Прогулка в мир тьмы - Ольшевская Светлана. Страница 22

– Ну, кулон!

– А, да. Есть такое дело, – дошло до меня. – А что еще?

Саша напрягал память, морщил лоб, но больше ничего не мог вспомнить, за исключением того, что я вышиваю крестиком.

Так, похоже, о моей боевой подготовке он все-таки не знает. Что ж, можно рискнуть.

– Ладно, пошли, – махнула я рукой. – Не буду обижать твою маму. Хотя на ее месте я надрала бы тебе уши…

Он несказанно обрадовался, хотя в его лице читалось некое недоумение. Видимо, он не мог понять, зачем я о друзьях расспрашиваю и почему от этого зависит мое решение, идти к нему в гости или нет. Я усмехнулась – вот так люди и теряют веру в женскую логику.

Прежде чем идти, я поднялась на чердак переодеться. Мои брюки еще не досохли, потому надела старые шорты, хоть они для похода в гости и не очень годились. Зато футболка с мокрым котом была уже сухой, и я решила, что она вполне скрасит мой вид. Скрутила косу, прихватила тугой заколкой. Глянула на себя в зеркало – все как всегда, вот и славно. Идти не хотелось. И зачем мне это нужно, спрашивается?

А ведь в глубине души я знала, почему согласилась. Потому что сегодня я собираюсь пойти в лавку, к тому странному человеку – если он вообще человек. Но мне страшно, я морально не готова – вот и оттягиваю время. Хоть и знаю, что когда страшно, нужно все сделать быстро и не дать себе опомниться, а чем больше тянешь время, тем страшнее будет…

Когда я спустилась, Саша сидел верхом на табуретке и листал какую-то книжку.

– Только ненадолго, – предупредила я. – У меня на сегодня полно дел.

– Какие могут быть дела? – он отложил книжку и встал. – Лето, каникулы, отдых!

– Кому как, – строго ответила я.

Саша обаятельно улыбнулся и промолчал.

Глава 9. В гостях у ведуньи

Мы вышли. Земля была еще влажной после вчерашнего дождя, на траве блестели капли. К моему удивлению, Саша свернул на дорогу, ведущую через лес к озеру. Я поначалу забеспокоилась, но потом припомнила, что за озером находится церковь, а раз так – вполне возможно, что рядом есть и какое-то жилье. Молча мы поднялись на дамбу, с которой Саша вчера так удачно бултыхнулся, перешли на ту сторону, и я разглядела справа далеко за деревьями золотой купол.

Но Саша свернул на небольшую тропинку влево. В сторону балки за озером.

– Это еще куда? – я остановилась.

– У нас дача там. Одна стоит в лесу, у ручья, тишина и благодать…

– Ты точно не маньяк? – усмехнулась я, а потом посерьезнела. Саши я не боялась совершенно, в его дурные намеренья не верила, но вдруг мне вспомнилось предупреждение тетки Шуры насчет этой балки. «Нельзя ходить туда, где за озером продолжается балка», – резко всплыли в памяти ее слова.

Нехорошее там место…

Я глубоко вдохнула душистый лесной воздух, вспомнила о хозяине лавки – и пошла вслед за Сашей. Посмотрим, что тут за нехорошее место такое.

Довольно долго мы шли по тропинке вдоль балки. Я все приглядывалась. Ничего такого плохого в упор не видела. Лес как лес, склоны балки тоже заросли деревьями и кустарником, а где-то внизу, на дне, журчит ручей. А еще радостно щебечут птицы, сквозь кроны светит солнышко.

И чем тут плохо?

Наконец деревья расступились, и я увидела дом. Красивый коттедж, который, как и наш, стоял на склоне и тоже имел два с половиной этажа. Разница же состояла в том, что этот больше напоминал сказочный терем или какую-нибудь волшебную шкатулку, настолько он был изящен, да еще стены были отделаны деревом под бревенчатый домик.

– Вот и наша дача, – гордо провозгласил Саша.

– Милый домик, – кивнула я.

– Его-то ты, надеюсь, не мечтаешь развалить? – он усмехнулся.

– Его – нет, – я сделала сильный упор на первом слове.

– А если бы он стоял на месте того, что в городе?

– Так, ладно, хватит мне голову морочить, – отрезала я. – Пошли уже, у меня мало времени.

Во дворе, обнесенном самым настоящим частоколом, стояли две знакомые мне машины. Собак не было. Саша подвел меня к массивной дубовой двери с кованой витой ручкой.

– Ну, добро пожаловать… в логово маньяков! – он дурашливо засмеялся и первым шагнул внутрь.

