Вращения и стук сердца - Бонетти Матильда. Страница 4

– Правда, – продолжал Макс. И, чтоб еще лучше выразить свои мысли, он переплел свои пальцы с ее. – Я очень рад быть здесь с тобой.

Девочка заставила себя посмотреть на парня. «Боже, ну почему я такая стеснительная?» – пронеслось у нее в голове.

– Я тоже очень рада, – пробормотала она наконец.

В этот момент в зале прогремели овации. Многие встали с мест, но Анжелика и Макс продолжали сидеть, глядя друг другу в глаза и улыбаясь.

«Кажется, что все эти люди аплодируют нам», – подумала девочка.

– Пойдем возьмем что-нибудь в кафе, – вдруг предложил Макс. – Только не в Паластелле – здесь слишком много народу. Предлагаю пойти в кафе за углом.

– Отличная идея. У нас еще полчаса до того, как моя мама приедет за мной, – согласилась Анжелика, потупившись.

– А хочешь, я подвезу тебя на мопеде? – спросил Макс.

Он часами воображал, как было бы здорово проехаться с ветерком вместе с Анжеликой на его ярко-красном «Ред Роуз 50». Конечно, он знал, что по правилам на мопеде нельзя ездить вдвоем, но для нее он сделал бы исключение.

– Мне было очень трудно уговорить маму даже на то, чтоб я пошла одна на представление, – ответила Анжелика.

Макс улыбнулся. Они встретились у Паластеллы полтора часа назад, и, когда Анжелика вышла из шикарной белой машины, он встретился взглядом с ее матерью и почувствовал себя как на экзамене. Поэтому он оцепенел, услышав, как Анжелика сказала: «Привет, мама!», когда они направлялись в кафе. Она ответила ей по телефону – должно быть, он завибрировал у нее в кармане пальто.

Девочка остановилась на тротуаре, прижав трубку к уху, изо рта у нее шел пар – было холодно.

– Ой, – пролепетала она. – Колесо спустило? Нет, не нужно звонить папе, Макс проводит меня домой, – добавила она, бросив взгляд на мальчика.

Он кивнул и радостно ей улыбнулся. Повезло!

– О’кей, мам… Нет, не волнуйся. Пока, до встречи!

Добрых полчаса спустя…

– Ну вот, я живу здесь, – сказала Анжелика.

Макс остановился у старинного особняка с двумя внушительными мраморными колоннами и воротами из полированного дерева. Он снял шлем и поднял глаза – решетки балконов из кованой стали были произведением искусства, и те же цветочные орнаменты повторялись на фронтонах окон, только они были вырезаны в камне. Но самым невероятным был расписной фасад здания с изображениями цветов и листьев.

– Вау! – воскликнул он. – Значит, ты действительно принцесса!

Анжелика сняла шлем в свою очередь и рассмеялась, тряхнув светлыми волосами:

– Принцесса?

– Да ты только посмотри, где ты живешь… Это похоже на замок…

– Это стиль либерти производит такое впечатление, на самом деле этот дом такой же, как другие, – ответила девочка, стараясь сгладить произведенный эффект. Ей не нравилось, что на нее навешивали ярлык «принцесса». – А кто это распускает такие слухи, скажи на милость?

– Ну, Клео, Джаз, да и вообще все ребята из Паластеллы.

– Клео? – Анжелика слезла с мопеда. – Кто бы говорил!

– Почему? – спросил Макс.

– Потому что она… – Анжелика осеклась, осознав, что чуть не раскрыла секрет подруги.

Она не должна была никому рассказывать, что Клео – дочь Мануэля Цукко, одного из самых знаменитых футболистов Италии. Даже Максу. Клео не хотела, чтоб кто-то узнал об этом, боясь, что потом люди будут ходить к ней в гости ради того, чтоб познакомиться с отцом. Кроме нее об этом знала только Садия.

– Ничего, неважно, – добавила она. – Давай сменим тему.

Макс тут же воспользовался удобным случаем:

– Согласен, давай лучше поговорим о нас. Когда мы снова увидимся?

У Анжелики екнуло сердце. Он снова хотел с ней встретиться!

Макс смотрел на девочку, и его глаза орехового цвета сияли – казалось, его позабавило удивление Анжелики. «Почему же я такая неуклюжая?» – расстроенно подумала девочка. Она бы многое отдала за то, чтоб чувствовать себя так же непринужденно, как Жасмин, в такой момент уж она бы точно нашлась что сказать.

