Знаменитый сыщик Калле Блюмквист рискует - Линдгрен Астрид. Страница 6

Калле втянул обратно кусок обоев. И точно – на нём лежал ключ. Он упал, куда следовало.

– Я же сказал – азбука сыскного дела, – повторил знаменитый сыщик Блюмквист, давая понять Еве-Лотте, что ему, как сыщику, повседневно приходится открывать двери тем или иным хитроумным способом.

– Ну, Калле, какой ты молодец! – восхищённо воскликнула Ева-Лотта.

Калле отпер дверь. Они были свободны.

– Постой! Не можем же мы уйти, не извинившись перед Алыми, – спохватился Калле.

Выудив из своего битком набитого кармана огрызок карандаша, он протянул его Еве-Лотте. И она написала на обратной стороне обоев:

Они плотно затворили окно и заложили крючки. Потом заперли дверь снаружи, а ключ оставили торчать в замке. На ручку двери повесили прощальное письмо.

– Вот поломают голову! Окно заперто изнутри, а дверь – снаружи, пусть-ка догадаются, как мы удрали! – Ева-Лотта чуть не замурлыкала от удовольствия.

– Очко в пользу Белой розы, – сказал Калле.

В гараже Андерса не оказалось. Калле и Ева-Лотта осторожно отправились туда на разведку, чтобы выяснить, как организовать операцию по освобождению. Но в гараже было всё так же тихо и пусто.

Мама Сикстена вешала бельё в саду.

– Вы не знаете, где Сикстен? – спросила Ева-Лотта.

– Нет, но он недавно был здесь, – ответила жена почтмейстера. – С Бенгтом, Андерсом и Йонте.

Видно, Алые повели своего пленника в более надёжное место. Но куда?

За ответом далеко идти не пришлось.

Из травы торчал финский нож. Калле и Ева-Лотта сразу узнали его – это был нож Андерса. А на клочке бумаги на острие ножа они прочли одно-единственное слово: «Йонте».

Предводитель Белой розы сумел улучить момент и оставить это лаконичное сообщение своим товарищам.

Калле глубокомысленно наморщил лоб.

– Йонте… – произнёс он. – Это может означать только одно: Андерс сидит в плену у Йонте, у него в доме.

– Да уж ясно, что не у Бенки, коли написано «Йонте», – сказала Ева-Лотта.

Калле промолчал.

Та часть города, где жил Йонте, называлась Плутовская горка. Нельзя сказать, чтобы в маленьких домишках Плутовской горки обитала городская знать. Но Йонте вовсе и не стремился принадлежать к сливкам общества. Его вполне устраивал ветхий домик его отца: одна комната и кухня, да ещё маленькая каморка на чердаке. Правда, наверху можно было жить только летом, зимой становилось слишком холодно. Но сейчас, в июле, на чердаке царила жара, как в камере для пыток, что и делало его самым подходящим местом для допросов.

Йонте был безраздельным хозяином на чердаке. Здесь он спал на раскладушке, здесь стояла его самодельная полка, сколоченная из ящиков из-под сахара, – на ней Йонте хранил приключенческие книжки, коллекцию марок и другие сокровища. Ни один король не радовался так своему дворцу, как Йонте своей маленькой каморке, где в застывшем горячем воздухе жужжали под потолком мухи.

Сюда-то и привели Андерса Алые розы. Так удачно сложилось, что папа и мама Йонте как раз сегодня отправились за город, где у них был маленький участок земли. Они взяли с собой еду и собирались пробыть там довольно долго. Йонте остался за хозяина и должен был поджарить себе колбасу с картошкой, если проголодается.

А так как мама Сикстена развешивала бельё прямо перед штабом Алых в гараже, то Сикстен решил, что каморка Йонте на Плутовской горке была просто находкой для учинения допроса с пыткой.

