Абарат: Дни магии, ночи войны - Баркер Клайв. Страница 66

Как только она появилась, все на борту Лад Лимбо услышали ее слова, и каждому казалось, что она говорит с ним и только с ним одним. Послание было мрачным и кратким:

— Лад Лимбо скоро утонет, и когда он пойдет ко дну, утонете и вы. Примиритесь со смертью. И поживее.

Когда ее речь закончилась, бурлящее под кораблем море внезапно начало расти, словно водяная башня.

— ТОПИ ИХ! — крикнула старуха.

49. В Иноземье

Волна под кораблем Тлена поднималась, и создававшая ее сила вызвала из глубин великое множество рыб, не все из которых были приспособлены к свету. Некоторые, оказавшись на поверхности, лопались, словно воздушные шарики. Другие, напротив, встречали свет, извиваясь от удовольствия, словно в экстазе от возможности продемонстрировать свою мерзкую наружность. И многие действительно были отвратительными: вздувшаяся зелено-серая плоть, призрачно сверкающие глаза, раскрытые рты, усаженные острыми зубами. Принадлежность некоторых созданий невозможно было определить, поскольку у них не было ни глаз, ни рта. Они являли собой извивающиеся нити жизни, взбаламучивая воду, словно оболочки проклятых душ.

Все это было лишь пеной взбудораженного моря, а под этой бурлящей массой рождался гигантский объем темной, сверкающей воды, поднимавшей невероятную массу Полыни. Сперва корму, а затем и сам корабль, накрывший своей тенью Лад Лимбо.

— Беда! — крикнула Женева. — Взгляните на заплаточников!

Множество этих созданий вылезло из трюма и теперь взбиралось на перекладины или выстраивалось на палубе, словно пародируя военный сбор.

— Да здесь будет пара батальонов! — сказал Том.

— Грядет битва, — согласился Финнеган.

— Нас всех убьют. Точно, убьют, — сказал Джон Хнык. — Если, конечно, мы сперва не потонем.

— Чья это была умная мысль вернуться в Иноземье? — спросил Джон Змей, бросая на Кэнди обвиняющие взгляды.

— А ну прекратить разговор! — сказал капитан. — Или я выкину нарушителя за борт.

Другие братья зашептали Джону Змею: «Тсс». Они не собирались страдать лишь потому, что он был не в силах удержать язык за зубами.

— Мы все знали риск этого путешествия, — сказал Финнеган. — Так что не будем расслабляться. Надо подготовиться к рукопашной. У кого есть оружие?

Начался осмотр вооружения. Оно не вызывало оптимизма. У Хвата был короткий нож, как и у Тома. Макбоб вытащил два старых пистолета и ржавый меч; у Трии (ко всеобщему удивлению) оказались два тонких, отлично отполированных ножа, а у Финнегана — нечто похожее на мачете. У остальных были лишь руки да воля.

Прежде, чем Финнеган успел оценить их жалкое положение, Макбоб закричал:

— Держитесь!

Через две секунды снизу в Лад Лимбо ударила вода, поднятая магией Бабули Ветоши. Всех швырнуло вперед, и несколько угрожающих секунд казалось, что маленькое суденышко действительно может пойти ко дну. Финнеган вылетел с площадки и разбился бы о палубу, однако успел ухватиться за перекладину и повиснуть на ней. Лад Лимбо раскачивался из стороны в сторону, его доски стонали, словно жалуясь на жестокость вод. Но капитан Макбоб видел в море Изабеллы бури и похуже. Он знал, как превратить силу этой массы воды в их спасение.

— Держитесь! — снова крикнул он и повернул штурвал.

Лад Лимбо лег на правый борт. Пенистые волны перекатились через палубу, и судно задрожало от носа до кормы. Но маневр сработал. Макбоб вывел корабль на путь стремительного потока, который понес его прочь.

— Умно, — сказал Тлен.

