Бабушка! – снова кричит Фридер - Мебс Гудрун. Страница 7

Очень тихо Фридер дёргает бабушку за юбку и очень тихо шепчет ей в самое ухо, в левое:

– Эй, бабушка, ты ещё долго будешь спать?

Бабушка чмокает губами и поворачивается на другой бок. И храпит себе дальше. Фридер стоит рядом. Он разочарован. Чмоканье – это не ответ. А вот бабушкин храп – пожалуй, ответ…

Что же ему теперь делать? В голову ничего не приходит, совсем ничего… или всё-таки?.. Да, он кое-что придумал! Если бы сегодня было не воскресенье, то бабушка не стала бы спать. Значит, надо сделать так, чтобы сегодня было не воскресенье. И он уже знает, как это сделать!

Фридер тихо, очень тихо хихикает и тихо, очень тихо подкрадывается к отрывному календарю, который висит в углу. На его листке – ярко-красное число. Если число ярко-красное – это всегда воскресенье. Фридер давно это знает. Если число чёрное – это рабочий день. По таким дням бабушка не спит. Никогда. Значит, теперь надо сделать так, чтобы число на календаре стало чёрного цвета. Фридер ухмыляется, тянется вверх и отрывает от календаря сразу несколько листков. Теперь воскресенья нет, число на календаре чёрного цвета, и бабушке придётся проснуться.

– Бабушка, – вопит Фридер, – бабушка, вставай! Сегодня среда!

С громким «Ха!» бабушка вскакивает с кресла, трёт глаза, нашаривает свои очки, вглядывается – и начинает причитать:

– Какая муха тебя укусила? Ты зачем рвёшь календарь! Глазам своим не верю!

– Верь, бабушка, – кричит довольный Фридер. – Воскресенье прошло!

И гордо указывает на листок календаря.

– Я, конечно, старая женщина, но не слепая! – ворчит бабушка. – Хоть десять листков оторви, негодник ты эдакий, – всё равно сегодня воскресенье! А после воскресенья будет понедельник, сколько раз я тебе говорила. А до понедельника ещё дожить надо, если хочешь знать.

И с этими словами бабушка снова закрывает глаза и храпит так, что дрожат стены.

– А в воскресенье всегда ужасно скучно, сколько раз я тебе говорил, – ворчит Фридер и сердито бросает листки календаря на пол.

Бабушка не видит этого. Бабушка не слышит. Бабушка спит. Гадство.

Недовольный Фридер уходит в детскую. Недовольно хватает своего плюшевого медвежонка и дёргает его за ухо. Мишка тоже спит. Но он не должен спать. Никто не должен спать, если Фридер бодрствует.

Мишке, наверное, больно… и тут у Фридера появляется идея. Ему нужно заплакать. Как следует заплакать. Когда он плачет, бабушка всегда вихрем мчится к нему. И утешает. И играет с ним. Фридер старается выжать из глаз слёзы… Но ничего не получается! Из глаз не выдавливается ни слезинки. А они нужны позарез!!

Фридер делает глубокий вдох, крепко зажмуривается и начинает тихонько хныкать. Слёзы не показываются, он хнычет слишком тихо, это ясно.

Фридер перестаёт выдавливать из себя слёзы и размышляет. Слёзы – это вода, а вода есть у него во рту. Это слюни. Их огромное количество. Слюни – они ведь почти как слёзы, правда? Фридер широко разевает рот и навешивает капли слюны себе на щёки. И около глаз. И на подбородок.

И ещё одну большую порцию плюхает на нос. Отлично! Теперь у Фридера всё лицо в слюнявых слезах. Осталось просто изобразить плач. И он принимается хныкать: «Ы-ы-ы-ы!» А потом погромче: «Ы-Ы-Ы-Ы!»

Немножко похоже на собаку, которой наступили на хвост. А ещё немножко похоже на Фридера, которому не с кем поиграть в воскресенье.

– Внук! – кричит бабушка. – Играй потише, не то дом обрушится!

– Я вовсе не играю, бабушка! – кричит Фридер в ответ и усердно наносит на щеки новые слюнявые слёзы. – Я плaчу!

И он издаёт прекрасное, замечательно громкое хныканье.

– Плачь потише! – кричит бабушка. – Я сплю, ты же слышишь!

– А мне надо плакать, ты же слышишь! – вопит Фридер в ответ, хихикает, слушает и ждёт… Сейчас бабушка явится, вот сейчас. Но бабушка не приходит. Она храпит. Фридеру всё хорошо слышно. Плач не помог, это ясно.

