Наковальня звезд - Бир Грег. Страница 42

Его глаза стали влажными. Казалось, не плакала только Тереза — все остальные, чьи глаза встретились с глазами Мартина, не смогли сдержать слёз. Ариэль вытирала слезы рукавом, её одервеневшая фигурка и лицо, на котором застыло выражении муки и страдания, казалось, говорило: Господи, прокляни все это. Я ведь тоже человек.

Дети, не сговариваясь, потянулись к складу оружия. Мартин вошёл туда последним, вслед за Матерью войны. Его глаза задержались на Терезе не более трёх секунд, но в это мгновение спресовалась целая жизнь. Они одновременно отвели взгляд друг от друга — люк закрылся. Теперь только по изображению жезлов оставшиеся могли увидеть, как пилоты входят в бомбардировщики.

Открылись внешние люки корабля, и светящиеся поля вытолкнули бомбардировщики из «Черепахи».

Дети устремились в столовую, к полусфере, чтобы пронаблюдать, как корабли покидают «Черепаху». Мартин, выбитый из колеи, направился в носовую часть. Из исследовательской команды здесь были только Хаким и Дженнифер.

Хаким слабо улыбнулся Мартину. Дженнифер кругами летала вокруг звёздной сферы, показывающей сейчас бомбардировщики, которые шли уже в сотнях метрах от хвоста «Черепахи».

— Все дети в столовой? — спросил Хаким, возможно, для того, чтобы хоть что-нибудь сказать.

Мартин кивнул

— Я не могу там находиться, — тихо произнёс он, — я чувствую себя дерьмом. Я не могу быть в толпе.

Хаким положил руку на плечо Мартина.

— Как вы думаете, всё пройдёт хорошо? — спросил Мартин.

— Не знаю. Я не телепат, — отозвалась крутившаяся сейчас в самом носу Дженнифер.

— Всё пройдёт хорошо, — спокойно сказал Хаким.

— Ты телепат? — простодушно спросила Дженнифер, как если бы он действительно мог им быть.

— Нет, — ответил он.

Дженнифер, нахмурившись, сосредоточила свой взгляд на звёздной сфере.

— Вот Роза, может быть, действительно что-то знала бы, — неожиданно произнесла она.

Мартин постарался устроиться комфортно, насколько это было позволительно в носу: развернул гамак, прикрепил его к стенке и затем погрузлился в него. Но в это время Эндрю Ягуар просунул голову в люк, увидел Мартина и сказал:

— А мы заждались.

— Я останусь здесь, — сказал Мартин.

— Я имел в виду, что мы заждались приказов.

— В течение часа их не будет. Мы практически стоим на месте, «Черепаха» — на автопилоте. Бомбардировщики выполнят свою работу, мы соберём их вместе и, отойдя в сторону, понаблюдаем. Вам же все это известно.

— Известно, — согласился Эндрю. — И всё-таки мы ждём. Нам необходимо быть всем вместе, Мартин.

Дженнифер засопела носом. Мартин закрыл глаза и с огромным усилием оторвался от гамака. Больше всего ему хотелось побыть сейчас одному или в компании людей, которых он сам бы выбрал.

В обстановке столовой не было ничего необычного, выдающего неординарность ситуации. Четыре пары занимались любовью с театральным шумом. Мартин обошёл их и направился к оставленному для него месту, прямо под звёздной сферой. К нему устремились десятки глаз — продемонстрировать сейчас слабость означало вонзить каждому из смотрящих на него нож под ребро. Вновь Мартину приходилось жертвовать личным во имя общественного…

Но почему? Вечное это «почему».

Хаким и Дженнифер появились вслед за ним. Гарпал Опережающий Время пододвинулся к Мартину поближе. Он остался единственным экс-Пэном на борту «Черепахи». Стефания руководила бомбардировщиками.

«Черепаха» задействовала все прежде пассивные сенсоры. Звёздная сфера, разбившись на окна, показывала одновременно все бомбардировщики и окружающие их окрестности.

— До сих пор нет защиты, — покачал головой поражённый Хаким.

— Может быть, они боятся нас, — предположила Дженнифер.

Мартин окинул взглядом столовую, внезапно почувствовав острую неприязнь к своим компаньонам. Он постарался избавиться от подобного чувства, пытаясь погрузиться в какие-нибудь нейтральные эмоции.