Он стоял на носу Полыни, заведя руки за спину и держа в них посох с крылатой жабой. Расстояние между Полынью и кораблем, на котором была его добыча, увеличивалось с каждой секундой, но он не волновался. Полынь могла развивать невероятную скорость: в трюме была команда гребцов-гигантов, а на палубе Изабеллой командовала Бабуля Ветошь со своими ведьмами-швеями, имевшими власть над стихиями. Его бабушка и ее пугающая свита могли вызывать не только бури и фонтаны воды; они поднимали из глубин призраки тех, кто тонул здесь в течение тысячелетий — рыбаков, пиратов, адмиралов и юнг. И разумеется, чудовищных созданий, поедавших мертвецов, существ, сбивавшихся в отвратительные, абсурдные стаи. Гигантские черноспинные крабы-скорпионы, чьи клешни способны перерубить человека пополам; крошечные рыбы-скальпели, известные тем, что проделывали на утонувших разнообразные операции, столь безупречные, что тела утопленников поднимали и изучали врачи в Коммексо; рыбы-печи, неизвестным образом поддерживающие огонь в своих пяти желудках, где готовили свою добычу, прежде чем переварить ее в шестом.

Но присутствие всех этих созданий являлось проблемой. Взбудораженные воды становились слишком плотными из-за всплывшей жизни, и ход Полыни замедлялся.

— Бабушка! — крикнул Тлен.

Бабуля Ветошь не обратила на него внимания. Он закричал вновь, но она все равно его проигнорировала. Его ярость росла. Он нашел адмирала Копоть; тот стоял у перил с двумя гардемаринами, заряжавшими для него пистолеты, и стрелял в извивавшихся за бортом созданий.

— Адмирал, какого дьявола вы тут творите?

— Тренирую меткость, — ответил Копоть. — Видите ту злобную тварь с синими полосками? Я сделаю ее одним выстрелом!

— У нас есть более серьезные дела, чем тренировка меткости, адмирал.

— Какие?

Тлен ухватил Копоть за толстую руку, забрал пистолет и швырнул его за борт.

— Лад Лимбо! — сказал он. — Наши враги удирают.

— Тогда отпустите меня, сэр, — с легким раздражением ответил адмирал. — Я не стану задерживать Лад Лимбо, пока со мной не будут обращаться с должным уважением.

Тлен с отвращением выпустил его, и Копоть отошел подальше. Адмирал вынул телескоп, оценил положение Лад Лимбо, а затем, кланяясь и шаркая ногами, приблизился к Бабули Ветоши. Между ними произошел краткий разговор, который Тлен не слышал. Его внимание привлекло нечто иное. Туман, покрывавший границу между Абаратом и Цыптауном, разошелся, и он впервые увидел тот, другой мир: высокая трава, качающаяся и мерцающая в жарком воздухе, а за травой — крыши домов и колокольня.

— Цыптаун, — пробормотал он.

— Цыптаун! — сказала Кэнди.

— Что? — спросил Хват.

— Где? — спросил Ворчун.

— Да вон же! — она указала вперед. — Видите?

— Я вижу, — ответил Шалопуто.

— Это мой родной город.

— Мы скоро прибудем, — проговорила Женева.

— Оглянись, девочка, — не без злорадства сказал Джон Змей. — Скоро Абарат скроется из виду, и больше ты его не увидишь.

Это было правдой, поняла Кэнди. Сейчас она увидит Абарат в последний раз. Взяв себя в руки, она обернулась. Внешние Острова исчезли из виду, превратясь в туманные, аморфные формы, но она все еще чуяла сладкий аромат цветов, доносящийся из мест, которые она никогда не увидит и чьих названий никогда не узнает.

Она глубоко вздохнула. Ее сердце до краев наполнилось чувствами, рожденными этим прощанием. Сожалением, что она посмотрела так мало; печалью, что не встретила больше людей. И горькой благодарностью за то время, что провела в Абарате и успела в нем увидеть.

… каменную голову Веббы Гаснущий День, переполненную беглецами всех мастей, выхваченными из волн…

… красоту Пика Одома, погруженного в видения прошлого и будущего, в которых она не смогла разобрать, что реально, а что нет…

… остров Простофиль, где на деревья опускалась ночь, а кошки тарри вглядывались в тени своими всевидящими очами…

… Балаганиум с его сверкающими видениями чудовищного и фантастического, шумом радующихся людей…

… Окалину, где в небе навсегда застыли вечерние звезды, а между туманными деревьями сплетались печальные песни Биларки…

… и всегда, когда стихали звуки печальных песен и счастливых разговоров, ветер приносил ей музыку необъятного моря — непостижимой Богини Изабеллы, матери смерти и тайны. Это Изабелла нашла ее тогда, и она же несла ее домой сейчас. Кэнди нагнулась, опустила пальцы в воду и поднесла их к губам.