Картина с кляксой - Гусев Валерий Борисович. Страница 17

– И что ты здесь прыгаешь? Иди спать. И штаны подтяни – потеряешь.

– Они не подтягиваются, – сказал Алешка. – У них тяжесть в кармане.

– Что за тяжесть? – Заспанный лейтенант зевнул и уже было скрылся за дверью.

– Пистолет. С патронами.

– А ну покажь, – на всякий случай спросил лейтенант, уверенный, что в кармане у Алешки просто игрушка.

Алешка спокойно протянул ему пистолет, как и положено – рукояткой вперед.

– Опа! – Полицейский наконец проснулся. – Где взял? Нашел?

– Я бандита задержал и обезоружил.

– Какого еще бандита? – недоверчиво уточнил лейтенант. – Где ты его задержал?

– Среди гробов. На стуле. – Алешка ответил спокойно и небрежно.

– Какие еще гробы на стуле? – ошалел лейтенант.

– Деревянные.

– И что за бандит? Он что, на стуле в гробу лежал?

– Нет, он музей ограбил. Соучастник.

– Ну-ка, заходи.

В дежурной комнате был еще один офицер. Он сидя дремал на деревянном диванчике. На столе дежурного засвистел чайник.

– Так, – сказал лейтенант. – Ты кто такой? Кто твои родители? Где проживаешь?

– Родители… – Алешка подумал: врать или нет? Решил не врать: – Мама спит, папа полковник полиции Оболенский.

– Это который Оболенский? – проснулся другой офицер. – Из Москвы?

– Из Интерпола.

– Ну, рассказывай. Что за бандит?

– Обыкновенный. У него в животе муха жужжит.

– О боже! – Лейтенанта можно понять. – Ты, наверное, всякой пакости по телевизору насмотрелся.

– Мы вот тут спорим, – миролюбиво сказал Алешка, – а он может проснуться и убежать. Вместе с мухой.

– Пожалей нас, – попросил второй офицер. Видимо, более опытный.

Алешка пожалел и быстренько рассказал – что, где, когда.

– Вызывай наряд! – скомандовал офицер.

– Какой наряд! Вдвоем возьмем.

– Он здоровый, – предупредил Алешка.

– Мы тоже не хилые. – Офицер вынул из кобуры пистолет, передернул затвор. – А ты, малыш, посиди здесь.

– Щаз-з! Разбежались!

Опытный офицер понял, что спорить с Алешкой бесполезно.

– Ладно. Только держись сзади. В пределах голосовой связи. Пошли!

…Когда они подбежали к сараю деда Строганова, Алешка сразу понял – опоздали! Дверь была сорвана с петель, внутри горел свет.

Вошли внутрь.

– Ничего себе! – выдохнул лейтенант при виде штабелей гробов. – Ушел!

– Вместе со стулом, – сказал Алешка.

– Значит, далеко не уйдет. Только вот где его искать?

– У профессора, – подсказал Алешка. – Он вон там живет. Этот бандит у него охранником был. И кашу ему варил.

Алешка не ошибся. Возле дома профессора Вознесенского топтался Виталик, справляясь с калиткой. Обернулся, вскинул стул над головой и завыл:

– Уйди!

Алешка ничего не успел сообразить. Все получилось мгновенно. Могучий Виталик оказался на земле. Уже без стула. Руки его за спиной схвачены наручниками. Алешка подошел поближе и участливо спросил:

– Жужжит?

– Сдохла. – Виталик отвернулся. – Утопла, зараза!

– Доставь задержанного в отделение, а я позвоню полковнику. Чтобы сына забрал.

– Вы что? – завопил Алешка.

– Попадет? – участливо спросил лейтенант.

– А то!

– Ладно. Я провожу мальца до дома.

– Лучше не надо, лучше я сам.

– Нет уж! Ты у нас ценный свидетель. Тебя надо охранять.

– Ну охраняйте, – вздохнул Алешка. – Только не забудьте передать вашему начальнику, что художник Славский прятался в гробу, а потом уехал.

– Так в гробу и поехал?

– Ему Виталик машину пригнал.

– А куда он уехал?

– Во Францию. Или в Париж. В общем, в Германию.

– Понятно, – вздохнул офицер. – Завтра подробно расскажете. Отцу.

– Лучше вы сами.

– Мы столько не знаем. Да и путаем Францию с Парижем.

– Я еще догадываюсь, – разошелся Алешка, – где картины спрятаны.

– Но не скажешь?

