Вращения и стук сердца - Бонетти Матильда. Страница 16

Поезд издал гудок и через мгновение начал движение.

Балраджи осмотрелся, нервно пожав плечами.

Момент настал.

Джаз выправила волосы из-под шарфа и растрепала их, ущипнула себя за щеки и вышла из кафе. Поравнявшись с журнальным киоском, она побежала, чтоб Балраджи увидел, как она, запыхавшись, несется по платформе.

– Постой, постой! – закричала она в сторону поезда, размахивая руками. – О, нет! – добавила она расстроенно, увидев, как поезд отходит от перрона.

Балраджи покачал головой.

– Он уехал, – указал он на последний вагон.

Джаз надула губки и капризно фыркнула:

– Уф, ты не представляешь, как я бежала! Я даже с мамой поссорилась, потому что она ехала, как улитка! Эти пробки…

Молодой человек положил девочке руку на плечо:

– Да ладно, неважно.

– Ничего себе, неважно! – возразила Джаз. – Я так хотела посмотреть этот матч с тобой! – Она особенно выразительно произнесла «с тобой», но избегала смотреть Балраджи в глаза. Ей хотелось, чтобы все выглядело естественным и спонтанным.

Балраджи внимательно посмотрел на девочку, потом улыбнулся, обнажив ряд жемчужно-белых зубов, особенно ярких на фоне смуглой кожи.

– Может, придумаем что-то взамен… – предложил он. – Пойдем в кино, например. Или прогуляемся у озера.

– У озера?

– Да, – ответил Балраджи. – Я отведу тебя в одно волшебное место.

Джаз улыбнулась, про себя празднуя победу. Но не только потому, что она добилась того, что вбила себе в голову. Больше всего она ликовала, услышав его слова и то, как он их произнес.

Я отведу тебя в одно волшебное место.

И оно было действительно волшебным. Они приехали туда на его красной «веспе», на которой он обычно подвозил Садию в Паластеллу.

Джаз прижималась к юноше всю дорогу, но, когда они остановились у озера, было так холодно и туманно, ведь это был конец января, что она подумала – они вообще зря сюда приехали, гораздо лучше было пойти в кафе.

Но потом она увидела розоватые лучи зимнего закатного солнца и отражение деревьев, лишенных листвы, в кристальной воде. Это было достойно фотографии…

– Пойдем, – сказал Балраджи, слезая с мотоцикла.

Жасмин посмотрела на свои бордовые замшевые сапожки, затем перевела взгляд на влажную траву, и магия предыдущего момента потихоньку начала исчезать.

– Ну же, надо поторопиться, пока еще светло, – настаивал юноша, продвигаясь к берегу.

Джаз следовала за ним, стараясь не думать о том, как ей стереть эту грязь с сапог.

Девочка затаила дыхание. Она сразу же забыла о холоде, о грязи на сапогах и неприятном, бьющем в нос запахе с озера.

И когда она подняла взгляд на Балраджи, даже ее глаза улыбались.

Через некоторое время около дома…

Джаз вернула шлем Балраджи и посмотрела на него.

Она испытывала странное чувство смущения – обычно такого с ней не случалось при общении с мальчиками. Но с братом Садии все было по-другому. С ним она все время чувствовала какую-то робость, как будто, несмотря на все ее уловки, между ними оставалась какая-то недоговоренность.

Что она могла сказать ему, чтобы они снова увиделись? Безусловно, сейчас его очередь пригласить ее. Она уже сделала первый шаг – предложила ему пойти на матч, – теперь дело за ним.

Джаз была уверена, что нравится ему. И все-таки она понимала, что огромных голубых глаз, гладких волос и тщательно отобранной красивой одежды недостаточно для такого, как он…

– Сегодня было весело, – сказала она.

Балраджи изогнул бровь и прислонился к сиденью мотоцикла:

– Да? Весело было опоздать на поезд?

И снова эта ироничная улыбка. Он смеялся над ней или играл?

– Ну… нет, не совсем, – улыбнулась Джаз. Она ненавидела, когда не могла найти ответ сразу. – Было весело после, в твоем волшебном месте…

В его глазах кофейного цвета по-прежнему сияли озорные искорки.