И Фридер возмущённо верещит:

– Глупая, глупая, глупая бабушка!

Он хватает мишку и дёргает его за лапу. И за другую. И за третью. А потом щиплет его за нос. Примерно так, как ущипнул бы бабушку… И тут мишкин нос внезапно рвётся и из дыры сыплются опилки. Они жёлтые, и их очень много. Они сыплются на Фридера.

Фридер испуганно смотрит на них. Он этого не хотел. Мишка! Теперь он испорчен и истекает опилками… они как мишкины слёзы. Только льются из носа. Мишкино брюхо всё засыпано ими. И Фридеровы штаны тоже.

На полу уже целая куча опилок. А мишкин нос совсем сдулся.

Тут Фридер начинает жалобно подвывать, сначала тихо, а потом уже по-настоящему. Тут в дверях появляется бабушка, сна у неё ни в одном глазу.

– Ха! – восклицает она. – Он ещё и игрушки ломать взялся!

Но больше бабушка ничего не говорит. Она хватает Фридера, хватает мишку и тащит обоих на кухню.

Фридер сразу замечает: там накрыт стол. На нём пирог и какао.

Бабушка бегает по кухне, в одной руке у неё мишка, а в другой – иголка с ниткой. Она чинит мишке нос. Она наливает какао и режет пирог. Фридер сидит, ухмыляется и сияет. И кормит мишку пирогом. И себя кормит пирогом. И бабушку тоже кормит пирогом.

– Ох, бабушка, – говорит Фридер и улыбается ей. – Ох, бабушка, как хорошо, что ты проснулась.

– Да уж конечно, – говорит бабушка и зевает. – Наверно, спать после обеда лучше по средам. По воскресеньям как-то плохо получается.

– Бррруммм, – говорит мишка и ныряет носом в какао. Нос становится коричневым. Но мишка коричневый и без какао. Теперь он опять цел.

И бабушка больше не спит.

И Фридер рад.

Телефон

– БАБУШКА! – кричит Фридер и дёргает за бабушкину юбку. – Бабушка, я хочу поговорить по телефону. С тобой!

– Да отстань от меня, шпингалет! – ворчит бабушка. – Поговорить по телефону, ещё чего! У нас и телефона-то нет.

Бабушка роется в корзинке с клубками шерсти, достаёт вязанье и принимается вязать: петля лицевая, петля изнаночная, петля с накидом. Фридер разочарованно стоит рядом. Когда бабушка вяжет, тут ничего не поделаешь…

– Ну бабушка… – тихо ноет Фридер, а потом плетётся в детскую. Но уходя, он быстренько прихватывает с собой банан. Этот банан отложен на ужин, Фридер точно знает. И он его крадёт.

Так бабушке и надо! Раз она не хочет разговаривать с ним по телефону.

Но вообще-то Фридеру совсем не хочется банан. Ему хочется телефон. А бабушке не хочется. Гадство!

Фридер стоит в детской, в руке банан. Скучно. Банан у него есть, а телефона – нет. Нет телефона? Да нет же – есть! Фридер сейчас его сделает! И он уже знает как! Отличная идея! Банан будет трубкой. Он и выглядит так же. Жёлтый и изогнутый. Фридер ухмыляется и приставляет банан к уху. Но ничего не слышно. Конечно, не слышно. У банана ведь нет шнура! А от трубки должен обязательно отходить телефонный шнур.

Фридер распахивает дверь и вопит:

– Бабушка, найди мне шнур, только быстро!

– Я тебе что, служанка? – кричит бабушка в ответ. – Я вяжу, ты же знаешь!

– Всё надо делать самому, – вздыхает Фридер, громко захлопывает дверь, но тут же снова распахивает её. Он знает, где взять шнур. Длинный-предлинный.

Фридер хихикает и тихо, очень тихо крадётся на кухню. К бабушке. Она вяжет, не поднимая головы. Фридер молниеносно запускает руку в корзинку с шерстью и вытягивает длинную красную нить. Она послушно тянется, становясь всё длиннее, и Фридер, не выпуская её из рук, скрывается в детской. Бесшумно и быстро.

Так, теперь шнур у него есть. Длинный шнур для бананового телефона. Фридер обвязывает банан ниткой вокруг «талии». Получилось! Теперь у него есть настоящий телефон! Ну почти настоящий…