Восход звезды - Ласки Кэтрин. Страница 6

– Что ты видишь, Товарищ?

Эсперо тихонько фыркнул. Откуда мальчик узнал, что он не всегда был один, что у него есть собратья по табуну? Они с каждым днем всё лучше и лучше понимали друг друга. Поэтому Тихо перестал называть зверя Большим Псом – он понял, что тому не слишком нравится это имя.

Эсперо видел нечто, что было трудно объяснить, даже понимая друг друга. Под его веками трепетал тот самый образ, который ускользал от Эстреллы. Может быть, это созвездие, крылатый конь, в честь которого назвали Пегасуса? Но нет, эта лошадка была совсем крошечной и без крыльев. И она не висела неподвижно на небе, а быстро перемещалась, обгоняя звезды. Эсперо казалось даже, что он чувствует дыхание малышки всякий раз, как та оборачивается к нему, маня за собой. Наверное, это та самая маленькая лошадка, блестевшая на испещренной кристаллами скале, которую показала ему некогда Эстрелла. Первый Конь вернулся. Но сможет ли этот крошечный конь привести его обратно, к табуну?

Новый друг много делал для него, но Эсперо принадлежал к табуну, а мальчик – к своему человеческому роду. Однако старый жеребец заметил, что Тихо отличается от людей, которых Эсперо знал до сих пор. Казалось, что они могут заглянуть в мысли или в сны друг другу – ведь для жеребца окружающий мир оставался сплошной темнотой, бесконечным туннелем в бескрайней ночи. Хотя теперь этот туннель оказывался вовсе не таким пустым и во тьме как будто начинали мерцать первые проблески зари.

– Что там, Товарищ? – спросил Тихо, чувствуя, что зверь, хоть и стоит спокойно, мысленно бродит где-то в своем собственном сумеречном мире. Сможет ли он помочь ему там? А скоро придет зима, и кто тогда поможет ему самому? Остаться одному в те дни, когда холодные ветры дуют с северных гор, означало верную смерть. Эти ветры назывались волчьими шквалами, потому что их ледяные клыки могли в мгновение ока порвать в клочья сразу дюжину вигвамов. Лучше всего было прятаться от них в пещерах. Но ведь Товарищ не сможет найти пещеру без Тихо. А Тихо вряд ли сможет один пробираться через снега и льды. Но может быть, вместе им все же удастся пережить лютую зиму? Тихо уже решил окончательно, что вернуться в стойбище он не сможет. Теперь вся власть там наверняка в руках знахаря – жестокого, беспощадного человека, который всегда завидовал Гару и ускорил ее смерть, отравив чашу.

– У нас никого больше нет, кроме нас двоих, – бормотал Тихо, поглаживая уши коня. Только мы с тобой, а перед нами – зима. – Он ощутил, как по телу пробежал холод, словно волчий шквал дотянулся до него одним из своих ледяных клыков. – Только мы с тобой, – повторил он. Эсперо повел ушами и опустил голову, зарываясь мордой в теплую подмышку мальчика.

Глава пятая

Пегасус

Пегасус несся галопом по твердой земле, подгоняемый злостью; мощное сердце гулко билось в груди. Он не мог поверить, что его табун восстал против него только потому, что у него нашлись дела поважнее, чем возиться с больной кобылой. Ну да, она носила его жеребенка, но Пегасус все равно не собирался ради нее отказываться от своих планов.

Однако табун воспринял это иначе. Все они смотрели на него с холодным ужасом. Даже Асуль, его родная дочь! Она сама хотела быть вожаком, Пегасус ясно читал это в глазах кобылки. Да, надо признать, в чем-то они очень похожи, но чувство, обуревавшее его сейчас, мало смахивало на гордость за дочь.

Он остановился на склоне. За три дня, прошедшие после того, как он расстался с табуном, Пегасус успел уйти довольно далеко. А путешествовать в одиночестве, оказывается, совсем не плохо!

Занимался рассвет. Солнце еще не появилось над горизонтом, но по небу уже протянулись первые бледные лучи. Ветерок шевелил траву. Эта земля таит в себе множество возможностей, надо ни в коем случае их не упустить. Тогда все они будут его. Нужно только найти новую кобылу. И новый табун, в котором он станет вожаком.

Знакомый запах коснулся ноздрей Пегасуса. Жеребец напрягся.

Из норы появилась узкая желтая мордочка с косящими зелеными глазами.