Мать Войны, словно монумент, летела вдоль стены. Интересно, когда все закончится, сможем ли мы взять мома с собой и поместить его на пъедестал в центре города?

Фон исчез, теперь на экране начали появляться бомбардировщики вблизи — один за другим. Мартин узнал корабль Терезы. Он всеми силами старался сохранить спокойствие, но его ладони моментально стали влажными, сжало грудь. Нет защиты.

— Это жестоко, — пробормотал Эндрю. — Мы тоже должны что-то делать!

Мартин промолчал. Что они могли сделать? Лучшее, что они могли — это держаться всем вместе, быть бдительными, правильно оценивать то, что происходит.

Бомбардировщиков от Небучадназара отделяло сейчас не более четырёх тысяч километров. Планета до сих пор не изменила своих внешних признаков — коричневая пыль с серыми заплатами, зелёные полосы минералов и чёрные пятна резервуаров. Атмосфера чистая и спокойная.

— Хаким, — тихонько окликнул Мартин приятеля. — Есть ли сообщения о сейсмических волнениях?

— Ничего нового. Те же ритмы низкого уровня.

— Спроектируй их для нас, хорошо?

Любое проявление активности кристаллов и их окружения проектировались на дисплей, находящийся рядом со звёздной сферой.

— Может, это стоит первести во что-то более понятное нам? — предложим Мартин.

— Для этого я должен увеличить частоту поступаемых сигналов, повторяя их, как эхо.

— Ну и прекрасно, сделай это.

Обработанная таким образом информация о Небучадназаре становилась похожей на сердцебиение. Гудение и постукивание было искусственно созданным, но всё же несло информацию, уши снабжались более естественной и понятной интерпретацией, чем глаза. Мартин быстро выделил реальный ритм звука — серию ударов то с возрастающей, то с падающей частотой.

— Корабль, находящийся между Небучадназаром и Рамзесом, произвёл толчки, как при выстреле, — сообщила Дженнифер.

Хмурый от сосредоточения Хаким, проектировавший в это время картину, постоянно сверяя изображение и интерпретацию, кивнул и, приподняв брови, посмотрел на Мартина.

Очень незначительная реакция.

— Кокон освобождается через десять минут, — предупредил Гарпал, произнеся вслух то, что все они уже знали, наблюдая за жезлами.

В комнате воцарилась тишина. Три из четырёх пар прекратили заниматься любовью. Четвёртая, до сих пор активная, тоже начала стихать.

Мартин почувствовал слабость.

Сердцебиение Небучадназара изменилось. Хаким прогнал несколько сигналов через усилители и интрепретаторы и сказал:

— Активность на глубине поверхности, кажется, уменьшается.

— Уменьшается? — удивлённо переспросил Мартин.

Атмосфера Небучадназара, видимая в звёздной сфере, тускло мерцала. Сквозь корпус «Черепахи» послышались какие-то напевные звуки — что-то среднее между тоном колокольчика и причитанием от боли при попадании по пальцу молотком.

Все тело Мартина напряглось, он протёр глаза рукой. Никто не двигался. Мать Войны тоже замерла. Прошли секунды.

— Матерь божья, — пробормотал Гарпал Опережающий Время.

— Спокойно, — сказал Мартин.

Четвёртая пара, разъединившись, схватились за свои комбинзоны. Неприлично умирать обнажёнными и в соитии.

Прошли минуты, которые показались вечностью. Две минуты раскрытия коконов и рассыпание мин.

Атмосфера вокруг детей вновь завибрировала. Прежние звуки внезапно сменились прерывистым глуховатым стуком, а дребезжание колокольчика уже било в уши.

— Планетная кора приподнялась, затем снова опустилась на несколько сантиметров, — констатировал Хаким.

— Вся кора? — недоверчиво переспросил Эндрю.

— Вся, которую мы только можем обозревать, — подтвердил Хаким. — Полагаю, что вся…

Казалось, поверхность планеты содрогнулась, от полюсов к экватору мгновенно протянулись какие-то белые линии, разграничивая скалистую поверхность на полигоны, которые при этом на короткое время окрашивались в красный цвет.

Лицо Хакима побледнело.

— Я не знаю, что это было… Но мины освобождены.

— Все одиннадцать кораблей, находящиеся во внешней звёздной системе, развернулись в направлении к источнику толчка, — сообщила Дженнифер.