Вернейские грачи - Кальма Н.. Страница 37

— Идет, — сказал Дэв, приглядываясь к толстоносой и, видимо, смешливой девочке. «Ничуть не похожа на остальных индюшек», — решил он, выходя вслед за Лисси и Тэдом в пансионский сад.

БРАТ И СЕСТРА

Между тем «индюшки» продолжали беседовать с гостями. Вернее сказать, основной разговор вела Алиса. Дело в том, что Мари, услышав, будто Юджин — сын важного американского начальника, тотчас решила именно на этом мальчике испробовать свои чары. Она поправила «наизусть» кудряшки, нацепила на свою мордочку самую нежную из улыбок и направилась к стулу, на котором развалился Юджин.

— Хотите пошмотреть наш шадик? — спросила она как можно любезнее.

Вялая физиономия Юджина выразила бесконечное удивление.

— Не желаете ли пройти в наш шад? Там ешть шкамейки! — повторила Мари и улыбнулась еще обольстительнее.

— Э? — сказал Юджин. — Шкамейки? — Он наморщил лоб, соображая, потом кивнул и тяжело поднялся. — Скамейки? Это дело! Можно будет расположиться поудобнее, чем на этих проклятых стульях, которые вонзаются в спину, как рыбьи кости.

Однако Мари требовала внимания. Ее голос по-комариному звенел над ухом Юджина:

— А чем вы жанимаетешь? А в каком вы клашше? А что вы шобираете? У наш почти вше девочки что-нибудь шобирают. Я, например, шобираю пуговицы…

— А я спичечные коробки, — буркнул Юджин.

— Ах, коробки! — обрадовалась Мари. — Это замечательно интерешно! Я этим, наверное, увлеклашь бы… Алиша, шлышишь, Юджин шобирает шпичечные коробки!

— Погоди ты со своими коробками! — досадливо отмахнулась Алиса. Ей было не до Юджина с его коллекциями: брат только что сказал ей, что они всей группой отправляются в Гнездо грачей.

— Зачем это вам понадобилось? — допрашивала она Роя. — Или и Гнездо тоже входит в число достопримечательностей, которые вы осматриваете? О чем думает ваш руководитель, мистер Хомер! Впрочем, он, может, и не знает, что это за школа! — воскликнула она. — Тогда я тебе скажу, а ты передай ему. Ты только послушай: с этими так называемыми грачами ни одна порядочная школа не хочет знаться. Это же оборванцы какие-то, а не школьники! А драки, которые они устраивают с иезуитской коллегией! В церковь они не ходят, на исповеди не бывают, никого и ничего не признают… Сам кюре Дюшен сказал, что все они сгорят в адском огне, — прибавила Алиса как самый веский аргумент.

— Гм… любопытно. — Рой с видимым интересом слушал сестру.

— Любопытно?! Посмотрим, что ты скажешь, когда я тебе все про них расскажу, — кипела Алиса. — Вот недавно один из них встретил Анжа, помощника отца Дюшена, и вдруг ни с того ни с сего набросился на него… И зачем только вам нужна эта школа? — прервала она себя.

— Мистеру Хомеру зачем-то понадобилось туда, — отвечал Рой. — Да и мы не прочь посмотреть на этих ребят, на их Гнездо… — Он зорко глянул на сестру: — Послушай, Алиса, есть у тебя в Гнезде знакомые? Знаешь ты кого-нибудь из тамошних ребят?

— Знакомые в Гнезде? — презрительно повторила Алиса. — Хорошего же ты обо мне мнения! Нет, Рой, твоя сестра не настолько опустилась, чтобы водить знакомство с подобными типами! Есть у нас, правда, одна особа по имени Бойм, она с ними водится. Да ведь эта Бойм совсем отпетая! От обедни убегает, а недавно подошла к кропильнице со святой водой и давай брызгаться. Конечно, попала в лицо Анжу, помощнику отца Дюшена. Но он такой вежливый, этот Анж, такой джентльмен! — с восторгом воскликнула Алиса. — Он сделал вид, будто она брызнула нечаянно, а у самого прямо руки чесались, так ему хотелось отодрать эту негодную девчонку.

— О, да ты, кажется, стала богомолкой? — удивился Рой. — Священник, помощник священника, кропильница… Что-то я не замечал у тебя такой набожности в Штатах…

Алиса покраснела.

— Все католички у нас ходят в церковь и на исповедь к отцу Дюшену, — сказала она смущенно.

— Так ты говоришь, ваша пансионерка Бойм дружна с грачами? — продолжал Рой, не замечая ее смущения.

