Три повести о Малыше и Карлсоне - Линдгрен Астрид. Страница 24

Малыш долго молча стоял у порога и растерянно всё разглядывал.

– Что, прикусил язык? Да, тут есть на что посмотреть, не чета твоей комнате – у тебя там, внизу, настоящая пустыня.

– Это правда, твоя на пустыню не похожа, – согласился Малыш. – Я понимаю, что ты хочешь убрать свой дом.

Карлсон кинулся на диванчик и удобно улёгся.

– Нет, ты меня не так понял, – сказал он. – Я вовсе ничего не хочу убирать. Это ты хочешь убирать… Я уже наубирался там, у тебя. Так или не так?

– Ты что, даже и помогать мне не будешь? – с тревогой спросил Малыш.

Карлсон облокотился о подушку и засопел так, как сопят, только когда очень уютно устроятся.

– Нет, почему же, конечно, я тебе помогу, – успокоил он Малыша, перестав сопеть.

– Вот и хорошо, – обрадовался Малыш. – А то я уж испугался, что ты…

– Нет, конечно, я тебе помогу, – подхватил Карлсон. – Я буду всё время петь и подбадривать тебя поощрительными словами. Раз, два, три, и ты закружишься по комнате. Будет очень весело.

Малыш не был в этом уверен. Никогда в жизни ему ещё не приходилось так много убирать. Конечно, дома он всегда убирал свои игрушки – только всякий раз маме надо было напомнить об этом раза три, четыре, а то и пять, и он тут же всё убирал, хотя считал, что занятие это скучное, а главное, совершенно бессмысленное. Но убирать у Карлсона – совсем другое дело.

– С чего мне начать? – спросил Малыш.

– Эх, ты! Всякий дурак знает, что начинать надо с ореховой скорлупы, – ответил Карлсон. – Генеральной уборки вообще не стоит устраивать, потому что потом я никогда уже не смогу всё так хорошо расставить. Ты только немного прибери.

Ореховая скорлупа валялась на полу вперемешку с апельсиновыми корками, вишнёвыми косточками, колбасными шкурками, скомканными бумажками, обгоревшими спичками и тому подобным мусором, так что самого пола и видно не было.

– У тебя есть пылесос? – спросил Малыш, немного подумав.

Этот вопрос был Карлсону явно не по душе. Он хмуро поглядел на Малыша:

– А среди нас, оказывается, завелись лентяи! Лучшая в мире половая тряпка и лучший в мире совок их почему-то не устраивают. Пылесосы им, видите ли, подавай, только бы от работы отлынивать! – И Карлсон даже фыркнул от возмущения. – Если бы я захотел, у меня могло быть хоть сто пылесосов. Но я не такой бездельник, как некоторые. Я не боюсь физической работы.

 – А разве я боюсь? – сказал Мальта, оправдываясь. – Но… да ведь всё равно у тебя нет электричества значит, и пылесоса быть не может.

Малыш вспомнил, что домик Карлсона лишён всех современных удобств. Там не было ни электричества, ни водопровода.

По вечерам Карлсон зажигал керосиновую лампу, а воду брал из кадки, которая стояла у крылечка, под водосточной трубой.

– У тебя и мусоропровода нет, – продолжал Малыш, – хотя тебе он очень нужен.

– У меня нет мусоропровода? – возмутился Карлсон. – Откуда ты взял? Подмети-ка пол, и я покажу тебе лучший в мире мусоропровод.

Малыш вздохнул, взял веник и принялся за дело. А Карлсон вытянулся на диванчике, подложив руки под голову, и наблюдал за ним. Вид у него был очень довольный.

И он запел, чтобы помочь Малышу, – точь-в-точь как обещал:

– Золотые слова, – сказал Карлсон и зарылся в подушку, чтобы улечься поудобнее.

А Малыш всё подметал и подметал. В самый разгар уборки Карлсон прервал своё пение и сказал:

– Ты можешь устроить себе небольшую переменку и сварить мне кофе.

– Сварить кофе? – переспросил Малыш.

– Да, пожалуйста, – подтвердил Карлсон. – Я не хочу тебя особенно утруждать. Тебе придётся только развести огонь под таганком, принести воды и приготовить кофе. А уж пить его я буду сам.

Малыш печально посмотрел на пол, на котором почти не было видно следов его усилий:

– Может, ты сам займёшься кофе, пока я буду подметать?

