Клава Назарова - Мусатов Алексей Иванович. Страница 18

— А всё равно Любе неправильно «неуд» поставили, — упрямо сказал Борька. — Она и без подсказки бы ответила.

— Верно, — поддержал его Федя. — Тут чужой язык всё испортил…

— Кто же из вас подсказками занимается? — спросила Клава.

— А пусть кто занимается, сам и скажет… — отводя глаза в сторону, буркнул Борька.

Все замолчали, пока наконец не заговорил Саша Бондарин.

— Ладно, хватит в молчанку играть! — И он выразительно посмотрел на Димку. — Чего уж тут, признавайся…

Тот недоумевающе развёл руками.

— Вот это здорово живёшь! Я же ещё и виноват! Да вы сами меня просите: подскажи да подскажи… Я, можно сказать, весь класс выручаю.

— А ты бы лучше с кем из отстающих позанимался, — раздались голоса.

— Всё тебе некогда да неохота.

— Задаёшься своими успехами!

Не успела Клава вмешаться, как разговор неожиданно перешёл на Диму Петровского. Мальчику припомнили многое: и как он любит похваляться своими способностями, и как мало интересуется жизнью ребят, и как привык по-начальнически покрикивать на пионеров.

Вспомнили и то, как Дима порвал дружбу с Любой Кочетковой только потому, что кто-то назвал его «девчатником».

— Да вы что! — удивился Димка. — Чего на меня-то навалились? Не обо мне же разговор, а о тех, кто «неудов» нахватал.

— А сбор, пожалуй, всех ребят касается, всего звена, — раздумчиво сказала Клава. — И знаете, чего вам недостаёт? Дружбы у вас мало, товарищества, нет ещё чувства локтя, не умеете вы жить по правилу: «Один за всех, все за одного». Вот Любе трудно пришлось, а вы и не знали об этом. Хорошо, что Борька оказался настоящим товарищем. Да и то глупостей натворил, преподавателю нагрубил. Дима подсказками занимается, а вы терпели это, не возражали, считали, что так и надо. Вот и подумайте, как дальше жить будете, как учиться…

— А давайте вместе заниматься, всем звеном… — предложил Саша. — Как вот Борька с Любой.

— И чтобы Димка больше не лез со своими подсказками, — добавила Люба. — Пусть он лучше заранее ребятам помогает, если он такой знающий…

— Верно, — поддержал Борька. — Запретить подсказки!

— И разные коленца не выкидывать, как вот Капелюхин, — вставил Димка. — Учителям не грубить.

Долго ещё длился этот сбор. Было решено, что с этого дня члены звена будут по очереди помогать Любе управляться с хозяйством и вместе готовить домашние уроки. С девочки же и Борьки ребята взяли слово, что они не пропустят больше ни одного часа занятий и разделаются с «неудами» по геометрии. Было также решено объявить в классе войну подсказкам и шпаргалкам.

Добрые дела

Как-то раз, возвращаясь из школы, Дима Петровский завёл с вожатой разговор о плане работы отряда на вторую четверть.

— А разве мы не по плану работаем? — удивилась Клава. — К походу готовимся, над детским домом шефствуем, за хорошую успеваемость дерёмся…

— Так-то оно так, — без особого подъёма согласился Дима. — Только при Зине у нас всё было точно расписано… По дням и по часам…

— Записано, расписано, а ребят на сборы силой затаскивали, — заметил шагавший рядом Саша.

— Ладно тебе! — отмахнулся Дима и вновь обратился к Клаве: — Наш отряд всегда первым план составлял… Зина, она ведь как… Закроется в пионерской комнате и за один присест столько всяких мероприятий напридумывает, что их на полгода хватает…

Усмехнувшись, Клава покачала головой.

План работы!.. Эти слова для ребят стали слишком обыденными и скучноватыми. Обычно всё, что намечает вожатый от себя, мало трогает ребят, оставляет их равнодушными и безучастными. Как же сделать так, чтобы каждое намеченное дело кровно касалось пионеров? Клава невольно вспомнила, какое оживление охватывало ребят, когда они сами находили интересное, увлекательное дело. Глаза их становились как бы острее и наблюдательнее. Пионеры замечали поломанные деревья в городском парке, залитую ржавой водой рытвину на улице города, через которую трудно было пробираться жителям, замусоренный пустырь позади школы, который при желаний можно было бы превратить в спортивную площадку.

