Замок целителей - Хенли Виктория. Страница 13

Майн переключил целиком свое внимание на Дорьяна и Сару. Теперь они смотрели друг на друга. Из тела ее вырос серебряный цветок, навстречу которому направилась сверкающая волна от Дорьяна. Они встретились и слились так, как если бы занимались этим долгие годы.

Убедившись, что Сара и Дорьян наделены чрезвычайными дарованиями, Майн решил, что ему придется быть весьма осторожным при их обучении. Продолжать слияние сейчас — без достаточного фундамента — было неразумно.

— Втяните в себя свой ген, отрегулируйте дыхание, пусть оно станет нормальным, — проговорил Майн. Волокно, связывавшее Дорьяна и Сару, померкло и распалось. — А теперь откройте глаза.

Берн зевнул:

— Интересное занятие, элловен.

— А что это было, элловен Майн? — Сара едва ли не прыгала на месте. Как девчонка, которую в первый раз в жизни угостили пирожным.

— Мы вернемся к этому занятию в следующий раз, — ответил Майн. — Все свободны.

Под внимательным взглядом элловена новички собрали пергаменты.

— Дорьян, будь добр, останься.

Дорьян постарался не заметить любопытствующего взгляда Сары. Вместе с Берном она оставила комнату. Выжидая, Дорьян смотрел на элловена Майна. В темных глазах учителя недовольства заметно не было, однако по какой причине он задержал его?

— Дорьян, мне кажется, что ты уже проходил обучение?

Тот кивнул, пытаясь понять, в чем именно можно признаться.

— Кто учил тебя?

— Мой отец, господин.

На лице элловена проступило удивление.

— Не понимаю. Нашедший тебя мистив не сообщал о наличии отца, обученного использованию гена.

— Он не… то есть он не называл это геном.

— Нет? А каким же словом он пользовался тогда?

Дорьян промолчал.

— Если тебя связывает обязательство хранить тайну, я не нарушу его, — проговорил элловен Майн.

Дорьян вздохнул:

— Известно ли тебе о дримвенах, господин?

— Конечно. Это сливийские мистики. А почему ты спрашиваешь об этом?

— Дар дримвена передается в моей семье из поколения в поколение. Отец не обладает им, однако мне он передался. Мать и дед отца были дримвенами; они научили его дримвенской науке, заставили зазубрить ее.

— А отец научил тебя? — заинтересовался элловен Майн.

— Да, господин. Я выучил большую часть приемов.

— И при твоем даровании мог заниматься самостоятельно, используя все, что запомнил. — Элловен Майн кивнул. — Наш посланник ощутил твой дар и потому прислал тебя к нам. Скажи, каковы пути дримвена?

— Он ходит во снах. Говорят, что дримвен может исцелить рассудок другого человека.

— А ты? Ты тоже способен ходить во снах? Ты уже пытался исцелить другого человека?

— Да, я умею ходить во снах. — Дорьян надеялся, что не покажется высокомерным, признаваясь в даре, которым пользовался с детства. — Я научился встречаться во снах со своей бабушкой. Она обучала меня этому. Что касается исцелений… я пытался… И сюда, в Замок целителей, прибыл за более глубокими знаниями.

— Значит, твоя бабушка жила вместе с тобой?

— Нет, господин. Она находится в Сливии.

— В Сливии… — Элловен Майн с крайним интересом посмотрел на Дорьяна. — Скажи мне, ты уже видел перечень целительских дарований?

— Да, господин.

— И каким же из них ты, по собственному мнению, наделен?

— Скорее всего, даром геновена, господин.

— Целителя снов, — нараспев проговорил элловен Майн.

Дорьян не понимал причин волнения, охватившего элловена.

— Да, господин.

— Твой отец хорошо учил тебя, Дорьян. Ты можешь… — Он соединил ладони и умолк. — Через день или два элловена Ренайя назовет твой дар. А до тех пор, пожалуйста, не говори никому о нашем теперешнем разговоре.

— Я не намеревался этого делать, господин.

— Я тоже дал слово и буду молчать.

Взволнованный разговором с элловеном, Дорьян ожидал продолжения.

— И еще кое-что, Дорьян.

— Да, господин?

— Что говорит тебе слово «вен»?

