Пленница викинга - Бэрн Джулия. Страница 4

Он окинул взглядом палубу семидесятифутового драккара и нахмурился, заметив установленный на носу шатер из шкур.

– Зачем здесь шатер, Орм Крючконос?

Седобородый воин с морщинистым лицом шагнул вперед.

– Твой брат и его дружки привели сюда женщин, вождь. Чтобы развлечься с ними, а потом продать. – Старик почесал ястребиный нос, которому был обязан своим прозвищем, и задумчиво взглянул на ношу предводителя. – Зная твое отношение к пленницам, мы решили убрать девок с глаз долой, пока ты не вернешься.

Кивнув в ответ, Рорик повернулся к Торольву.

– Через час отчаливаем. Зови парней, дружище.

Торольв что-то буркнул в знак согласия и взял лосиный рог, висящий на мачте. Но когда Рорик проходил мимо, он схватил его за руку.

– Я знаю, что после случившегося ты не мог оставить Оттара в Эйнарвике, – сказал он, понизив голос, чтобы не услышали остальные. – Но будь осторожен, Рорик. Он завидует тебе. Всегда завидовал.

– С возрастом это пройдет, – Рорик весело взглянул на серьезное лицо Торольва. – Но спасибо за совет.

– Ага, вижу, ты им воспользуешься, – буркнул Торольв и излил свои чувства, дунув в рог.

Пронзительный звук напугал круживших над мачтой чаек. Начинался прилив. Если повезет, им удастся достигнуть устья Темзы и выйти в Северное море, не столкнувшись с военными кораблями флота, основанного покойным королем Альфредом.

Обычно Рорик только радовался подобным стычкам. Морское сражение могло бы освободить его от данной когда-то клятвы. Но он не для того спасал девушку, чтобы утопить ее в следующей же битве.

Он остановился у шатра, глядя, как возвращаются викинги. Поднимаясь на борт, опьяненные победой воины обменивались шутками, выкрикивали боевые кличи и хлопали друг друга по плечам. Конечно, не обойдется без пары ссор из-за раздела добычи, но в основном это испытанные, бывалые бойцы, с которыми он не раз выходил в море. Неприятностей из-за женщин можно ожидать лишь от Оттара и его дружков.

Прищурившись, Рорик откинул полог и вошел в шатер.

В дальнем углу, прижимаясь друг другу, сидели три женщины и маленькая девочка. Все они глядели на него с ненавистью и страхом.

Не обращая на них внимания, Рорик взял один из кожаных мешков, которые по ночам использовались как постели. Он развернул его, уложил на грубые доски и опустил на него девушку спиной вверх. Она не открывала глаз, но когда Рорик повернул ее голову набок, ее сердце забилось быстрее. Девушка заворочалась, и с ее губ слетел тихий стон.

Рорик, нахмурившись, глядел на импровизированную кровать. Пока сойдет; позже, когда они будут идти вдоль побережья, можно будет поискать чего-нибудь помягче. По крайней мере, остальные женщины присмотрят за ней. Только поэтому Рорик и решил оставить их на борту.

– Дикарь! Проклятый варвар!

Рорик удивленно вскинул голову и наткнулся на обвиняющий взгляд одной из пленниц, крупной темноволосой девушки в шерстяном платье, таком же синем, как ее глаза.

– Вы, норманны, только на это и способны? – заявила она, глядя на израненную спину пленницы. – Избить женщину до беспамятства.

– Это не я, – рявкнул Рорик, а лишь потом удивился, зачем ему вообще понадобилось оправдываться перед кучкой рабынь.

Он выпрямился так резко, что чудом не пробил головой крышу шатра.

Шепотом выругавшись, Рорик развернулся и вышел наружу. Он схватил мех с водой и бросил его в шатер, а затем порылся в еще одном мешке.

Даже в лучшем случае условия для лечения на борту корабля были самыми жалкими, но Рорик гордился тем, что ни один из его раненых товарищей не умер во время плавания. Он достал горшочек с овечьим жиром и швырнул его грубиянке.

– Сделай для нее все, что сможешь, – коротко приказал он и снова опустил полог, борясь с бессмысленным желанием позаботиться о пленнице самолично.

Похоже, у него что-то с головой. Он и так убил кучу времени, нянчась с этой женщиной. Его ждет корабль.

Ей снились сны. Ухмыляющийся Сьюлин, багровые вспышки боли, безумный хохот. Затем, словно маня ее призраком надежды, лицо Сьюлина исчезало, и на его место приходил витязь из старинных легенд. Высокий и сильный, озаренный светом; золотое сияние исходило от его шлема и струилось по обнаженному клинку.