– Вот мы и снова встретились, старый друг.

– Чего тебе от меня надо? – огрызнулся Пегасус.

Койот склонил голову набок и изучающе посмотрел на жеребца.

– Асуль с Лурдес повели себя как идиотки. В их жилах течет кровь чистой расы, а они оказались такими нервными! Подумать только! Знаешь, какого цвета у них печенка? Желтая. Желтая, как моя шкурка. Желтая, как лепестки лилии.

– Да, наверное, ты прав, – сказал Пегасус, поддаваясь голосу Койота и чувствуя, как в душе снова закипает злость.

– Я понимаю, для тебя это нелегко, – продолжал Койот сочувственным тоном.

– Я хотел основать новый табун. Чтобы он был моим.

– И он у тебя будет! Хочешь стать вожаком табуна из шести сотен голов?

Пегасус фыркнул и мотнул головой.

– Это невозможно. Где взять столько лошадей?

– У Эль-Миэдо, – сладким голосом ответил Койот.

– Эль-Миэдо?!

Пегасус слышал о знаменитом испанце по имени Эль-Миэдо. Он никогда не видел его, но представлял себе мощную фигуру, еще больше и сильнее, чем у Искателя, с царственной осанкой и упорством на лице.

– Ты знаешь его, Пегасус?

– Конечно, знаю. Эль-Миэдо… Его имя означает «Тот, кого все боятся».

– А знаешь ли ты, кто боится его больше всего? Искатель. Тот самый человек, который бросил вас умирать в этом новом мире.

– Так и есть! – сказал Пегасус, рассерженно вскинув голову.

– Я знаю, о чем ты думаешь. – Койот подобрался к жеребцу вплотную и потерся мордой о его ноги. – Мы с тобой теперь соратники, партнеры, как говорится…

Вредный хищник научился пробираться в сны Пегасуса. Стоило жеребцу только очень сильно захотеть чего-то, и Койот обязательно приходил. Но Пегасус не понимал, чем это ему грозит. Он не осознавал, что его желания – открытая рана, которую Койот, делая вид, что зализывает, растравляет еще больше.

– У Эль-Миэдо ты больше не будешь зваться Пегасусом, – сказал Койот.

Жеребец прижал уши.

– Но это мое имя. Так назвал меня дон Антонио, мой первый хозяин. Он назвал меня в честь созвездия, небесного коня Пегаса. Я чистых кровей!

Койот недовольно покачал головой.

– Мы подберем тебе имя получше. Как насчет Эль-Нобле?

– Эль-Нобле? Благородный? – Уши Пегасуса внезапно встали торчком. Он пошевелил губами, словно пробуя новое имя на вкус.

– Мне кажется, это имя будет в самый раз. Как ты считаешь? – спросил Койот.

– Ну… да, само собой.

Заря полыхала уже по всему небу. Пегасус поднял голову, наслаждаясь отблеском ее величия. Солнце начало пригревать ему морду. В эти минуты он чувствовал себя особенным, получившим благословение небес, как будто на голову ему возложили корону.

В итоге они отправились в путь вместе.

Два дня конь с койотом шли на юг. На утро третьего дня они учуяли запах. Он разносился по окрестностям, как благоухание цветов, – сладковатый запах помета шести сотен лошадей и пары дюжин ослов и мулов.

Пегасус, хоть и устал, перешел на рысь.

– Притормози! – вякнул Койот.

– Что? Почему? Ты же сказал, что он меня ждет! Ему во сне привиделся такой конь, как я. Эль-Нобле.

– Сейчас ты выглядишь не слишком благородно.

– Правда?

– Тут есть маленькое озерцо. Взгляни на себя.

Пегасус с сомнением посмотрел на Койота, потом вскинул голову и осторожно подошел к воде. Всмотревшись в свое отражение, он увидел, что его почти черная шкура покрыта пылью и засохшими кое-где струйками пота. В гриве и хвосте запутались колючки. Он выглядел совершенно неухоженным, как любой конь, оказавшийся в диких местах без присмотра.

– Искупайся! – потребовал Койот.

Жеребец зашел в озеро там, где было поглубже, и на несколько минут погрузился в него с головой. Снова выйдя на берег, он отряхнулся, разбрызгивая воду с длинной гривы.

– Ну что, теперь можно? – спросил он, стряхивая со шкуры последние капельки.