— Вот если бы нам руки приложить, — обычно предлагали вожатой пионеры, сообщив о своих очередных наблюдениях.

«Значит, нужно сделать так, — размышляла Клава, — чтобы ребята привыкали вглядываться в жизнь, искали вокруг себя нужные, полезные людям дела…»

— Нет, Дима, — сказала сейчас Клава. — Ничего я вам сочинять не стану. И план мы будем составлять только вместе. Но прежде всего займёмся разведкой интересных дел.

— Как это — разведкой дел? — не понял Дима.

— Вспомни, например, как мы металлолом всюду разыскивали. Вот и посмотрите зорче вокруг себя. Ищите прежде всего то, что нужно людям, что мы, пионеры, можем сделать хорошего. Ищите в школе, на улице, в домах.

Через несколько дней пионерские звенья вышли в разведку. Они побывали на заводе, в учреждениях, в жилых домах. Вскоре от разведчиков стали поступать донесения: «На лесозаводе надо очистить от мусора строительную площадку», «В городском парке погибло двадцать деревьев. Необходимо весной посадить новые», «На чердаке райисполкома обнаружены залежи бумажной макулатуры», «Бабка Панфилова с Горной улицы нуждается в тимуровской помощи».

Немало дел обнаружили разведчики и в своей школе: в библиотеке куча растрёпанных книг, которые нужно переплести, в кладовке — поломанные столы, парты и стулья, в кабинетах — недействующие учебные приборы.

Добрых, полезных дел набиралось так много, что их теперь могло хватить на всю пионерскую дружину.

— Это вы здорово с разведкой-то придумали, — похвалил Клаву старший вожатый. — Всё, что ребята сами разведали, они теперь сделают на совесть, с интересом.

Утром Федя Сушков явился в школу с великолепным синяком под глазом, а Саша Бондарин — с распухшим носом. Они бочком прокрались к своим партам, до конца занятий не выходили из класса, и Федя даже старался отвечать уроки так, чтобы не показать учителям подбитого глаза. Но весть о синяках всё же разнеслась по школе, и ребята строили самые различные предположения: одни говорили, что Федя с Сашей не поладили друг с другом, другие утверждали, что они приняли участие в драке мальчишек Горной и Набережной улиц.

Анна Павловна не на шутку встревожилась.

— Это уж ни на что не похоже, — сказала она Клаве. — Пионеры, активисты — и заявились в школу с такими синяками. Неужели уличное хулиганство захватывает и наших школьников? Ты разберись, пожалуйста, прими меры.

Но Клава не спешила. Она уже взяла себе за правило не докучать ребятам назойливой опекой и расспросами о драках, ссорах и всяких других неурядицах. Куда отраднее было дождаться, когда пионеры сами придут к ней и по душам расскажут, что с ними случилось хорошего или плохого.

Так Клава поступила и в этот раз. Видя, что Федя и Саша сторонятся взрослых, она не подошла к ним ни в первый день, ни на второй и только на третий как будто невзначай встретила их после урока. Ребята вместе с Димой Петровским и Ваней Архиповым стояли в конце коридора и о чём-то спорили.

Заметив вожатую, Федя с Сашей умолкли и отвернули лица в сторону, но Клава сделала вид, что совсем не интересуется их синяками, и принялась расспрашивать, как учатся за последние дни пионеры второго звена.

— Ничего… Идём без «неудов», — ответил Саша и, помявшись, осторожно осведомился — А чего вы нас про синяки не спрашиваете?

— Подумаешь, событие, — фыркнула Клава. — Ну поцапались из-за каких-нибудь пустяков, а сейчас, вижу, вы опять вместе. Чего ж тут спрашивать?..

— Поцапались?! Мы с Федей?.. — изумился Саша. — Ну, нет!

— Тогда вас кто-нибудь поколотил… А вы сдачи не смогли дать…

— Эге! — присвистнул Федя. — Ещё как дали-то… Только силы были неравные: нас двое, их пятеро.

— Интересно, — прищурилась Клава. — Так вы с пятью и схватились?

— Вы думаете, что они ради озорства подрались? — вмешался в разговор Ваня Архипов. И он рассказал, что произошло.