Наковальня звезд - Бир Грег. Страница 18

— Изучив планету, мы заметили, что она находится в полной боевой готовности…

— Ну и кто же пойдёт в разведку? — спросил Мартин с ноткой иронии в голосе.

— Я, — откликнулась Эйрин. — Ведь это моя идея.

Вызвались ещё двое.

— Этого достаточно, — сказал Мартин, чувствуя, что голова идёт кругом. Прежде серьёзная операция становилась каким-то сумасбродством. Но что он мог поделать?

Они рассредоточились, заняв определённые позиции, и помчались по дуге окружности диаметром около десяти тысяч километров — вокруг воображаемой планеты. Происходящее напомнило Мартину буйные игры детства на Земле. Как живые, возникли в памяти обескураженные испуганные лица учителей, наблюдавших за за своими питомцами.

Жезлы вырисовывали детали воображаемой планеты, оставляя на всякий случай пустые пространства для информационных сообщений. Картина получилась явно недоработанная, выполненная без отточенного мастерства, но, во всяком случае, сделана она была со страстью и выглядела более менее убедительно.

Мартин принял активное участие в расположении вооружения, без устали устанавливая горячие точки, прямо-таки испещряя ими поверхность планеты. Попутно он давал указания по поводу потенциально грозящей опасности и предлагал варианты защиты. Паола занялась геологией, созданием структуры поверхности планеты, и вот, после её торопливого перечисления по «ноучу» на сфере появились — холодные древние материки, затем они ожили разнообразными внутренними процессами, послышался глубинный треск недр.

Играя, дети с бешеной скоростью несколько часов подряд носились в межзвёздном пространстве, то и дело вступая в бой с воображаемым противником.

Они уже порядком утомились к тому моменту, когда «Спутник Зари», развернувшись, направился в их сторону. Приборы челнока Мартина забили тревогу по поводу близкого присутствия Корабля Правосудия, до этого момента они не могли обнаружить скрывающейся огромной махины. Мартин почувствовал облегчение, затем предчувствие недоброго и, наконец, стыд.

К ним присоединились приятели, корабли которых были выведены из строя, и они все вместе направились к третьему дому-шару, — к внешнему люку, открывающему путь к пустым пилонам в арсенале оружия.

Дети спустили воду в защитном экране. Поля сразу же исчезли, а вслед за ними и мембраны. Перед глазами рябило. Ни сказав друг другу ни слова, они разошлись в разные стороны, чтобы помыться и отдохнуть несколько минут, прежде чем вновь встретиться в учебной комнате, чтобы выслушать замечания Мартина, Ганса, на попечении которого был оставлен «Спутник Зари» и, наконец, Матери Войны.

Мартин столкнулся с Гансом во второй перемычке.

— Вы все это проделали с бесподобной ловкостью, — сухо прокомментировал Ганс увиденное. — Ваша команда была уничтожена так быстро, что мы едва успели доставить корабль для спасения… Мы были не готовы к такой развязке.

— Это был наш первый выход в космос, — спокойно напомнил Мартин. — Ни к чему оправдания. В следующий раз сделаем лучше.

— Ясно, — Ганс не сказал больше ни слова.

Дети собирались в учебной комнате, — подавленные, уже подвергнутые насмешкам и критике. Мать Войны, дожидаясь прихода Мартина и Ганса, выслушивала вопросы, хотя это были скорее не вопросы, а заувалированные признания собственной вины. Некоторые из детей были близки к слезам. Те, кто был выведен из строя в ранней стадии, казались особенно угрюмыми. Они не были допущены к дальнейшим действиям, и Мартин чувствовал их обиду, их вынашенную, но подавляемую злость.

Ариэль, остававшаяся на борту «Спутника Зари», была, как никогда, настроена критично.

— Вы ничего не делали для того, чтобы выкрутиться, вы просто развлекались, — заявила она и, сжав губы, устремила на Мартина уничижительный взгляд. — Вас легко было обнаружить, вспышки при ускорении были дьявольски ярки! Скажите, вы хоть пытались что-нибудь сделать для того, чтобы не проиграть?

— Огни при ускорении были слишком малы, чтобы их можно было обнаружить с Полыни известными нам методами, — внесла справку Мать Войны. Хаким кивнул в знак согласия. Никто не поддержал Ариэль.

