Если узнает. Или прибьет его. Наверняка.
Она сжала руки на шее Блэки и сделала вид, будто поворачивает ее, чтобы показать, какая расправа грозит зверьку. Я хотел было выхватить его из Лоллиных рук.
— Так ведь дальше продолжаться не может, — сказала она.
— Но ты-то ведь никому не расскажешь?
— А почему бы и нет? — холодно возразила Лолло. — У меня из-за тебя теперь на груди такой синячище! Хочешь посмотреть?
Вот она была какая! Никогда не догадаешься, что у нее на уме! Только что была сама доброта, а потом словно в нее бес вселился.
— Отдавай живо Блэки! — потребовал я.
Лолло протянула его мне. Теперь он меня увидел. Хвостик махнул, зверек замер в ожидании. Он чувствовал, что я приготовил ему угощение, и глазки его заблестели.
Я наклонился, чтобы взять Блэки, и тут Лолло вцепилась в меня и поцеловала.
— Пока, Супермен, — прошипела она.
И я поплелся назад с Блэки на руках. Ясное дело: от нее всего можно ожидать! Эта девчонка ни минуты не станет колебаться, если решит рассказать Торстенсону про то, что у меня крыса под кроватью.
В ту ночь я плохо спал. Мне снились кошмары. Я то и дело просыпался и заглядывал под кровать убедиться, что Блэки на месте.
Подушка сползла на пол, а одеяло обвилось вокруг тела, словно гигантский змей. Когда я проснулся, у меня ломило затылок.
Я попытался повернуть голову и едва не закричал от боли: голова была намертво свернута вправо.
За завтраком я смотрел вправо, шел в школу на ту самую контрольную по математике и таращился вправо.
Солнце светило мне в затылок, а всем остальным в классе — в левую щеку.
Нам велели раздвинуть парты. Листочки в клеточку покрывались цифрами и подсчетами. Казалось, царит тишь да гладь.
Мне даже захотелось, чтобы этот урок продолжался вечно, чтобы школьные часы остановились, а сидевший перед нами Асп так ничего бы и не заметил.
Я уже закончил!
Первый раз в жизни я без труда справился с контрольной! Это оказалось парой пустяков.
Внутри меня все ликовало. Так бывает, когда играешь во флиппер и шарик вдруг промелькнет, зажжет новые лампочки и прогремит дальше к более высокой цифре.
А я не такой уж и тупица! У Аспа челюсть отвалится, когда он увидит мою работу.
Я попробовал посмотреть в его сторону, но из этого ничего не вышло. Голову прочно заклинило. Но тут я услышал его голос.
— Лассе, чем ты, в конце концов, занимаешься?
Это прозвучало так неожиданно, что я вздрогнул и непроизвольно мотнул головой.
— Ой-ой! — завопил я.
— Тише! — крикнул Асп. — Сидишь и списываешь?
— Списываю? — я попытался посмотреть, не шутит ли он, но это лишь вызвало новый приступ боли.
Тогда я повернулся всем телом, а голову постарался держать неподвижно. Наконец я его увидел. Похоже, мой видок все же испугал его. Цвет лица у меня был явно нездоровым.
17
Криптонит — минерал с родной планеты Супермена. Излучаемая им радиация блокирует способности супергероя.