– Не знаю… – пролепетала она.

Макс положил свой шлем на мопед и взял ее руку в свои.

– Можем пойти в кино, например, в следующее воскресенье – выбирай фильм.

Анжелика просто расцвела:

– Хорошо, только больше никакого мопеда, ты же знаешь, что ездить вдвоем нельзя.

Макс кивнул, улыбнулся и слез с мопеда.

«А теперь почему он так смотрит на меня?» Анжелика бросила взгляд за ворота. Меньше всего она хотела столкнуться с мамой в такой момент.

– Я… я должна идти теперь.

– Но ты кое-что забыла.

Она подняла брови:

– Что же?

– Поцелуй, – ответил мальчик, сделав шаг ей навстречу.

Макс сам себе удивлялся: он казался увереннее в себе, чем было в реальности.

Анжелика почувствовала, как кровь приливает к щекам. Она никогда еще никого не целовала, кроме мамы, папы и одного мальчика из детского сада, с которым она дружила в четыре года.

Девочка подняла глаза, ее эмоции были написаны на лице. Она приподнялась на цыпочках, закрыла глаза и поцеловала Макса. В щеку.

«Я не просто неуклюжая, – подумала она про себя. – Теперь он подумает, что я безнадежна».

Когда девочка снова открыла глаза, Макс улыбался, поправляя волосы. Но Анжелика не поняла, что означает эта улыбка – радость или разочарование.

– Я должна бежать, – сказала она.

– Подожди!

Но она уже подошла к двери.

Макс смотрел, как она уходит, и улыбка не сходила с его лица. И он совсем не был разочарован.

4. Черный день

– Значит, ты его поцеловала? – спросила Клео, уставившись на Анжелику с лукавой улыбкой.

Девочки надевали коньки в раздевалке Паластеллы. Совсем скоро им пора было выходить на лед.

– Да… но… я…

– Да… но… я? – повторила за ней Клео, изогнув бровь.

Анжелика казалась смущенной.

– Я вела себя как дурочка! Он подумает, что я ненормальная. Настолько неловкая, что не могу даже парня поцеловать!

Клео скривила губы:

– Я тебя умоляю! Если бы он действительно так думал, он не прислал бы тебе всех этих эсэмэсок. Сколько, говоришь, их было?

Анжелика погладила жемчужно-белый телефон, который держала в руках:

– Шесть.

– Ну вот, – кивнула Клео. – Спасибо за этот прекрасный день. Очень жду новой встречи. Я думаю о тебе. И так далее и так далее. Жаль, что сегодня наш Макс опаздывает, а то я бы посмотрела, как вы целуетесь, голубки!

Анжелика шутливо толкнула ее:

– Ты невыносима. Но расскажи мне о Садии… Что случилось?

– Ее отец узнал, что она катается на коньках, и страшно разозлился. Теперь Садия наказана. И Балраджи тоже. И кажется, даже Аниша.

– Аниша?

– Это мама Садии.

– Нам нужно обязательно что-то сделать. Мы не должны позволить, чтоб отец запретил Садии заниматься. И потом, почему нет?

Клео спрятала шнурки от ботинок за резинки полосатых спортивных штанин:

– Знаешь, отец Садии соблюдает традиции своей страны, хотя и живет в Италии по крайней мере лет двадцать. А я не думаю, что в Индии фигурное катание стоит на первом месте среди женских видов спорта.

Анжелика улыбнулась.

– К тому же семья Садии небогата. Их индийский ресторан только начал приносить прибыль, но у них кредит и все такое, а фигурное катание – недешевое удовольствие…

– Мы обязательно должны рассказать Бетти обо всем, – решительно воскликнула Анжелика. – Я уверена, что она нам поможет.

Клео просияла:

– Ты права! Если бы ей удалось поговорить с отцом Садии, она бы его убедила, я уверена.

– Тогда давай прямо перед занятием поговорим с ней! – предложила Анжелика.

Клео поднялась.

– Ты заканчивай пока переодеваться, а я пойду поищу Бетти, – сказала она, собирая волосы в два коротких растрепанных хвостика. Затем она пальцами расправила зеленую челку, спадавшую на левый глаз.