Приключения Травки - Розанов Сергей Григорьевич. Страница 2

Они катались на лифте сколько угодно и любовались необыкновенным огнем, а мама, оказывается, ждала их и сочиняла для них загадки. Она хотела, чтобы они поскорее пришли и начали разгадывать. А они все не шли. Поэтому она и соскучилась.

МАМИНЫ ЗАГАДКИ

Теперь, когда они наконец явились, мама сразу загадала свою первую загадку. Такую:

— Ну-ка, кто знает?

Маленькое, кругленькое,

Посередке пуговка.

Если пуговку нажмешь

И немного подождешь

Дверь приотворяется,

Мама появляется…

— Я знаю! — крикнул папа и поскорее поднял руку, чтобы его вызвали.

Но мама сделала ему знак молчать и взглянула на сына:

— Это знает мой сынок…

— Электрический звонок! — подхватил Травка, подбежал к двери, поднялся на цыпочки и четыре раза нажал ту самую кнопку, которую мама назвала в своей загадке пуговкой.

Раздались веселые звонки.

Травка перестал нажимать кнопку, а в квартире все еще что-то звонило. Но теперь настойчивые звонки раздавались не у входной двери, а где-то там, в комнате.

— Неужели телефон? — спросил папа.

— Да, да! — радостно сказала мама. — Догадался. А я-то сочинила для вас загадку! Нам поставили телефон, и уже звонил Лева Измайлов. Он зовет нас в воскресенье к себе кататься на лыжах. И это, наверно, опять он звонит. Слышите?

И правда, в квартире все еще раздавались телефонные звонки.

Травка подбежал к телефону и взял трубку. Действительно, это звонил Измайлов. Травка закричал:

— Здравствуйте, дядя Лева Измайлов! А я выучился спускаться на лыжах с горы! И с палками и без палок! Даже от папы не отстаю, а про маму и говорить нечего. Дядя Лева, вы слушаете? Мы в детском саду сделали поезд! Только он не катится сам. Нужно возить его за ниточку. А остальное все как настоящее, и вагончики и все!.. Дядя Лева! Вы слушаете?

Дядя Лева Измайлов слушал. Но у него так звенело в ухе от Травкиного крика, что он велел поскорее отдать трубку папе.

А кричать в телефон вовсе и не нужно. Он устроен не для крика, а для обыкновенного разговора.

Папа поговорил с Измайловым, положил трубку, а потом спросил:

— Ну что же, поедем к Измайловым в воскресенье?

Измайловы были их друзья. Они жили на даче и летом и зимой. У них на Пролетарской — леса, горы, приволье. Летом — лодки, зимой — лыжи.

А в лесах, говорят, водятся зайцы с такими длинными ушами, что бедняжкам приходится их постоянно поджимать — того гляди, волк заметит: где зайцы, там и волки. Но волки сами трусливы. Людей-то они боятся!

Травка готов был хоть сейчас ехать на дачу.

Мама сказала огорченно:

— Жаль, что я не могу поехать с вами. Воскресенье -единственный свободный день. У меня кружок пения. К экзаменам нужно готовиться. А кроме того, по хозяйству масса дел. Я поехала бы с вами хоть часа на три, но поезда так редко ходят на Пролетарскую!

— Это новая линия, — сказал папа. — Погоди, скоро и туда пойдет электричка.

Мама улыбнулась:

— Хорошо, я подожду полгодика. Но вы-то обязательно поезжайте.

— Мы расскажем тебе все-все, — утешил ее Травка. — И я привезу тебе настоящую сосновую ветку.

НА ТРОЛЛЕЙБУСЕ ПОД СВЕТОФОРАМИ

И вот наступил этот радостный день. Они собрались. Лыжи для папы должны были найтись у Измайловых на даче. А детские, Травкины, лыжи пришлось захватить с собой.

Мама тоже оделась и пошла проводить папу и Травку до троллейбуса.

Стоял легкий морозец. Над головой было синее небо. Только кое-где виднелись прозрачные облака. Будто по синему небу кто-то громадной кистью пробовал белую акварельную краску. Солнце не забралось еще высоко, а светило прямо в стены домов. Казалось, что дома сами сияют и радуются. На карнизах крыш повисли первые сосульки. А под крышами почирикивали воробьи.