Карлсон тяжело вздохнул.

– Как это только можно быть таким ленивым, как ты? – спросил он. – Раз уж ты устраиваешь себе переменку, неужели так трудно сварить кофе?

– Нет, конечно, нетрудно, – ответил Малыш, – но дай мне сказать. Я думаю…

– Не дам, – перебил его Карлсон. – Не трать понапрасну слов! Лучше бы ты постарался хоть чем-то услужить человеку, который в поте лица пылесосил твои уши и вообще из кожи вон лез ради тебя.

Малыш отложил веник, взял ведро и побежал за водой. Потом принёс из чулана дрова, сложил их под таганком и попытался развести огонь, но у него ничего не получалось.

– Понимаешь, у меня нет опыта, – начал Малыш смущённо, – не мог бы ты… Только огонь развести, а?

– И не заикайся, – отрезал Карлсон. – Вот если бы я был на ногах, тогда дело другое, тогда бы я тебе показал, как разводить огонь, но ведь я лежу, и ты не можешь требовать, чтобы я плясал вокруг тебя.

Малышу это показалось убедительным. Он ещё раз чиркнул спичкой, и вдруг взметнулось пламя, дрова затрещали и загудели.

– Взялись! – радостно воскликнул Малыш.

– Вот видишь! Надо только действовать энергичней и не рассчитывать на чью-то помощь, – сказал Карлсон. – Теперь поставь на огонь кофейник, собери всё, что нужно для кофе, на этот вот красивый подносик, да не забудь положить булочки, и продолжай себе подметать; пока кофе закипит, ты как раз успеешь всё убрать.

– Скажи, а ты уверен, что сам будешь кофе пить? – спросил Малыш с издёвкой.

– О да, кофе пить я буду сам, – уверил его Карлсон. – Но и ты получишь немного, ведь я на редкость гостеприимен.

Когда Малыш всё подмёл и высыпал ореховую скорлупу, вишнёвые косточки и грязную бумагу в большое помойное ведро, он присел на край диванчика, на котором лежал Карлсон, и они стали вдвоём пить кофе и есть булочки – много булочек. Малыш блаженствовал – до чего же хорошо у Карлсона, хотя убирать у него очень утомительно!

– А где же твой мусоропровод? – спросил Малыш, проглотив последний кусочек булки.

– Сейчас покажу, – сказал Карлсон. – Возьми помойное ведро и иди за мной.

Они вышли на крыльцо.

– Вот, – сказал Карлсон и указал на крыши.

– Как… что ты хочешь сказать? – растерялся Малыш.

– Сыпь прямо туда, – сказал Карлсон. – Вот тебе и лучший в мире мусоропровод.

– Ведь получится, что я кидаю мусор на улицу, – возразил Малыш. – А этого нельзя делать.

Карлсон решительно придвинул к себе ведро:

– Нельзя, говоришь? Сейчас увидишь. Беги за мной!

Схватив ведро, он помчался вниз по крутому скату крыши. Малыш испугался, подумав, что Карлсон не сумеет остановиться, когда добежит до края.

– Тормози! – крикнул Малыш. – Тормози!

И Карлсон затормозил. Но только когда очутился на самом-самом краю.

– Чего ты ждёшь? – крикнул Карлсон Малышу. – Беги ко мне.

Малыш сел на крышу и осторожно пополз вниз.

– Лучший в мире мусоропровод!.. Высота падения мусора двадцать метров, – сообщил Карлсон и быстро опрокинул ведро.

Ореховая скорлупа, вишнёвые косточки, скомканная бумага устремились по лучшему в мире «мусоропроводу» могучим потоком на улицу и угодили прямо на голову элегантному господину, который шёл по тротуару и курил сигару.

– Ой, – воскликнул Малыш, – ой, ой, гляди, всё попало ему на голову!

Карлсон только пожал плечами:

– Кто ему велел гулять под мусоропроводом? У Малыша был всё же озабоченный вид.

– Наверно, у него ореховая скорлупа набилась в ботинки, а в волосах застряли вишнёвые косточки. Это не так уж приятно!

– Пустяки, дело житейское, – успокоил Малыша Карлсон. – Если человеку мешает жить только ореховая скорлупа, попавшая в ботинок, он может считать себя счастливым.