Подвиг жизни шевалье де Ламарка - Корсунская Вера Михайловна. Страница 49

Для Ламарка этот путь ясен: эволюционное развитие, постепенное совершенствование организации животного в целом.

Психические способности животного определяются развитием его нервной системы. Природа ничего не создавала сразу.

«Если верно, что природа ничего не делает внезапно и за один прием, то нетрудно понять, что для создания всех способностей, которые наблюдаются у всех совершенных животных, — она должна была последовательно создать все органы, обусловливающие эти способности…»

И Ламарк в силу своего эволюционного мировоззрения не может не добавить следующих замечательных заключений: «…и она действительно выполняла это на протяжении долгого времени и при помощи благоприятствующих этому обстоятельств».

Нервная система у животных могла возникнуть только естественным путем.

Когда-то на земле жили только низкоорганизованные животные. У них, — говорит Ламарк, — не было даже намеков на нервную систему.

Их действия были чрезвычайно бедны и примитивны, но все же целесообразны. А в чем причина этой целесообразности? В изменении напряжения их тканей и только.

Позднее появилась раздражимость, — думал Ламарк. Но это совсем не та чувствительность, которую он приписывает животным, обладающим нервной системой. При этом Ламарк неправильно полностью отделяет раздражимость от чувствительности у животных, как будто бы эти свойства ничего общего не имеют, как будто нет между ними переходных стадий.

На следующих ступенях животного мира стоят насекомые, паукообразные и ракообразные — у них имеются нервные узлы, то есть скопления нервного вещества в виде «продольного мозга», проходящего по всей длине их тела. Здесь уже возможны более разнообразные мускульные движения и некоторые ощущения. Насекомые, «по-видимому, в известной мере наделены памятью», — думает Ламарк.

Близки к ним и моллюски, у которых нет «продольного мозга». Они обладают расположенными довольно далеко друг от друга нервными узлами с отходящими от них нервными волокнами. Обладая примитивной нервной системой, моллюски способны производить лишь медленные движения.

Но вот позвоночные, с их высоко развитой нервной системой — спинным и головным мозгом.

У них наблюдаются не только целесообразные мускульные движения, но чувства, переживания, а с дальнейшим развитием мозговых полушарий — элементы представлений, памяти, воли, достигающие высокого развития у человека.

Млекопитающие и птицы — животные, имеющие полушария головного мозга — обладают и высоко развитыми инстинктами, памятью, способностью чувствовать. Им свойственны элементы воли. Но все же и у них преобладают инстинкты.

Животные с высоко развитой нервной системой также имеют, — говорит Ламарк, — чувство существования, которое он называет еще внутренним чувством.

«Оно составляет то „я“, которое у животных как бы разлито во всем их теле, но не осознается ими. Лишь животные, имеющие орган ума, наделенные способностью мыслить и уделять внимание этому чувству, могут отдавать себе в нем отчет».

Что же вызывает его?

Во всех чувствительных частях тела непрерывно рождаются какие-то неосознанные смутные ощущения, — результат, их и есть внутреннее чувство.

Оно возникает и по другой причине. Жажда, голод, боль, опасность и другие потребности организма возбуждают в нем внутреннее чувство, свободные части нервного флюида направляются к той или другой мышце или части полушарий головного мозга. Тогда «…оно становится мощной силой, способной вызывать действия и порождать мысли».

Ничего таинственного, мистического, близкого к понятию «душа» Ламарк не имел в виду под внутренним чувством, хотя это ему впоследствии иногда и приписывали. Нет, — он понимал его как свойство самой нервной системы.

Совершенствование строения нервной системы и ее функций теснейшим образом связано. Поэтому психические способности животного усложнялись вместе со всей его организацией, в первую очередь его нервной системой.

Насекомые и другие животные, близкие им по развитию нервной системы, руководствуются в своих действиях инстинктами и привычками, в которых разум не принимает никакого участия.

Как же возникли инстинкты?

Многие поколения животных, которые находились в сходных условиях среды, испытывали на себе ее повторяющиеся влияния. Это заставляло нервный флюид направляться к тем или иным мышцам, и «в конце концов привычка эта становится как бы неотъемлемым природным свойством индивидуума, уже не властного изменить ее».

Ламарк отметил такой неоспоримый факт: если животное повторяет одни и те же действия, то они становятся для него все более и более легко выполнимыми.

Почему? В силу «проторения путей» повторяющимися возбуждениями.

В нервном веществе происходят такие изменения, которые облегчают (Ламарк не может обойтись без своей гипотезы о флюиде) прохождение флюида по нервным путям.

«При всяком действии, вызванном нервным флюидом, происходит перемещение этого флюида», — вот исходное положение Ламарка.

Дальше следует совершенно логическое рассуждение: «Когда это действие многократно повторяется, то несомненно, что флюид, обусловливающий его, прокладывает себе путь, прохождение которого делается с течением времени для него тем более легким, чем чаще он им пользуется и чем сильнее выражена склонность флюида следовать именно по этому привычному пути, а не по какому-либо иному, по которому он не столь часто движется».

Ламарк пытается заглянуть в физиологию нервной деятельности, познать путь, которым постепенно, скажем современным языком, вырабатывался рефлекс на определенный раздражитель.

Эволюцию нервной системы и в целом всего организма Ламарк обязательно связывал с флюидами.

Ламарк говорит: «Если отбросить воздействие движения флюидов», то «…для человеческого разума все будет ввергнуто в безысходный хаос; всеобщая причина фактов и наблюдаемых объектов станет неразличима и, поскольку наши знания в этой области потеряют ценность, связь и возможность прогресса, то вместо истин, которые могли бы быть познаны, встанут призраки нашего воображения и все то таинственное, что так нравится человеческому духу».

Современная наука многое знает о распространении нервного возбуждения, потому что теперь исследованы, химические и физиологические явления, связанные с ним.

Давно отошло в область истории и само учение о нервном флюиде, но самый принцип проторения путей Ламарка сохраняется.

Не зная, как и с какими приборами опытным путем можно изучать вопрос о нервном возбуждении, Ламарк поставил его верной силой своего проникновенного, острого ума.

По существу, он говорил о пути, по которому пробегает раздражение, вызванное воздействиями среды — раздражителями.

Это одна из его замечательных догадок. Однако за ней надо видеть настойчивые научные искания, далеко ушедшие вперед от науки того времени и даже нескольких последующих десятилетий.

Теперь известно, что сигналы к скелетным мышцам приходят много быстрее, чем к мышцам внутренних органов.

В то время не было приборов, которыми возможно измерять скорость распространения нервного возбуждения, но чисто умозрительным путем Ламарк правильно предположил, что возбуждения, идущие к мышцам скелета передаются быстрее, чем те, что направляются к мышцам внутренних органов.

Эти его догадки подтвердились впоследствии опытами.

Мысль же Ламарка о том, что большинство животных обладает способностью чувствовать, а наиболее высоко развитым из них свойственны и представления, вполне соответствует современным взглядам на психику животных.

Откуда произошел человек?

Если бы какой-нибудь человек попробовал всегда ходить на четвереньках, — это для него оказалось бы не только трудной, но и просто невыполнимой задачей. Для него «столь же трудно ходить всегда на четвереньках, как для других млекопитающих, даже четвероруких, ходить всегда прямо, опираясь — на стопу», — говорил Ламарк.