Она пыталась кричать, звала его. Он спас бы ее, если бы ей удалось докричаться, но витязь исчезал в новом приступе боли, и чернота окутывала ее, словно саван. И голоса. Голоса норманнов, говоривших о людях и воронах. Тело Джанкина у реки. Скорбь, излившаяся потоком слез.

– Я плакала? – прошептала Ивейна и сама не поняла, ее ли это шепот. Новые голоса обрушились на нее, словно удары по голове.

– Госпожа?

– Что это? Она жива?

– Тише! Она что-то сказала. Госпожа, ты меня слышишь?

Она слышала приглушенный шум. И движение; какое-то странное покачивание…

Ее увозят.

Ивейна вскочила, испустив сдавленный крик. Острая боль пронзила ее спину. В глазах потемнело.

– Нет, госпожа. Тебе нельзя шевелиться.

Голос доносился откуда-то сверху. Стиснув зубы, Ивейна огляделась по сторонам. Она лежала в шатре. Над ней стояла девушка с встревоженным лицом. Рядом сидела женщина с ребенком на руках. А за ними еще одна женщина склонилась над четками и беззвучно шептала молитвы.

Девушка опустилась на колени рядом с Ивейной и снова заговорила:

– Ты должна отдохнуть, госпожа. Тебя избили. Ты помнишь, что с тобой случилось? Это сделал тот варвар?

Ивейна моргнула, пытаясь собраться с мыслями.

– Ты меня знаешь? Кто ты?

– Меня зовут Анна, госпожа. Я дочь серебряных дел мастера. Я видела тебя однажды в поместье, когда относила пряжку твоему мужу.

– Мужу? – Она издала звук, похожий на смех. – Он мертв.

Анна кивнула.

– А тебя похитили. Что ж, думаю, нас ждет похожая судьба.

Ивейна ее почти не слушала.

– Они и Джанкина убили. Раба. Простого раба. Слишком недалекого, чтобы бояться угроз Сьюлина. Он был моим единственным другом.

– Что ж, теперь все мы здесь рабыни и подруги, – заметила женщина, державшая ребенка. Ее голос был резким, но не злым. – Меня зовут Бритта, – добавила она. – А мою дочку Элдит.

Девочка застенчиво улыбнулась.

– Они и ребенка забрали? – прошептала Ивейна. – Господи Иисусе… какое счастье, что ее оставили в живых.

– Да, но надолго ли? – Бритта поежилась. – Викинги убивают ради забавы. Так погиб и отец Элдит, мой хозяин. Он пытался сбежать, а его зарубили.

Ивейна взглянула на женщину, бормочущую молитвы. Она даже не смотрела в их сторону. Лишь шевелила пальцами, без устали перебирая четки. Две другие женщины молчали, словно были уверены, что хозяйка поместья знает ответы на мучившие их вопросы.

– Думаю, Анна права, – пробормотала Ивейна. – Они нас не убьют. Продадут, наверное.

– Значит, надо постараться получше устроиться. – Анна пожала плечами при виде изумленного лица Ивейны. – В доме отца я была той же рабыней, госпожа. Работала день и ночь, и не то что монетки, даже еды приличной не видела. Мне не привыкать к рабству.

– Как и мне, – добавила Бритта. – Зато тебе, Анна, не приходилось ублажать хозяина. А нынче все может измениться.

– Нет! – Дрожа, шатаясь от слабости, Ивейна поднялась на ноги. – Никогда! Я не дам себя изнасиловать. Лучше бежать… прыгнуть в реку.

– Бежать? Ты не в себе, госпожа.

– Бритта права. – Анна схватила Ивейну за руку. – На корабле полно викингов. Мы не можем бежать. А ты ранена. – Она попыталась усадить Ивейну на кожаную подстилку. – Ну же, госпожа. Ложись и береги силы. Видит Бог, они тебе понадобятся.

Ивейна ее оттолкнула. Резкое движение отозвалось жгучей болью, но ей удалось удержаться на ногах.

– Послушай, – выдохнула она. – Здесь нет волн. Значит, мы все еще на реке. Ты умеешь плавать?

Анна вытаращила глаза от изумления.

– Нет, но… О чем ты говоришь, госпожа?

– Я не стану пленницей еще одного мужчины. Никогда! Я не боюсь смерти. Лучше попытаться и потерпеть поражение, чем… – Ивейна умолкла и собралась с силами. – Когда мы окажемся в открытом море, бежать будет некуда. Ты со мной или нет?