— Она дружит с одной старшей девчонкой оттуда. С Клэр Дамьен, их старостой, — пояснила Алиса.

— С Клэр Дамьен? Ваша пансионерка знает Клэр Дамьен? — воскликнул Рой. — Алиса, сестричка, познакомь меня с этой Бойм.

— Ты просишь невозможного, — величественно сказала Алиса. — Я не могу познакомить тебя с Лисси Бойм.

— Но почему? — закричал Рой.

— Потому, что я с ней сегодня подралась, — все так же величественно сказала Алиса.

Пока брат и сестра разговаривали таким образом, в другом углу приемной, там, где сидели начальница и мистер Хомер, речь шла тоже о Гнезде грачей.

— Вероятно, вы хотите ознакомиться с городом, сэр, — вкрадчиво говорила госпожа Кассиньоль Хомеру. — Городок с виду тихий, провинциальный, но у нас здесь бушуют страсти, сэр. Хоть мы и живем далеко от столицы, но у нас свои традиции, свои убеждения. Кое-кто, разумеется, упрекнет нас за консерватизм, но мы с благоговением чтим память маршала.

— Маршала? — удивился Хомер. — Какого маршала?

— Нашего покойного маршала Петена, — пояснила начальница. — При нем настоящие люди Франции спали спокойно. Он умел обуздывать всех противников правительства. Уж он бы справился со всеми забастовками и коммунистическими затеями. Вот с кого должны были бы брать пример все правители. А теперь мы живем без всякой уверенности, — продолжала начальница. — Каждый человек внушает сомнение, опасаешься собственной прислуги. Префект и мэр — мои друзья, но и они говорят, что трудные времена не прошли. Конечно, все мы здесь возлагаем надежды на господина Фонтенака. Это здешний именитый гражданин, сейчас в Париже он играет видную роль, и, разумеется, он наш глашатай. Его мать — моя старая приятельница, а замок Фонтенак вы, разумеется, поедете осматривать, как достопримечательность наших мест…

Хомер, наконец, решился прервать этот поток:

— Замки, конечно, прелюбопытная вещь, мадам. Однако, гм… меня, как педагога, больше интересуют педагогические заведения… А здесь, я слышал, есть одна примечательная школа-интернат в горах… Ее как-то странно называют… Гнездо грачей, если память мне не изменяет…. Вы, должно быть, знаете что-нибудь об этой школе? Кажется, это интересно, а?

Достойное лицо начальницы передернулось.

— М-м-м… Не думаю, чтобы вы и ваши воспитанники почерпнули что-либо полезное в этой школе, — сказала она, тщательно подбирая выражения. — Видите ли, сэр, в нашем муниципалитете относятся к этой школе и ее руководительнице госпоже Берто… м-м-м… с некоторым, я сказала бы, предубеждением. В частности, о госпоже Берто ходят некоторые слухи… — И она многозначительно взглянула на американца: понимай, мол, сам, что это за слухи.

— Я уже кое-что слышал об этой даме, — сказал Хомер. — Впрочем, очень неопределенное. Но вы-то ее, наверное, хорошо знаете?

Госпожа Кассиньоль покраснела от негодования.

— Знаю ли я эту ловкачку! Эту интриганку, которая выдает себя за передового педагога и втирает всем очки? — взвилась она. — Да, сэр, я отлично ее знаю! Знаю, что все ее трудовые методы воспитания — сплошное надувательство! Но одурачивает она только несчастных провинциальных учителишек, которые приезжают к ней «перенимать опыт»! — Она язвительно засмеялась. — Подумайте: ездят туда, к ней, когда здесь же, в городе, есть образцовое учебное заведение действительно с передовыми воспитателями… Это же смешно, сэр!

— Простите, о каком образцовом заведении вы говорите? — неосторожно спросил Хомер.

Начальница метнула на него уничтожающий взгляд.

— О моем, сэр! О моем пансионе, известном не только в Европе, но и в вашей стране, — сказала она, чуть не по слогам отчеканивая каждое слово. — Культурные люди обязаны знать о моем пансионе.

Растерявшийся Хомер не знал, как и чем успокоить разбушевавшуюся госпожу Кассиньоль. Да и как ей было не бушевать! Несмотря на дорогостоящую рекламу, никто никогда не приезжал к госпоже Кассиньоль перенимать ее педагогический опыт, восторгаться ее методами воспитания. А к Марселине Берто постоянно ездили не только французские педагоги, но и преподаватели из других стран. Черная зависть грызла душу начальницы образцового пансиона.