Неожиданная развязка - Вильмонт Екатерина Николаевна. Страница 5
– Мань, ты соображаешь? – покрутил пальцем у виска Гошка.
– А вы? Вы соображаете? Говорите так, как будто меня вообще тут нет, как будто я человек-невидимка! Знаете, как это называется? Хамство! И… И сволочизм, вот! Значит, вы хамы и сволочи!
На глазах у нее выступили слезы:
– От тебя, Гошка, я не ожидала…
– Ладно, Манечка, ты права, – сжалился над нею Гошка. – Я тебе все расскажу…
Маня понимала, что сейчас надо бы повернуться и уйти с гордо поднятой головой, но жгучее любопытство пересилило гордость, она осталась и выслушала странный, сбивчивый Гошкин рассказ.
– И ты ничего не заметил?
– Он ни фига не заметил, зато я… – начал Леха.
Гошка его прервал:
– Ты заметил… Ты… Просто у тебя интуиция сработала, но сейчас это не важно, сейчас главное – решить, что делать. Нельзя же допустить, чтобы с тетей Люсей что-то случилось.
– Я думаю, если нам сидеть тихо и не соваться к ней, то с твоей тетей Люсей ничего не случится, – проговорила Маня.
– Почему это? – удивился Леха.
– Потому что бандиты, если, конечно, это бандиты, оттуда уже слиняли. Они наверняка знали, когда она возвращается, для них это не новость… И убивать ее им совсем ни к чему. Как они могут поручиться, что никто никогда, ни единого разочка, их там не видел? Не могут. И если с ней что-то стрясется…
– Понял, – кивнул Гошка. – Может, ты и права, но зачем, скажи, пожалуйста, им за нами-то следить?
– Проще пареной репы! Вы – неожиданность! Вы не вписываетесь в их планы!
– Как у Пушкина, мы – «беззаконная комета в кругу расчисленном светил», да? – улыбнулся Гошка.
Манино сердце сладко замерло – вот он какой, ее Гошка! Не зря она по нему сохнет!
Какой мальчишка его возраста так любит и знает стихи?
Леха даже присвистнул.
– Ну, Гошка, ты даешь! – восхищенно хлопнул старого друга по плечу.
– Ладно, – смутился вдруг Гошка под нежным Маниным взглядом. – Продолжай.
– Что? – не поняла девочка.
– Как что? – рассердился Леха. – Мыслюху свою!
– А… Да, так вот, вы появились неожиданно для них, кто вы такие – неизвестно, и еще…
– Ну? – нетерпеливо топнул ногой Леха.
– Очень может быть, что квартира прослушивается, а вы там трепались насчет преступлений…
– Ух ты! – воскликнул Леха. – А на кой им прослушивать самих себя?
– Не самих себя, – покачала головой Маня, – а, к примеру, эту вашу знакомую, тетю Люсю.
– А ее-то зачем?
– Как зачем? Чтобы знать, не заподозрила ли она что-нибудь, не собирается ли заявить в милицию и вообще…
– Но тогда, – задумчиво проговорил Гошка, – это означает, что они, преступники эти, что-то там оставили у нее в квартире, иначе им это все на фиг не нужно. Слиняли бы, и все дела…
– Что ж они могли там оставить?
– Оружие, наркотики, да мало ли, – выпалил Леха.
– А я вот в одной книжке читала, как бандит прятал драгоценные камни в осликах…
– В каких осликах? – не поверил своим ушам Леха.
– Ну, там бабушка героини собирала коллекцию осликов…
– Так то в книжке…
– А, кстати, там никаких коллекций нету? – полюбопытствовала Маня.
– Вроде нет, – покачал головой Гошка. – А вообще, мне все это ужасно не нравится.
Надо бы как-то предупредить тетю Люсю.
– Но как?
– Может, поехать в аэропорт, встретить ее?
– Гуляев, ты сдурел, да?
– Если они за нами следят и увидят, что мы туда премся… Мы можем и не доехать до аэропорта. Причем запросто. Нетушки, нам теперь надо сидеть совсем тихо, никуда не рыпаться…
– Гош, а кто будет встречать тетю Люсю? – спросила вдруг Маня. – Твоя мама?
– Нет, мама не может… Ее кто-то встретит с машиной, наверное. Мало ли у нее знакомых!
– А ключи от квартиры есть только у вас?
– Насколько я знаю, да. Они с мамой давно дружат… А почему ты спрашиваешь?
– Ну, понимаешь, ведь мог же там побывать кто-то еще из ее знакомых…
– То есть ты хочешь сказать, что мне прибредилось, что веник мокрый и подушка диванная перевернута, а тебе в таком случае прибредилось, что за нами какой-то хмырь следит, – обиделся Леха.
– Ничего такого я не говорила, – пожала плечами Маня, – я только подумала, что преступником вполне может быть кто-то из ее знакомых.
– А ведь ты права! – закричал Гошка. – Запросто!
– Вообще-то все бывает, – согласился Леха. – Она, говоришь, киношница?
– Сценаристка.
– Вот-вот. Около кино знаешь сколько всяких бандитов вертится!
– Гошка, а ты случайно не знаешь телефон этой старушки из квартиры напротив? – поинтересовалась Маня.
– Тети Маши? Нет, откуда… А зачем он тебе?
– Необходимо с ней поговорить! Она ведь может знать…
– Что знать? – не понял Гошка.
– Кто бывал в квартире этой тети Люси.
– Ни фига она не знает, она в больнице долго лежала, – вспомнил Леха. – И потом…
– Что?
– Я вообще не уверен, что она жива.
– Почему это? – удивился Гошка.
– Потому… То она за хлебом сходить не может, а через день уже куда-то умотала…
– Так тоже бывает, – заявила Маня. – А вообще проверить не мешает. Только вот вам туда соваться никак нельзя.
– Это и глупому ежику понятно, – кивнул Леха. – Можно твою сеструху и Ксеньку туда отправить.
– Нельзя, – покачала головой Маня.
– Почему?
– Потому что если за вами следят, то вполне могут приметить девочек из этого дома…
– Соображаешь, Малыга! – воскликнул Леха.
Маня промолчала.
– Но тогда можно попросить Никиту, – вспомнил про двоюродного брата Гошка.
– Точно! – обрадовался Леха. – На нем же не написано, что он твой родственник. К тому же он может прихватить с собой этого Зорика с его Цезарем.
Одноклассник Никиты Зорик Гейбер вызывал у Гошки неприязнь из-за того, что Манина старшая сестра Саша по уши влюбилась в него, когда он помогал им в поисках пропавшей соседской дочки. Не столько сам Зорик, сколько его немецкая овчарка по кличке Цезарь. Но Гошка умел скрывать свои чувства и ничего не сказал.
– Я вот только не уверен, что старуха согласится с ними разговаривать. Нас-то с Гошкой она уже знает, а тут явятся какие-то пацаны незнакомые… Сейчас все всех боятся. Да, ситуевина, – почесал в затылке Леха.