Мартин сглотнул слюну, но не произнёс ни слова. Все мнения должны быть услышаны.

Дети по-прежнему были смущены и напряжены. Вильям, подождал, когда выкажется последний пилот, принимавший участие в тренировке, и сказал:

— Это был наш первый выход в открытый космос. Не следует устраивать такое самобичевание. Момы дали нам чистую доску, и мы сыграли на ней, — он взглянул на Мартина. Тот подмигнул ему, правда, такое подмигивание больше походило на нервный тик.

— Ваши самооценки очень полезны, — в разговор вновь вступила Мать Войны. — Перед упражнением не обговаривалась его детальная структура. Команда проявила инициативу. Но следует заметить, что в открытом бою её действия были малоэффективны. Что скажет Пэн?

У Мартина на языке вертелись гневные отповеди, одна хлёстче другой, но он сдержался.

— Упражнение продемонстрировало, что нам ещё нужно учиться и учиться. Мы работали плохо. Да, имитация смутила нас, но ведь действительность может оказаться ещё более смущающей.

— А что, если мы обучимся красиво умирать прежде, чем успеем что-нибудь сделать? Что тогда? — язвительно спросила Ариэль. Глаза её были холодны.

— Мы учимся всему тому, что нам может пригодиться в дальнейшем, — не обращая на Ариэль никакого внимания, продолжал Мартин несколько изменившимся от усталости голосом. — Момы подскажут, что нам следует повторить. Но вот когда спускать курок — это придётся решать нам самим, а не момам.

— Когда мы снова выйдем в космос? — задавая вопрос, Эйрин Ирландка сморщила лицо, как при решении трудной задачки.

— По возможности как можно скорее, — ответил Мартин, внезапно обеспокоясь, что он опять не посоветовался по этому вопросу с Матерью Войны. Он бросил взгляд на робота.

— Через девять часов, — объявил мом. — Это время для сна, пищи и свободной учёбы.

Мартин обратился ко всем присутствующим:

— А теперь попрошу всех выйти. Мне необходимо побеседовать с Матерью Войны наедине, а затем посоветоваться с экс-Пэнами. Все пятеро, пожалуйста, подождите меня за дверью.

— Это было первое подобное упражнение, — сказал Мартин Матери Войны, когда все вышли. — Мы думали, что всё-таки будет какая-то структура… Мы не ожидали так быстро сесть на мель, не ожидали, что кто-то так внезапно набросится на нас. Вот почему мы так оплошали.

— Мы больше не учителя вам.

В недоумении Мартин уставился на поделённый попалам круг, — туда, где, предполагалось, было лицо робота:

— Простите, не понял?

— Мы больше не ваши учителя. Ответственность выполнения Закона лежит на вас. Теперь вы будете приказывать нам, что делать. И тренироваться вы будете сами, а мы лишь помогать, но не руководить.

Изумлению Мартина не было предела, он с трудом вернул себе самообладание.

— Кто решил, что мы уже готовы?

— Вы тренировались пять лет. Вы готовы.

— Я понимаю, вы хотите, чтобы мы были самостоятельны и по собственному желанию выполнили Закон. Но вы не можете покинуть нас сейчас…

— Мы не оставим вас. Мы по-прежнему будем снабжать вас всей необходимой информацией. Мы дадим вам нужные инструменты. Но использовать их вам необходимо самим. Так диктует Закон.

— Ловкий Закон! — вырвалось у Мартина. — Вы не можете все свалить на нас.

— Вы будете информированы обо всём, о чём спросите. Но теперь постоянно будут возникать ситуации, которые потребуют вашего, а не нашего контроля.

— И вы предупреждаете нас об этом сразу же после того, как мы подскользнулись на первой тренировке?

— У нас нет выбора. Все диктуется обстоятельствами.

— Итак, куда мы следуем дальше?

— Повторяю, наша роль учителей закончена.

— Нас следовало предупредить, — упрямо настаивал Мартин.

Мать Войны не отвечала.

— Это шок… шок для меня.

Тишина.

Мартин что-то промямлил насчёт того, как же он все объяснит детям, как докажет, что это рационально.