– Скажу. Попозже. Числа шестого. Или во вторник. – Алешка засыпал на ходу, ноги у него подкашивались, он все время сбивался с тропинки, его заносило в сторону. Офицер время от времени поддерживал его за локоть и придавал правильное направление.

Возле дома тети Зины она их окликнула, повиснув на плетне.

– Какой ужас! Я тут мечтала при луне, и вдруг мимо пробежал громадный мужчина. А за ним бежал стул. В полночь! Я так переволновалась! Я вся в шоке! Теперь до утра буду пить валокордин.

– Не беспокойтесь, – сказал офицер. – Стул уже прибежал куда надо.

Возле нашей калитки стояли родители. И Грета с ними. Ну и я пошел к ним.

– Ты где шляешься по ночам? – сердито закричала мама.

– Тетю Зину спасал. Вокруг нее за каким-то мужиком стул гонялся. Она калокордин пьет. С ножом и вилкой.

– Ну и пацан у вас! – рассмеялся офицер и поздоровался. – Нам бы такого в отделение.

– Лучше не надо, – сказал папа. – Оно вам еще пригодится. – А Лешке пригрозил: – Ты у меня всю неделю будешь стоя обедать.

– И завтракать, – добавила мама.

Она взяла Алешку за ухо и повела в дом.

– И как следует умойся, – сказала она. – Чумазый!

– Танки грязи не боятся! – гордо ответил Алешка и споткнулся на пороге.

– А где твоя бейсболка?

– Там. – Алешка куда-то махнул рукой. – В ней лягушки сидят.

– Очень мило.

А папа с офицером отошли в сторонку и о чем-то долго переговаривались.

На чердаке Алешка плюхнулся на матрас и на все мои вопросы ответил одной фразой:

– Я, Дим, всю ночь у Виталика в брюхе пивом муху топил.

– Утонула?

– Завтра в полиции узнаем. Спи хорошо.

С ним поспишь…

– Да, Дим, а где я бейсболку оставил? В сарае, что ли? Наверное, ее этот жулик Славский спер, шляпы ему мало!

Я вдруг проснулся от того, что по моему лицу мазнула холодным крылом летучая мышь. Первая мысль была – выгнать ее в окно, и я к нему повернулся… В окне, на фоне звездного ночного неба, торчала чья-то широкополая голова. И вдруг она с громким шумом исчезла. Где-то внизу что-то охнуло и зашуршали кусты, застучали, удаляясь, неведомые шаги.

Лешка тут же проснулся, сел и, зевнув, спросил:

– Ты с кем воюешь?

– Летучая голова, – сказал я. – За окном. И что-то упало. Вдребезги.

Алешка выглянул в окно.

– И ничего не вдребезги. Лестница упала. Кто-то с нее свалился. Жулик, наверное. Давай догоним. И по тыкве настучим.

Догоним… Во-первых, без штанов, а во-вторых, без лестницы.

– Ерунда, – сказал Алешка. – В темноте не видно. А спустимся на простынях, мама все равно их стирать собиралась.

Да, так мы и сделали. Мигом связали две простыни, спустились и по росному следу в траве помчались в погоню за тыквой, по которой надо настучать. Как бы только по своим тыквам не получить.

След кончился за нашим штакетником. Мы прошлись еще по дороге, поглядели по сторонам. И никого не увидели. Все жулики, наверное, спали или лазали сейчас по другим домам.

– Странно, – сказал Алешка, – что Гретка не залаяла.

– Крепко спала?

Лешка не сразу ответил, задумался.

– Дим, ты говоришь – шляпа?

– Мне так показалось.

– Это Славский приперся.

– А летучая мышь? Его собственная? Пошли домой.

Мы взобрались по простыням, зажгли свечу. Никакая собственная летучая мышь нигде не порхала. Только в ногах моей постели валялась утерянная Лешкина бейсболка.

– Это она влетела в окно, – сказал Алешка. – Вместо летучей мыши.

Оставалось только развести руками.

Глава VIII. Гробов – Сугробов – Славский

На следующий день мы, конечно, встали с утренним восходом солнца и слиняли на рыбалку, чтобы Алешка избежал расправы под горячую руку. И чтобы не вспоминать про несчастную бейсболку. На пруду он мне все рассказал. Вернее, расписал, в красках. Кое-где и кое-что приврал, конечно. Но все равно я его слушал и думал: а смог бы я проявить такое же бесстрашие и самообладание? И не находил ответа.