— Оно означает дух, господин.

Дорьян с удивлением увидел, что ответ его заставил элловена Майна с видом полного удовлетворения потереть руки.

Глава седьмая

Издалека птица эта была похожа на ворона. Крупная, черная, внушительная. Однако когда она подлетела поближе, Сара поняла, что это не ворон: таких широких крыльев не бывает, темный силуэт заполонил все ее поле зрения. Серые глаза птицы смотрели прямо на нее, должно быть, сфокусировались на добыче.

Сара услышала собственное дыхание, торопливое и неровное. Усталые ноги ее подгибались. Птица вот-вот должна была настичь ее — еще несколько раз взмахнув крыльями.

К ней метнулся высокий молодой человек, отчаянно раскинув руки. Дорьян?

— Проснись! — закричал он. — Проснись.

Сара подумала, что сейчас он наткнется на нее. Дорьян не замедлял бега. Вытянув руку, он ткнул ее пальцем в лоб.

Она выпала из постели!

Пол ее спальни в Замке казался совершенно незнакомым в лившемся из окна лунном свете. Сара потерла лоб. А потом встала на колени, положив руки на одеяла. Онемевшие пальцы ее судорожно вцепились в грубую ткань. Ей казалось, что кошмарная птица еще парит над нею, готовясь схватить ее. Из противоположной стороны комнаты до нее донесся какой-то шорох. К стене припала фигура в длинной ночной рубашке. Дорьян. Лоб его был покрыт потом; глаза моргали, словно он не видел ее. Но как Дорьян сумел взломать печать элловены Ренайи? В Замке строго следили за тем, чтобы после наступления темноты лица разного пола не могли оказаться рядом. Тем не менее Дорьян находился в ее комнате, причем до рассвета оставалось еще долго.

— Спасибо, — поблагодарила Сара.

Дорьян не ответил. Сара забралась в постель. Но когда она снова поглядела на стену, возле которой только что находился Дорьян, его там не оказалось. Отбросив одеяла, она осмотрела комнату, заглянула даже под кровать. Дорьян исчез.

Окно было слишком узким для плеч Дорьяна, и Сара не понимала, куда он мог подеваться. Она вышла в коридор. Старательно расставленные фонари осветили ее путь до двери спального корпуса. Во всем здании не было слышно ни звука, лишь ее торопливые шаги нарушали тишину. Сара попробовала открыть входную дверь. Печать была на месте.

Возвратившись в постель, она закуталась в одеяло, вглядываясь в лунный свет. Неужели ей только показалось, что Дорьян побывал в ее комнате?

Она вспомнила слова, произнесенные элловеном Дисаком на утреннем занятии. «Если ты будешь искать лишь то, что тебе уже известно, то не заметишь самых важных своих открытий». Дисак показался Саре напыщенным и скучным. Она успела усомниться в том, что за последние пятьдесят лет его самого посетила хотя бы одна новая мысль. Не то что элловен Майн, с тем интересно.

Она лежала, разглядывая место, где недавно побывал Дорьян. Сара пребывала между сном и бодрствованием. Каждый раз, когда она была готова погрузиться в сон, Сара ощущала, что ее подкарауливает черная птица, и заставляла себя открыть глаза. Когда зазвонили колокола Замка, она не сразу встала и долго провозилась с одеждой. Еще дольше она пыталась заплести косу, однако зеркало сообщило ей, что и эта попытка оказалась неудачной.

Явившись к столовой, она обнаружила перед ее дверьми дра Джема. Поприветствовав ее, он напомнил, что после начала трапезы вход в столовую воспрещен. Сара направилась следом за ним на кухню, где получила кусок хлеба с маслом и кружку воды.

— Жди всех остальных возле ботанического корпуса, — показал он.

Проглотив хлеб с маслом, Сара направилась ждать к ботаническому корпусу. Скоро начали появляться студенты и студентки, все девушки были с аккуратными косичками. Когда они вошли, Дорьян оказался с ней рядом; Берна она не заметила.

Сара наклонилась к Дорьяну.

— Что случилось сегодня ночью? — прошептала она.

— Не знаю, — ответил он таким же шепотом.

— Но ты был…

Сара умолкла, заметив вошедшего в класс преподавателя.