Небольшой коридорчик, а за ним… Вот это да! Меньше всего представшая передо мной гостиная была похожа на логово маньяков. Внутри этот дом еще больше напоминал и сказочный терем, и волшебную шкатулку, вместе взятые. Резная деревянная мебель, вышитые салфетки и скатерти, расписная посуда на полочках… И вместе с тем – вполне современные телевизор и компьютер, уютно пристроившиеся по углам этой замечательной гостиной.

О, а вот и первый маньяк. Из какой-то двери появился модно одетый молодой мужчина с экстравагантной стрижкой, небрежно кивнул нам и вышел из дома.

– Это мой брат Сергей, – пояснил Саша. – О, а вот и мама! Мам, привет, Ника все же пришла!

Вслед за ним я обернулась. В дверях стояла невысокая, худенькая женщина в фартуке поверх домашнего платья, вот только перед ней мне почему-то стало стыдно за свои старые шорты. Слишком уж инородно смотрелась я в этом сказочном доме, а рядом с его хозяйкой и вовсе почувствовала себя пугалом огородным. Трудно сказать, сколько ей было лет, она была красива некой особой красотой, вне возраста. Ее русая коса спускалась через плечо, а васильковые, редкого цвета глаза смотрели на меня приветливо и в то же время изучающе.

– Здравствуйте, – первой поздоровалась я и вдруг увидела то, чего не замечала прежде. В дальнем углу в большом кресле сидела старуха, укутанная по шею теплым покрывалом. Она была неподвижна, даже рук не высвободила, но ее темные, чуть прищуренные глаза на широком полном лице смотрели на меня так пристально и недобро, что у меня мурашки по коже пробежали.

– Здравствуй, – ответила Сашина мама, и голос ее был под стать внешности – негромкий и чистый. – Рада тебя видеть.

– Не пугайся, это наша бабушка, – встрял Саша. – Она после инсульта не может ни говорить, ни двигаться, да и умом давно тронулась…

Он осекся, поймав строгий взгляд матери.

– Здесь тебе, наверное, будет неуютно, так что пойдем лучше на кухню, – сказала она. – А меня зови Алевтина. Просто Алевтина, без отчества.

В самом деле, общество старухи напрягало. А кухонька по затейливому убранству не уступала гостиной. Здесь были такие предметы мебели, названий которых я даже не знала, а еще имелась настоящая русская печь – правда, рядом стояла и обычная газовая плита. На ум сразу приходили все книги о древних славянах, я читала. Даже удивительно было – как могли люди со столь изысканным вкусом обустроить себе в городе тот дурацкий «домик Барби»!

– Первым делом хочу сказать тебе спасибо, – заговорила хозяйка, когда мы пили чай с домашним тортом – действительно очень вкусным. – Этот оболтус так и не научился плавать, и если бы не твой мужественный поступок, могла бы случиться трагедия.

Мне припомнилось, что Саша довольно неплохо держался на воде, но я промолчала, неловко потупившись. На какое-то время воцарилась тишина.

– Красивый у вас домик, – наконец подала я голос. – Прямо чем-то древнерусским веет. Родным.

– Родным? – Алевтина прищурилась. – Это хорошо, когда родное милее всего и когда человек прислушивается к памяти рода.

Саша тоскливо закатил глаза, будто ему в сотый раз повторяли одно и то же. Потом встал и, подмигнув мне, убежал. Я услышала звук включаемого компьютера.

– Этот домик мы сами строили, – продолжила Алевтина. – Так что он во всех отношениях наш. И расположились неплохо, не находишь?

– Местные жители считают это место нехорошим, – брякнула я, не подумав.

– А как же, слышала. – В ее васильковых глазах мелькнули веселые искры. – Называют нехорошим, а почему – сами не знают. А сама ты как считаешь?

– Ну… я ничего плохого здесь не вижу. Место как место.

– Хорошее место, плохое… На самом деле все гораздо сложнее. Многие места просто для чего-то конкретного предназначены. Есть некое странное правило, которое действует само собой. Где был дом, там и будет дом, где было поле, там поле и будет, а где была помойка, там вновь свалят мусор. Ну, или подобное сменится подобным. Какой-нибудь градоначальник знать не знает, что вот в этом месте пятьсот лет назад стояла виселица, но распорядится установить фонарный столб именно там, а не в пяти метрах оттуда. А на другом месте рос шиповник. Его выкорчевывали, выжигали, но через время он вырастал снова. Потом там выкопали котлован, построили дом, он простоял сто лет, а когда был разрушен – на его месте снова вырос шиповник.