Калле и Ева-Лотта держали совет. Конечно, можно отправиться в спасательную экспедицию немедленно, но, хорошенько поразмыслив, они решили, что разумнее будет немного подождать. Показываться на глаза Алым сейчас просто глупо. Ведь скоро ужин, а значит, Сикстен пошлёт Бенку или Йонте в Усадьбу. Скоро Бенка или Йонте будут стоять там, разинув рты, поражённые бегством Калле и Евы-Лотты. Эта мысль доставляла им несказанное наслаждение. Жаль испортить такое дело!

Калле и Ева-Лотта решили отложить спасательную экспедицию на после ужина. Кроме того, они отлично знали, что Андерс получит краткосрочный отпуск под честное слово, чтобы пойти домой поесть. А что может быть унизительнее для спасательной экспедиции, чем прибыть к месту назначения как раз в тот момент, когда тот, кого ты должен спасти, беспрепятственно отправился ужинать!

– И вот ещё что, – заметил Калле. – Если собираешься выследить кого-нибудь, кто находится в доме, то лучше всего это делать, когда стемнеет и в комнатах зажгут свет, а шторы ещё не опустят. Это знает любой, кто хоть капельку разбирается в криминалистике.

– У Йонте нет штор, – возразила Ева-Лотта.

– Тем лучше, – сказал Калле.

– А как же мы заглянем в чердачное окно? – спросила Ева-Лотта. – Ноги у меня, конечно, длинные, но…

– Сразу видно, что по криминалистике ты ничего не читала, – наставительно произнёс Калле. – Что, например, делают сыщики в Стокгольме? Если им нужно наблюдать за квартирой на третьем этаже, где находятся преступники, они обеспечивают себе доступ в квартиру на противоположной стороне улицы, лучше всего на четвёртом этаже, чтобы быть чуть выше, чем преступники. А потом стоят с биноклями и наблюдают за ними, пока те не опустят шторы.

– Будь я жуликом, я бы сначала опустила шторы, а потом зажигала свет, – быстро смекнула Ева-Лотта. – Кстати, в какую, по-твоему, квартиру нам нужно обеспечить себе доступ, чтобы следить за Йонте?

Об этом Калле как-то не подумал. Что и говорить, сыщикам в Стокгольме легче проникать в квартиры: им достаточно показать полицейский жетон. Едва ли это окажется столь же просто для Калле и Евы-Лотты. Да к тому же прямо напротив Йонте нет никакого дома, потому что там протекает речка. Вот рядом с Йонте дом действительно есть – старая двухэтажная развалина чудака Грена. Внизу у него столярная мастерская, а сам он живёт на втором этаже.

«Но как обеспечить себе доступ в квартиру Грена? – подумал Калле. – Войти к нему и вежливо спросить, не разрешит ли он воспользоваться одним из его окон, чтобы немножечко понаблюдать?» Калле и сам понимал, что эта мысль нелепая. Кроме того, было ещё одно обстоятельство: хотя дома Йонте и старика Грена стоят бок о бок друг к другу, но, к сожалению, в верхнем этаже у Грена нет окна, обращённого к дому Йонте.

– Я знаю, – сказала Ева-Лотта. – Мы влезем к старику Грену на крышу – это единственный способ.

Калле посмотрел на неё с восхищением.

– Если учесть, что ты совсем ничего не читала по криминалистике, ты не так уж глупа.

Да, крыша Грена – вот правильное решение! Она как раз чуть выше чердака Йонте, и с неё будет удобно наблюдать. И у Йонте нет штор.

Великолепный наблюдательный пункт!

Калле и Ева-Лотта с лёгким сердцем пошли домой ужинать.

5

Было совсем темно и тихо, когда они спустя часа два, крадучись, шли по Плутовской горке. Маленькие деревянные домишки, тесно прижавшись друг к другу, спорили из-за пространства. Между домами ещё сохранилось тепло, оставленное жарким июльским солнцем. Всю Плутовскую горку окутал тёплый мохнатый мрак. Временами тьму прорезал луч света из маленького окошечка или двери, отворенной в летний вечер.

Темнота была пропитана запахами. Запах кошек, жареной салаки и кофе смешивался с дурманящим ароматом цветущего жасмина и столь же одуряющим благовонием какой-нибудь кучи мусора, которую давным-давно пора было вывезти.