— Замечательная погода для лыж! — сказал папа.

Откуда-то издалека прилетел ласковый ароматный ветерок.

— Весной пахнет… — сказала мама.

А Травка ничего не сказал. Он радовался молча.

Они вышли на шоссе и стали ждать у остановки. Остановка троллейбуса была обозначена огромной буквой «Т». А на этом самом «Т» стояли маленькие цифры. Они обозначали, какие номера троллейбусов останавливаются здесь.

Травка первый увидел, что издали приближается троллейбус. Длинные удочки на крыше троллейбуса скользили по проводам. На концах удочек изредка вспыхивали и разрывались голубоватые электрические искры.

Когда громадный троллейбусный вагон с шуршаньем подошел к остановке, мама сказала папе:

— Смотри, пожалуйста, чтобы ничего не случилось.

Папа ответил;

— Хорошо.

А если папа сказал «хорошо», так оно и будет.

Травка промолчал и наскоро расцеловался с мамой. Он-то знал, что ничего не случится.

Они с папой вошли в троллейбус и уселись в мягкие кожаные кресла. Папа держал Травкины лыжи между колен.

Кондукторша нажала кнопку электрического звонка Водитель троллейбуса взялся за руль и нажал ногою педаль. Троллейбус мягко качнулся и зашуршал по асфальту.

Травка прижался носом к оконному стеклу. Иногда его слегка подбрасывало на сиденье, и тогда он довольно чувствительно стукался носом о стекло. Но он не обращал внимания на такие пустяки.

Навстречу неслись автомобили, троллейбусы, автобусы, открытые и закрытые грузовики. Закрытые грузовики были ярко раскрашены. На некоторых были нарисованы красивые картины. Вот быстро промчался грузовик с надписью «Хлеб». За ним другой, еще интереснее, с надписью «Игрушки». И еще «Мороженое». Наконец попался даже грузовик с надписью «Кукольный театр» и с нарисованными куклами-артистами. А вот навстречу пополз двухэтажный троллейбус. Он был совсем похож на лакированный двухэтажный дом на колесах. Только на крыше у него вместо трубы были две коротенькие удочки. Травке очень хотелось покататься в таком движущемся доме на втором этаже. Но и здесь, в одноэтажном троллейбусе, тоже было интересно.

Травка принялся считать, сколько машин попадается навстречу. Он сосчитал до тридцати девяти и сбился. Машины замелькали так быстро, что уследить за ними не было никакой возможности.

Тогда он достал карандашик и начал ставить палочки на своем троллейбусном билете. Сосчитает десять автомобилей, помочит карандаш языком и ставит палочку. Но и тут у него ничего не вышло. Он забыл, что карандаш чернильный, и живо выпачкал себе рот. Папа хоть и не рассердился, но отобрал у него карандаш и долго тер ему язык и губы своим чистым Полотняным носовым платком. Да так и не оттер.

Тогда Травка начал считать только те автомобили, которые обгоняли его троллейбус. Это были большие, красивые и стремительные машины. Они двигались по асфальту так легко, что, казалось, им ничего не стоит перегнать не только троллейбус, а хоть бы и самый быстрый самолет. У каждой машины на носу был приделан значок, похожий на развевающееся по ветру красное знамя. Это были «ЗИСы».

Травка спросил:

— Папа, «ЗИСы» ведь тоже автомобили, почему же их называют машинами? А то мы спорили в детском саду…

— Автомобиль — машина, — объяснил папа. — И паровоз — машина, и лифт — машина, и троллейбус — тоже машина. Машинка для стрижки волос — и то машина. Много человек изобрел разных машин. И все для того, чтобы людям легче было работать.

— Смотри-ка! — крикнул Травка.

Он увидел автомобиль, нагруженный целой горой ящиков. Сто человек не могли бы поднять сразу столько ящиков. А тут их везла одна машина. Да еще как быстро!

В это время троллейбус остановился. Сразу же его догнали два «ЗИСа», две «Победы» и «Москвич». Но автомобили не стали перегонять троллейбус, а остановились рядом с ним.