– И мне было весело, – сказал он, посмотрев на нее. – Если учесть то, как все начиналось…

– В каком смысле?

– Скажем так, я очень не люблю, когда опаздывают. Но потом мне было хорошо.

Джаз судорожно пыталась придумать достойное оправдание и в этот момент заметила своего отца, который выходил из подъезда в спортивном костюме, шерстяном берете и теннисных туфлях.

– Привет, родная! – сказал он ей, остановившись.

Девочке захотелось тут же сквозь землю провалиться. И ей захотелось этого еще больше, когда он снова заговорил:

– Ты нашла чем заняться вместо матча Питсбургов?

Джаз остолбенела, а за ней и Балраджи.

Тем временем ее отец невозмутимо продолжал:

– Мне так жаль, что я не смог достать тебе билеты, и знаешь, вместо этого я купил тебе два билета в первом ряду на ледовое шоу с Каролиной Костнер. Это же твоя любимица, да? Ну, увидимся позже.

Мужчина пересек дорогу по направлению к парку.

Джаз смотрела, как он удаляется, и безуспешно пыталась найти подходящее оправдание. Она чувствовала на себе взгляд Балраджи – и знала, что должна соображать быстрее.

– Значит, у тебя не было билетов на матч «Питсбург Стилерз» в Милане, – растерянно пробормотал он.

– Я…

– И ты заставила меня ждать полчаса на вокзале, притворившись, что ты опоздала на поезд?

Джаз была прижата к стенке.

– Мне жаль, я не думала…

– Послушай, Жасмин, – перебил ее молодой человек ее, забираясь на мотоцикл. – Не знаю, в какие игры ты играешь, но я тебе уже сказал однажды – ты просто избалованная девчонка. И я с такими предпочитаю не иметь дела.

Он надел шлем, завел мотор и уехал прочь, резко сорвавшись с места.

13. Примерка

Давиде с досадой снял ботинки с коньками, которые только что зашнуровал, и закрыл свой шкафчик, громко хлопнув дверцей.

– Мне кажется, ты перегибаешь палку, – сказал Макс. – Если ты сейчас уйдешь, то вы снова возьметесь за прежнее.

Они находились в мужской раздевалке, совсем скоро начинался урок, а Клео, как обычно, еще не было.

До соревнований оставалось три недели, но, кажется, ей все было нипочем – она продолжала приезжать тогда, когда удобно ей, иногда даже через пятнадцать минут после начала занятия.

– Это единственный способ показать ей, каково это, – ответил Давиде. – Если я уйду и она меня не найдет, быть может, она почувствует то же, что я, когда я там на катке ожидаю ее как дурак.

Макс улыбнулся, хлопнув его по спине:

– С тех пор, как у нее сломался велосипед и ее привозят на машине, она приобрела эту привычку. Раньше она была пунктуальной. Может, это не ее вина…

– Меня это не волнует, – перебил его Давиде. – Она могла хотя бы предупреждать меня. А у нее всегда одна и та же песня: «Я же всего на пять минут задержалась». Ничего себя на пять! В последний раз она опоздала на двадцать минут!

– Не принимай это так близко к сердцу, – уговаривал его Макс. – Девочки часто так себя ведут! Кстати, в прошлый раз, когда она выходила из этого огромного черного автомобиля с затемненными стеклами, мне показалась, что за рулем был Мануэль Цукко…

Давиде нахмурился:

– Значит, и ты тоже….

– А что? – спросил Макс. – Ты тоже его видел?

– Однажды перед рождественским зачетом мне тоже показалось, что я его видел… но это невозможно. Наверно, это просто внешнее сходство. К тому же меня не интересует, кто подвозит ее на занятия, пусть даже сам президент: если она хочет кататься в паре со мной, она должна быть пунктуальной.

Макс улыбнулся:

– Мне нравится, когда ты так суров.

Давиде тоже улыбнулся. Было здорово, что у него появился друг – со всеми этими девчонками немного мужской солидарности просто необходимо.

– Если увидишь ее, скажи, что я ушел, потому что устал ее ждать.